Бобыль

      Весна в Душанбе в тот год была ранняя, еще кое-где лежал снег, но лужицы прогретые южным среднеазиатским солнцем блестели голубовато –серым  налетом и в них отражались деревья, возрождающиеся к жизни после зимы, зеленая трава, небо с белыми, плывущими вдаль облаками. Константин  вернулся из отпуска. Напротив окон его квартиры на дереве висел скворечник и долгое время он пустовал, приглашая озябших от зимы птах занять гостеприимное жилище.
      Но вот пролетело несколько дней, солнце прогревало землю и деревья. И первыми посетили скворечник воробьи. Эти неугомонные и шумные забияки затеяли такую шумную драку, что под тополем, на котором был прикреплен скворечник собрались кошки со всего микрорайона. Победителем в этой драке оказался маленький  безхвостый воробей. Пока остальные дрались, он сидел на ветке тополя и будто бы наблюдал за дракой .Как только клубок из дерущихся стал рассыпаться, он недолго думая, слетел с ветки и юркнул в окошко скворечника. Через секунду в нем показалась его маленькая плутоватая головка и он радостно зачирикал. Драчуны почему-то все разом замолчали и разлетелись, признавая право лидерства за безхвостым воробьем. Жизнь в скворечнике закипела, уже наутро хозяин скворечника обзавелся суетливой и громкой воробьихой и они вместе устраивали свое новое жилье. Воробьи  тащили в скворечник все, что было пригодно для жилья: сухие веточки, пух, соломку, обрывки ниток, клочки газет, стружки и, даже умудрились стянуть с какого-то балкона детскую ленточку для волос.
      Прошло еще несколько дней, безхвостый воробей и его подруга продолжали набивать скворечник всяким хламом и при этом радостно чирикали, обсуждая какие-то проблемы своей совместной жизни.
      Но вот как-то утром перед уходом на работу, Константин сидел на кухне и, допивая чай, услышал с улицы неистовое воробьиное щебетание.
    -Не кошка ли там  ?-подумал Константин и распахнул окно. Кошки не было видно, а верещание и писк неслись из скворечника. Пока он стоял и разглядывал скворечник, оттуда полетели пух и перья, а затем ошалело вереща вылетели и воробьи. Вслед за ними высунулся из скворечника и сам виновник воробьиного переполоха. Это был черный с острым лимонно-желтым клювом скворец. Убедившись ,что незаконно поселившиеся жители скворечника выгнаны, новый жилец надолго скрылся в деревянном домике , видимо наводя там соответствующий порядок. Изрядно потрепанные воробьи уселись на веточку ивы и, нахохлившись, и обиженно чирикая , начали чистить взъерошенные перья.
     Приведя себя в порядок, они встряхнулись и уже, как будто ничего не случилось, весело зачирикав, полетели к соседнему дому. Присмотревшись, Константин увидел в стыке бетонных плит, большое углубление, вполне пригодное для жилья. А вечером, когда он шел с работы, соседка Шарофат-апа ему радостно сообщила.
     -Не зря старались строить скворечник с ребятами! Прилетел ведь хозяин! А как поет!- с восхищением произнесла Шарофат-апа.
    -Послушала и будто в родном кишлаке побывала.
     На другой день уже все жители двора слушали скворца. Этот чудо-пересмешник подражал многим птицам своим пением. И когда он свистел иволгой, заливался соловьем или трещал чечеткой, то казалось, закрыв глаза, что слушали его не в городском дворе, а на зеленой опушке леса под сенью прохладных берез  и вокруг собрались все крылатые певцы леса и привычно заливаются на все голоса.
     Порой скворец входил а такой азарт, что журча весенним ручьем, то приседал, то поднимался на крышу скворечника и при этом часто-часто  трепетал своими крылышками. Лучи закатного солнца, падая на его черное, с металлическим блеском оперение, играли то зелеными, то фиолетовыми, то пурпурными переливами и в такие моменты неказистый с виду скворец на глазах преображался в невиданную по красоте птицу. Правда скоро скворцу стало не до песен. Прилетела его подруга и он целыми днями таскал с ней в скворечник сухую травку, тонкие веточки, отдирал клювом мочалистую кору с кустарников во дворе. Позже, когда гнездо уже было готово, скворец запел снова. Его излюбленным местом, стала сухая ветка каштана, и там его можно было увидеть в любое время дня. Прошло время.
      У других скворцов давно вылупились желторотые птенцы и их неутомимые родители с утра до вечера сновали по газонам, клумбам в поисках пищи для своего ненасытного потомства, а дворовый скворец все пел. Как-то Константин опять встретил соседку Шарофат.
     -А скворец-то наш все поет !- заметил Константин, кивнув в сторону тополя.
     -Запоешь, коль бобылем станешь - угрюмо проговорила Шарофат - апа.
     -Как же так получилось?- не понимая, продолжал спрашивать.
     -Да очень просто! Нет у него скворчихи, может кошка сцапала, а может еще какая беда приключилась - уже со слезами в голосе вздохнула соседка.
    Константин с удивлением слушал ее и удивлялся, что скворец носил в скворечник и червяков и кузнечиков.
     -Пришло время птенцов выкармливать, вот он и носил, а как, вылетели у других птенцы из гнезд и наш перестал носить,- пояснила Шарофат-апа.
      Рано утром, на восходе солнца к тополю слетались скворцы. Они усаживались неподалеку от скворечника и молчали, будто хотели выразить этим сочувствие своему крылатому собрату. Посидев так некоторое время , они улетали.
      Наш скворец тоже улетал вместе с ними, но вскоре возвращался и, усевшись на свое излюбленное место начинал петь. Только длинные его трели все чаще и чаще стали захлебываться какими-то жалобными вскриками и верещанием, будто он вырывался из каких-то кошачьих лап и не мог вырваться. Потом, он забирался на крышу скворечника, продолжая верещать, словно подбитый, топтался на месте и трепетал крылышками.
      Многие прохожие останавливались под тополем и с удивлением смотрели на танцующего скворца, и, слушая его пение улыбались, и никому не приходило в голову, что этот маленький певец пел не от избытка радости , а от горькой тоски одиночества. Он звал и звал свою пропавшую подругу.
      Константин много лет вспоминал эту птичью трагедию, и сердце не покидала непонятная щемящая душу тоска.