На смерть себя любимых Пушкиных

На смерть
себя любимых Пушкиных

Что причитать, обезголосев?
Оплакивать мой труп – не труд.
Под шелест ледяных полозьев
По снегу санки волокут.

На них безжизненное тело
Наивности, души моей.
О, как оно обледенело
От скользких ядовитых змей

Позёмки. Моего позора
Прощальный, поминальный звон
В морозном воздухе. Не скоро,
Ох, как не скоро стихнет он.

В ушах звенящий бубен чести.
И плач. Но этот плач – позор.
Я узнаю сейчас – на месте –
Толпу, покинувшую двор:

Родных, знакомых… Это мука
Смотреть на всё со стороны!
В ушах назойливая муха
И дребезжание струны.

К ним взгляды сумрачных прохожих,
Случайные, летят на крик
Не более чем сон в подножьях
Прочитанных забытых книг.

А тело без особой дрожи,
С застывшим словом на устах,
Единожды сказавши: – Боже!
Не ощущает больше страх.

Да, телу без души не горько.
Легко насколько рвётся нить.
И безразлично всё настолько,
Что скучно душу хоронить.

1989