Очевидное и невозвратное

Мой милый, милый друг - к тебе внимание:
Как жизненность внимает солнца луч
В первейшие секунды просыпания,
Охотно сбросив тяжесть сонных туч.
Как всякое живое пьёт рассветы,
Как свежесть полевая ткёт росу,
К тому же, и окутываясь этим.
Затем уйти... в повторности страну.

И пусть всё это красит неизбежность,
Малюя странным цветом суеты.
...Плыла однажды в небе чья-то Нежность
С простором лебединой красоты.
И жизнь её ничем не выделялась:
Вкушала звёздной смирны смолоту;
Подобно всем - в рассветах просыпалась,
В показах выставляя наготу.

Всегда ко всем во всём была открыта,
В поступках были балы торжества.
На них она кружилась вольным ритмом,
Без всякого (поверь мне) божества.
Ни грезила стать новым херувимом,
Но ангельски смотрела на любовь,
Когда в самой Любви она парила -
Всецело доверяясь вновь и вновь.

И не было красивее улыбки,
С размахом на всю длительность житья
Для тех, кто совершал в любви ошибки,
Смотря на них и с милостью терпя.
Там, где обиды к ней - она с прощеньем,
Где бранный звук - свирелью запоёт.
Та Нежность не познала действий мщений,
В пространствах ласок был её полёт.

Мой милый друг, как странно всё выходит:
Себя - для всех, а все - не для тебя.
...В болоте злой охотник верховодит,
Двустволкой смертной по небу скользя.
Ему и Солнце глаз недобрый слепит,
И не в помеху все ветра Земли.
Но пуля-дура жертву так приветит,
Что неразлучно свяжутся они.

Упал тот лебедь. Духом вышла нежность.
Взлететь не может: два крыла в крови.
Лишь пустоты чернеющая свежесть.
В ней жизни нет - хоть как её зови.

Мой друг! Мой милый друг, к тебе внимание.
А ты могла бы Нежностью - той... стать,
Чтоб воспарить в Любви с таким сознанием?
Тебе желаю в этом не солгать.