Пьяница

Семь дней наблюдал он полёт валькирий
в душевной Валгалле - их шум, веселье.
А нынче он трезв, впереди - делирий,
и в тяжкую голову бьёт похмелье.

Когда-то он знал и восторг, и радость,
но разум вина похитрей, чем лисий,
завлёк в свои сети, и нужен градус,
чтоб снова подняться до прежних высей.

Тогда только мыслей качнётся лодка
и берег чудес позовёт полого...
Да что вы такое, вино и водка,
чтоб вас возлюбил я сильнее Бога?!

Наехать на вас бы громадой ЗИЛа,
за раз прекратить бы все с вами пренья!
Но демон спиртного вопит:
- Я сила!
Я древо забвенья и дух прозренья!

Я тысячью брызг по земле рассеян,
оправлен в стекло мой портрет бесовский.
Меня не на шутку любил Есенин,
со мною бок о бок творил Высоцкий.

Я звонко смеюсь сквозь наклеек глянец
на стройных бутылках, чтоб стать вам другом.
К тому ж на Руси понимают пьяниц
нисколько не меньше, чем нищих духом.

И плакал алкаш от речей подобных,
оправданный в пьяной своей отчизне,
и всё содержание мук загробных
он знал, к сожаленью, уже при жизни.

Не Божия кара его пугала,
а грусть, что росла, как ужасный чирей...
Он выпил - и вновь началась Валгалла
с небесными ласками дев-валькирий.