101, 129

Бывает завидно и зверю -
действительно то, что сейчас.
И хотя, как собака, тоже можно ходить на могилу,
но ради природы откажешься ото всего.
Как говорится: человеческое, слишком человеческое.

Мы с тобой, мой дух, будем стоять в реке:
холодная вода будет окаймлять наши белые ноги,
а наши пожелтевшие зубы будут драть
сырое и уже вкусное мясо рыбы,
столь законное наше.

А затем, мой дух, мы уже не будем ничего, никого вспоминать.
Наш лес - вот наш дом и наши друзья.
И не правда ли: дерево никуда не убежит от слов
и закроет без колебаний тебя от стрелы?
Вот она - дружба. Не то, что здесь.

Здесь не то: каждый подъезд готов тебя съесть -
и входя в него, ты плывёшь в ките,
но, скорее, от Господа. Вглядись!
Здесь природа подрублена буквально на корню,
но все мои крики объясняют ос(л)иным упрямством.

Здесь предпочитают носить крест, а не вбивать в лоб,
здесь говорят: я несу свой, а ты - свой.
И каждый мир, как аквариум, возлюблен всем сущим,
но Шир лишь на первый взгляд
кажется таким милым и гостеприимным.

Итак, факт есть факт:
издавна Каин давит Авеля по свободной воле
и дело Его живёт.
Вокруг молчание.
И я жив и смирен...