Генри Лонгфелло. Лунный свет

H. Longfellow. Moonlight

Как бледный призрак со свечой,
Считая лестницы ступени,
Так и луна сквозь мрак ночной
Скользит, отбрасывая тени.

То в облаках, то вновь мелькнёт
Тем призраком от боли бледным,
Что по стене едва ползёт,
В окошки глядя гостем бедным.

И, наконец, блеснёт она
Великолепным полным светом,
Взойдёт царицею луна
В ночном волшебном мире этом.

Смотрю вокруг, и не узнать
Привычных взору очертаний, –
Тропинке суждено предстать
Дорогой в мир очарований.

Так изменилось всё кругом,
И вязы сбросили наряды, –
Иду, как в городе чужом,
Здесь – парки, замки, колоннады.

Лежит земля у ног моих
В небесном светлом одеянье,
Где белый мрамор мостовых
И площадей пустых сиянье.

Иллюзия! И скрыта в ней
Обычной жизни соразмерность,
Лишь торжество души твоей
Украсит эту повседневность.

А иначе, зачем смотреть
В небесный свод незрячим взглядом, –
Ведь душу нам дано иметь,
Чтоб красоту увидеть рядом.

As a pale phantom with a lamp
  Ascends some ruin's haunted stair,
So glides the moon along the damp
  Mysterious chambers of the air.

Now hidden in cloud, and now revealed,
  As if this phantom, full of pain,
Were by the crumbling walls concealed,
  And at the windows seen again.

Until at last, serene and proud
  In all the splendor of her light,
She walks the terraces of cloud,
  Supreme as Empress of the Night.

I look, but recognize no more
  Objects familiar to my view;
The very pathway to my door
  Is an enchanted avenue.

All things are changed.  One mass of shade,
  The elm-trees drop their curtains down;
By palace, park, and colonnade
  I walk as in a foreign town.

The very ground beneath my feet
  Is clothed with a diviner air;
White marble paves the silent street
  And glimmers in the empty square.

Illusion!  Underneath there lies
  The common life of every day;
Only the spirit glorifies
  With its own tints the sober gray.

In vain we look, in vain uplift
  Our eyes to heaven, if we are blind,
We see but what we have the gift
  Of seeing; what we bring we find.