Давно прошло...

Давно прошло время, когда мужество мужчины измерялось количеством поединков с дикими зверями. Теперь вооруженному человеку такой зверь не противник. Современная охота, без нужды, от праздности и скуки, является фарсом. И даже фотография Хемингуэя на туше леопарда не что иное, как дань пижонству...
...Пора подвести черту под поэтизацией охоты. Нет ли противоречия между институтом зоологических садов, и охотой на птиц и зверей? Между умилением: «зайчик, серенький, хорошенький» — и выстрелом дуплетом по косому?
Я до сих пор помню кровь единственного убитого кулика на моих руках, детские слезы над его сереньким тельцем и смех взрослых. Мы перестали быть таежной нацией рыболовов и охотников. Пора опомниться! Идет борьба страсти рубить со страстью выращивать, страсти убивать со страстью выкармливать. Нет у русской природы большего друга, чем русский человек. Но и нет у нее большего врага.

Сегодня русский лес скорее похож на пленника, над
которым можно безнаказанно глумиться и спокойно уничтожать. Существуют многочисленные хорошо оснащенные общества по уничтожению живой природы и единственное общество по ее охране. Надо учредить организацию «Зеленый патруль» с соответствующими секциями в школах и высших учебных заведениях. Надо категорически запретить разжигать где попало костры, установить строго регламентированные места для привалов туристов во избежание лесных пожаров, пожирающих лесные массивы. Надо ввести для туризма жесткие правила, прекратив анархию и произвол. Как великолепны в этом смысле альпинисты! Серьезность цели, подлинная опасность, рождающая настоящую дисциплину.
Надо немудреную схему: наловить рыбки, сварить ее, выпить, закусить — дополнить духовным общением со своим краем, глубоким историческим, патриотическим чувством. До сих пор при тральных работах у Сенькинского плеса достают со дна Оки металлические шлемы и кольчуги. На мгновение дрогнет сердце русского человека, задумается он о делах и подвигах предков своих. Но никто не интересуется этой находкой, некуда сдать ее. И тина равнодушия смыкается над полутысячелетней трагедией.
Духовность — высшая форма цивилизованности.


Из записных книжек, Тексты-2.