17 сомнений весны

Сапогами зайчиков пуская,
выпятив вперёд витой погон,
шел по Фридрихштрассе М. Икаев,
(Пырлиц) штурмбанфюрер  и шпион.

Для врага шпион, для нас – разведчик,
с чувством долга в пламенной груди.
Как Ильич – простой и человечный,
как Гайдар – всё время впереди.

Шел не просто ради променада -
нёс огромной важности пакет,
чтобы всё, что в ём и куда надо,
передать смогла радистка Фэт.

Дверь. Записка: «Устас, я в гестапо»
Пырлиц понял: на лицо провал!
Мюллер, интриган и гадский папа,
вероломно Фэт арестовал!

Вот те раз! Ну раз такая шняга
может подойти как вариант –
озадачить господина Плага
перебросить ценный фолиант,
столь необходимый для победы.
Тот не прочь – на лыжи и вперёд!
А пакет забыл… Не идиёт?
Клейшнера пришлось отправить следом!

А пока тот пробирался в Берн,
Пырлиц тоже не пузырил в шляпу  –
пребывал в невидимой борьбе,
думал – как перехитрить гестапу.

Кальтенбруннер. Сволочь и пижон.
Гиммлер.  Недомерок и садюга.
Борман… "Ну-ка их стравлю друг с другом" –
Порешил находчивый шпион.

Стукнул, брякнул, передал, шепнул...
Словом: наподдал говна и пара!
И пока во всю кипела свара,
под шумок радистку умыкнул.

Клейшнер вот не сдюжил, оплошал.
В тишине швейцарского кантона,
воздухом свободы подышал,
опьянел и брякнулся с балкона.

Связи нет. Соратникам - гаплык.
Всюду враг – коварен и опасен.
Только Пырлиц не такой мужик,
чтобы раскисать. И тем прекрасен!

И, сверкнув холодной сталью глаз,
сам боец и командир отряда,
отдаёт себе – бойцу приказ:
“уничтожить яростного гада!”

А потом, кирнув на посошок,
скинул китель и в одной тельняхе
прямо в бункер Гитлера пришел,
взял и застрелил подлюгу нахер!

Тут-то и конец войне настал!
Пырлица представили к медали…

Очень жаль, что нам такой финал
в той кине (увы!) не показали!