торчвуд. запахи

Она вспоминает по запахам все - небо, квартиру, Риса и институт. Она ничего не видит, или не хочет видеть - все лжецы, все врут, все ей врут. И кажется, будто в горло загнали до красноты раскаленный прут - каждый, кто не предатель - изнути, там, под кожей - плут.
Она и шагать не хочет, нет, ей бы просто подохнуть тут. Только идет она молча чеканя шаг, потому что вокруг все идут.
Уже сожжен последний мост и разрушен последний редут.

Она выдыхает, запомнив на вкус, что горечь с Диором - Тош. Чувствует, как ее одиночество оседает в легких - что посеешь, то и пожнешь. Того, кого отпустил однажды - теперь уже не вернешь. Из прошлого, да и с другой планеты увы, никого не вернешь. Только по запаху слезы - как формалин, и напрасно та в пальцах скрывает дрожь.
Она знает, как это больно, когда ты навеки один.

Оуэн пахнет солнцем и алычой, сказкой про три апельсина. Он ее держит крепко в руках - иллюзия счастья и вера в то, что она еще может кому-то быть единственной и любимой.Только дышит он к ней вполне ровно и не трепещет, словно осина. Она рядом с ним замерзает, ей кажется, что даже видно, что кончик носа ее - синий-синий.
Оуэн манит запахом лета - только она не останавливается - просто проходит мимо.

Рис - лазанья, домашний запах, кошка, пиво и холодильник. Это напоминает дешевое счастье, которое крутят часами в мультфильмах. Будто внушая детям - так правильнее, так легче. Гвен не ребенок, и имеет право считать себя даже сильной. И когда Рис обнимает ее своей пухлой рукой за плечи,
Ей вдруг становится неприятно - будто резко переключили рубильник.

Янто - отдраен стиральным порошком и каким-то дешевым парфюмом. Ей трудно его назвать красивым, веселым - да что там веселым - умным. Он собран всегда, насторен на худшее и ни на чуть не безумен. Впрочем, она не уверена - первое правило Торчвуда - на сто процентов. Янто не идеал, зато знает заранее все прогнозы кардиффских телецентров.
Впрочем, что его критиковать - она тоже не Вандервумен.

Последний и первый, единственный ветром свистит в легких. Бесшумный, таинственный - вроде крепкий, но тонко-стеклянно-ломкий. Она рядом с ним как рядом с "Венерой" скульптура из мусорной переработки.
Он выдыхает шумно и слишком солено-громко.
Господи, чем он только не пахнет - морем, песком, солнцем и рождественской елкой.
Он подзывает ее к себе, когда она разбирает коробки. Губы к губам, воздух к воздуху, тихое "Джек" и ощущение, как от наркоты после ломки.
Она смотрит - и видит впервые, что глаза его серые, но с золотинкой у самой кромки.