Упыри. Глава 1. Бал

Знакомство Руневского с Рыбаренко,
Дашей, её тётей Зориной Федосьей Акимовной и
двоюродной сестрой Софьей.

Огни, фейерверки, оркестра игра,
Мазурка, кадриль, ритмы вальса,
Признанья и флирт, и смех до утра
Под звуки мелодий романса.
Веселье, и шутки, и стук каблучков,
И в танцах объятий беспечность,
И запах волнующий женских духов
Уводят в греховную вечность.
Объявлен антракт. Оркестр затих.
Руневский походкой неспешной
Идет к незнакомцу, который притих
И взгляд не скрывал свой мятежный.
– Простите меня, Ваш плащ, господин,
Каминным огнем уже нанят…
На этом балу Вы как-будто один,
Но взгляд Ваш давно кем-то занят.
– О, я удивлен, я сражен наповал 
Той наглостью, дерзостью, хамством,
С какой упыри посетили сей бал,
Своим отличаясь упрямством!
Напротив, смотрите, старушка стоит,
Ведя с госпожою беседу,
Но как кровожадно на внучку глядит,
К себе приглашая на среду.
Уверить Вас смею – девицы судьба
Уже решена. Но сначала
Болезненно внучка станет слаба…
И чтобы в бреду не кричала,
Никто не поверит, что кровью своей
Старушку она ту насытит.
Душа улетит ее в царство теней,
И правды никто не увидит.
– Сугробина Марфа, давно уж она
Собою балы украшала, –
Ответил Руневский, – но слишком скромна,
Вдовою когда она стала.
По счастью, старушка добрейшей души,
И внучку Сугробина любит,
Клеймить упырем ты ее не спеши…
– Поверь, она внучку погубит.
Старик тот, который к ней подошел –
Теляев, он статский советник,
Он ранее Марфы из мира ушел.
И был бы обычный я сплетник,
Когда б я не видел кто их хоронил,
Когда б не советовал сразу
Осиновый кол чтоб кто-то им вбил,
Навек изничтожив заразу.
Совету никто, к сожаленью, не внял,
Лишь крест охранял их могилу.
Теперь упыри посещают наш бал,
Поверив в бессмертную силу…
И снова оркестр играет кадриль.
Нарядов волнующий трепет.
Отмерили пары, кружась, сотни миль
Под тихий взволнованный лепет.
– Позвольте представиться, мадмуазель –
Руневский! Я часто бываю
На здешних балах. Вас не видел досель,
Насколько я вспоминаю.
– Я – Дарья. – Ему был ответ в унисон
С улыбкой, как милому другу.
Руневский галантный сделал поклон
И подал ей правую руку.
Он был восхищен неземной красотой,
Печальным задумчивым взглядом
И нежностью глаз, и их добротой,
И грустью, что с ней была рядом.
– Не будет невежливо, если спрошу
Согласие матушки Вашей,
Ваш дом посещать? Прощенья прошу,
Вперед забежал если раньше.
– О, нет же! – Ответ был. – Скажу, не тая,
Вам рада всегда буду, право!
Федосья Акимовна – тетка моя,
Девица, стоящая справа,
То Софья – кузиной будет моей.
Любимый кузен – на Кавказе.
Душе моей будет всех он родней…
На этой закончу я фразе.
Оркестр умолк, и Руневский провел
Партнершу чрез яркую залу,
И с тетушкой Даши беседу завел
Согласно балов ритуалу.
От Зориной – тетки – Руневский узнал,
Что Даша была сиротою,
И с большим вниманьем он ей сострадал,
Пленяясь души добротою.
Но Зорина знала коварство любви
(Вопрос всех времен актуален),
Имея к Руневскому виды свои –
Он Софье был ею представлен.
И к Зориной в дом он вхожим бывал
Встречаясь там с Софьей и Дашей
И общество Зориной он почитал
В продленье истории нашей.