Из глубины веков

 
Уклад современной жизни, достижения науки, внешняя цивилизованность, образование и воспитание не освобождают нашего подсознания от тяжёлого груза прошлых поколений. Историческая память, генотип народа контролируют сигналы наследственности и формируют поведение каждого человека на земле.
Нет нужды доказывать, что утилитарный подход к человеку, прагматичная нивелировка его индивидуальности, ложная уверенность в том, что все люди на земле всего лишь подобие собственного я, рано или поздно приводят к взрыву неуправляемых эмоций, к конфликтам и разочарованиям.
Другой народ подобен неведомому миру, входить в который надо с почтением, восприняв неизвестный доселе этикет и примерно представляя себе реакцию иноплеменников на те, или иные поступки, чтобы избежать собственной бестактности или неловкого положения, в котором оказывается незнающий, вернее не желающий знать.
На Востоке порой выше ценится умение слушать и постигать, чем желание говорить о постигнутом.
Одним из важных проявлений народного сознания  является обрядность; которая сохраняет в себе многовековой опыт и закодированный образ прошлых представлений о мире, и месте человека в нём. Культовая обрядовость один из важных аспектов этнопсихологии, с познанием которой приобретается опыт бытия другого народа, и это знание расширяет представления о мире, помогает установить связь различных явлений,
сделать картину мироздания более стройной и обоснованной.
Культура тюркских народов (одним из представителей которых являются узбеки) насчитывает более 10-и тысячелетий. Об этом свидетельствуют целые пласты тюркизмов в языке шумеров и индейцев Америки. К примеру, племена сиу-дакота, майя, инки, ацтеки сохранили в своём языке тюркизмы, сходные и тождественные с лексикой современных тюркских языков, как по форме, так и по содержанию. Кроме языкового родства общность прослеживается в быте и верованиях.
В свете сказанного нет нужды доказывать, что обряды тюркских народов величественны своей древностью, многозначительностью и судить о таинстве тех или иных обрядов, зачастую имеющих космогоническую сущность могут только посвященные, а обычным людям достаточно лицезреть внешнюю канву событий.
Возьмём, к примеру, рождение ребёнка в узбекской  семье. Одной из важных забот счастливых родителей является наречение ребёнка именем, и к этому подходят с  огромной ответственностью, ведь в любом имени скрыт некий неуловимый смысл и тайная сила воздействия. Произносится имя и перед глазами возникает образ носителя. Если человек нам по душе, то и по душе его имя, то есть эмоции, вызванные у нас обладателем имени, переходят и на само имя. И имя, приобретая оттенок тотемизма, сохраняет способность пробуждать в нас те чувства, что и хозяин. И если понравившимся именем наречь другого человека, то прежние достоинства имени невольно переходят новому лицу.
Для того, чтобы обеспечить естественную связь между категориями восточной эстетики «исем» и «жисем», которые можно примерно перевести, как форма и содержание, необходимо скрепить их обрядовостью.
Для этого приглашают муллу, накрывают дастархан и мулла после благословения шепчет в ухо новорожденному его сокровенное имя.
Таинство свершилось! Отныне ребёнок будет наречён. Его имя, как купленный и подаренный конь, будет носить этого человека по свету. Не случайно так близки в современном узбекском древнетюркские корни: «отын» - имя, «от» - скакун. Не правда ли созвучие этих двух этнонимов напоминает образ кентавра, ведь каждое имя – свершившийся факт языка и истории народа, и в каждом из имён закодирована огромная информация, считывая которую мы легче ориентируемся в общечеловеческой судьбе.
После того, как в созвездие имён засияло новое, родители ребёнка готовятся к другому обряду, имеющему менее интимный характер, обряду, обращенному вовне – к обществу, обряду похожему более на свадьбу, чем священнодействие. Этот обычай называется «Бешиктуй» и примерно переводится, как свадьба или празднество люльки. «Бешиктуй» обязательно проводится у первого ребёнка до того, как ему исполнится год. Родные, близкие, соседи – все заранее готовятся к этому торжеству, где роли участвующих строго регламентированы.
Соседи и родственники несут самые разнообразные подарки для ребёнка, где есть всё  необходимое – от пелёнок до ванны и, конечно, венцом этих подарков является «бешик» – люлька для младенца.
Мать жены должна одеть мужа своей дочери, как говорится с ног до головы, не забывая и родителей мужа.
А на молодом отце лежат нелёгкие, хотя и радостные обязанности, достойно встретить гостей.
С утра во дворе виновника торжества звучит музыка, где бойкая дробь дойры, заставляет радостней биться сердца входящих гостей. Принесённые подарки складывают на стол, специально отведённый для подношений. После взаимных приветствий гости чинно рассаживаются за «дастарханом» и приступают к трапезе.
Музыка становится всё более зажигательной и конечно веселье не обходится без танцев, где наиболее изощрённых в этом искусстве, благодарные зрители отмечают своей благосклонностью, засовывая денежные купюры, порой и немалые, под тюбетейки понравившихся танцоров.
А когда гости расходятся, каждый из них уносит с собой на память о торжестве какой-нибудь подарок – отрезы, сладости и сувениры.
А ребёнок, мирно посапывая в люльке, постепенно обретает своё место на земле. Он уже признан и обласкан вниманием людей. У него уже есть имя и пока ещё маленькое, но своё место во Вселенной – «бешик»!

*****