Когда мир разделен надвое...

Когда мир разделен надвое оо... лишь мертвая соль зыбей.
Редкий сполох радует путника дороги скорбей.

Его чело проясняется, когда на кругу орла
Прозрачная высота вздымается, небо деля пополам.

Двуглаво орел кличет, машет крылами бога.
? Счастья ль, отчаянья чет и нечет – ступни мелькают в пыли до итога…

! Это гений сопровождает молчаливого странника, теряющегося в клубах желтой мглы.
И лишь заката кровавые иглы за спиной устремившегося осознанием оо к точке спряжения осьми граней.

Идем дорогою молитв… Бессмертная душа болит!
И ветры простирают крылья и ветхую одежду снег укрыл…

Застигнутые бурей в синеве - согреты ль паутинкою надежды?
Уж взоры не летят на тетиве, но не сомкнуть до срока вежды.

Как колесо на месте стоим в извечной сей ходьбе.
Заоблачной невесте зачем же поверять свой бег?

? Познание ль отыщем...
? На ангельский взойдем ли круг...
? Воровка Смерть нас встретит с чем…

О, как несется бег моих дней!
Зияет трещина меж бровей тех, кому видней…
Чело вдруг растворяет синева и песнь новую пою не вам!
О, как скользит дыханье на верхах.
Как хочется в экстазе замирать, парить, порхать!
О, вечное желание горит…

О, семицветный мир лживых явлений, блистаешь и мрачнеешь в гранях мнений.
Мой жизни луч в тебе изломан, коварными словами усыплен и ядовитыми губами зацелован.
 
В незыблемых песках лазурных грез не сдерживай рыданий, из сердца... слез!
Иди на голос грома, на ветра лет, в груди страстей избыв разлуки гнет.

Как вымпел солнце стало на пути... как имя соли алой мне найти?
Иду сквозь сумрак странный, сквозь шерхот лет. Клубится предтуманный стогранный хохот эх.

? Предчувствие ли встречи в кремнистой злой дали
И что сулит мне вечно сверкающий залив?

Вот толпы облак бурых несутся над волной
Как мысли бег, угрюмой поникнув головой…

! Воспрянет путник снова на пути и стопами легко, как ртуть летит.
Распластывая мышцы на ветру, уж мчится в высоту как дух!

Клубятся складки Его одежд... Я затерялся среди надежд,
Средь козней плоти, причуд тьмы, в сплетеньях сводов своей тюрьмы.

О, где тот выход и есть ли он? Гудит, шатается Иерихон.
Пронзаем ритмом взрыва туч... Иду на выход, паря над смрадом куч

Я к сердцу Бога и бытия... Страстей итога по ту сторону нытья.
Из плена движенья времен устремляюсь к покойнейшей точке Вселенной, о чем и не мечтал в ковчеге Ной!

Средь зыби встрясок и перемен – вам, затерявшиеся, бросаю свой ремень.
Ухватясь за него, окажетесь на кругу сознания ином, отринув искушение вещей, имен…

Спаситеся!
Спаситеся!
Идите все за мной.

Пророк покинутой души, я вопрошаю – отчего же
Все братья света – в свет ушли, меня оставив – на кого же!

Эфирная отчизна как могла меня исторгнуть из предела?
В глазах померкла голубая глубина и бархатистость гласа поредела…

Средь трещин пламенеющих пустыни вбираю чад я легкими пустыми.
Среди скорбей неведомых и вздохов частых стою я чист и тих.

Огонь меня уж языками лижет и подступает к трепетному сердцу ближе.
Но свет я – остаюсь им... и чистый – невредим.

Уснет земля, любовь отпышет, но пламень, светом став, чертог отыщет для продолжения любви…
И вечная жена ответит внемля... и к свету воскресает, в прахе дремля.
                1986 год, Евразия