Редьярд Киплинг. Король

«Прощай, Восторг! – дикарь сказал, –
С резною костью Он истлел.
Нефритом и кремнём разят
Копьё и зубья подлых стрел.
Богам Охоты вышел срок,
Как и Ему. Прощай, Восторг!»

«Прощай! – озёрный люд вздыхал, –
С годами наш лишь тягше грех;
Он скрылся средь родимых скал,
Лачуги свайные презрел.
Покинутый пещерный край
Хранит Его покой. Прощай!»

«Прощай! – солдат с тоской твердил, –
Не меч над битвою царит,
Но грохот и поганый дым
От аркебуз и кулеврин.
Где Честь? Не отплатить сейчас
Ударом – за удар. Прощай!»

«Прощай, Восторг! – купец всплакнул, –
Я все моря избороздил
И помню каждую волну,
И каждый берег мне постыл,
И прописным ветрам дышать
Нам в паруса. Восторг, прощай!»

«Прощай! – подумал капитан, –
Он сплыл, как стали уголь жечь.
На всех парах чрез океан
Идём: час – в час, сажень – в сажень
По курсу, как паром спеша
Из пункта «А» в пункт «Бэ». Прощай!»

«Восторг! – ныл дачник, старый Джон, –
Он свой вагон не догонял,
А на карете, под рожок,
Без паровоза – опоздал!»
Исчез Восторг!.. Но, невидИм,
Он поезд «девять-пять» водил.

Сжимает Он рычаг сильней,
Елеем венчан масел-смол,
И свистом разметает снег,
Гудком кромсает смрадный смог;
Вдоль кузниц, мельниц, доков, шахт
Стремит полёт Его душа!

В короне, с трона плёл Он сеть
Сердец, несущих кровь и чад;
Сумел чуднЫм гвоздём засесть
В мир, оглянувшийся назад.
И пели верные Его:
«Король пред нами!» Так-то вот.


                *  *  *


Rediard Kipling
THE KING


“FAREWELL, Romance!” the Cave-men said;
“With bone well carved he went away,
“Flint arms the ignoble arrowhead,
 “And jasper tips the spear to-day.
“Changed are the Gods of Hunt and Dance,
“And he with these. Farewell, Romance!”

“Farewell, Romance!” the Lake-folk sighed;
“We lift the weight of flatling years;
“The caverns of the mountain-side
“Hold him who scorns our hutted piers.
“Lost hills whereby we dare not dwell,
“Guard ye his rest. Romance, farewell!”

“Farewell, Romance!” the Soldier spoke;
“By sleight of sword we may not win,
“But scuffle ’mid uncleanly smoke
“Of arquebus and culverin.
“Honour is lost, and none may tell
“Who paid good blows. Romance, farewell!”

“Farewell, Romance!” the Traders cried;
“Our keels ha’ lain with every sea;
“The dull-returning wind and tide
“Heave up the wharf where we would be;
“The known and noted breezes swell
“Our trudging sail. Romance, farewell!”

“Good-bye, Romance!” the Skipper said;
“He vanished with the coal we burn;
“Our dial marks full steam ahead,
“Our speed is timed to half a turn.
“Sure as the ferried barge we ply
“’Twixt port and port. Romance, good-bye!”

“Romance!” the season-tickets mourn,
 “He never ran to catch his train,
“But passed with coach and guard and horn—
“And left the local—late again!”
Confound Romance! . . . And all unseen
Romance brought up the nine-fifteen.

His hand was on the lever laid,
His oil-can soothed the worrying cranks,
His whistle waked the snowbound grade,
His fog-horn cut the reeking Banks;
By dock and deep and mine and mill
The Boy-god reckless laboured still!

Robed, crowned and throned, he wove his spell,
Where heart-blood beat or hearth-smoke curled,
With unconsidered miracle,
 Hedged in a backward-gazing world;
Then taught his chosen bard to say:
“Our King was with us—yesterday!”