Саксофонист на ночной площади
Дворцовая. Два двадцать темноты.
Уснувшие атланты Эрмитажа
и звук, повисший нотами на арке,
под небом густо чёрным
и, как сажа, марким.
Три лета, как уехал,
а стою всё там же –
Дворцовая. Два двадцать темноты.
А ты… А мы…
Нас можно обвинить в непостоянстве
присутствия на берегах Невы.
Мне каждый вечер три по сто – не пьянство,
и не болезнь – раз в день дурман травы,
но жутко вспоминать, не вспоминая,
как сакс свою мелодию кричал,
как шум давно ушедшего трамвая
несли атланты на своих плечах.
Апрель 2000.
Свидетельство о публикации №113020403485