Бакс

Купил я его на базаре,
Щенка продавал тренер псов,
Смотрел он такими глазами,
Что я не дослушал всех слов.
 
А тренер сказал: «Он последний,
Закончился этот помет,
В заказах не был он как средний,
Другие ушли сразу в лет».
 
Еще тренер честно отметил:
«В нем кости сложились не так,
Быть может, его Бог отметил,
Подвел бедолагу костяк.
 
Огнем не бежать ему, точно,
Но будет он верно служить
Семье и хозяину прочно
И с кошкой способен дружить.
 
Как есть инвалид от рожденья,
Имеет большой интеллект,
Он в мать свою добрый и нежный,
В отца к нужной службе подбит.
 
Охранником будет отменным,
Он – стаффорд, имеет инстинкт,
«Гостям» он с ответом мгновенным
Свой быстрый построит вердикт.

Но в драках с собаками может
Его тот костяк подвести,
Хоть мысль о боях его гложет,
Устойчивость не обрести.
 
Его даже шавка уложит,
А стаффорд – за доли минут,
Страсть к бою ему не поможет,
Партнеры в партер заведут.
 
А снизу – какие там драки,
Сдавайся, иль горло порвут,
Такие имеет он браки,
Я – честный, другие пусть врут».
 
Так тренер тираду закончил,
Я тут же ответил ему:
«Хоть премию Бог бы сподобил,
Так легче не жить одному,
 
Ведь Бог ему сделал подножку,
И должен за это платить,
Быть может, не тронет он кошку,
Но надо б легендою быть».
 
В глазах пса увидел надежду,
Просил он, чтоб я его взял,
Открыл тут же сумку-невежду,
Поднял и беднягу обнял.

И сразу меня осенило,
Чем Бог ему премию дал –
От пса так тепло исходило,
Как будто внутри грел сандал.
 
По жизни все так и случилось,
Под брюхом его грелся кот,
И службу он чтил, как водилось,
В машине не слопывал рот.
 
Бывало, цеплялся зубами,
Старался за холку схватить
Других псов, что злобные сами
И ростом могли подавить.
 
Готов был всегда я вмешаться
И даже бывал с ним раним,
Ведь Бакс не способен сдаваться
В партере, чтоб там не погиб.
 
Хирурги мне шили заплаты
На руку – порвал чей-то пес,
Когда забияку за лапы
Тащил прочь, вот черт их принес.
 
Но кончилась жизнь, и мгновенно
Отправился в рай мой дружок,
Там ждут всех собак непременно,
Лимит им устроил сам Бог.

Убит был он кем-то по саду –
Укусом малявки-клеща,
Лет девять прожил у нас кряду,
Полжизни собачьего дня.
 
Любил Бася милую Габи,
Бульдожку из польских кровей,
Ей верность хранил, ее ради
Стал другом – водой не разлей.
 
За день до конца попрощался,
Лизнул ее морду слегка,
Любить ее впредь обещался,
Она ж «поняла», как всегда.
 
На шею ему положила
Головку, скосила глаза,
Как будто беду уловила,
У Бакса скатилась слеза.
 
Потерлись боками не с силой,
Поклялись любить навсегда,
Он знал, что не видеть уж милой
До смерти, совсем никогда.
 
Корю я себя и бичую,
Не сбросил что смерти удил,
Без денег и как бы был всуе,
Жизнь Бакса из рук упустил.

Прости меня, милый дружочек,
И с гробом тебя хороня,
Лет десять я этот должочек
У Бога спрошу за тебя.
 
Не жизни собачей, не стоит,
Должок будет в новую влит,
Тебя Бог мужчиной пристроит,
И душу твою там вселит.
 
А Габи, возможно, девицей
Вернется из рая к Земле,
Вы встретитесь, чтоб пожениться,
Детей народить, жить везде.

май 2012 года