Путиниана. Поэма. Фраг. 124

Ты, отче патриарх, вы все бояре,
Обнажена душа моя пред вами:
Вы видели, что я приемлю власть
Великую со страхом и смиреньем…   
                А. Пушкин

Он власть великую без страха принимал,
По крайней мере, внешне был спокоен.
Быть может, внутренне и трепетал,
Кто знает?!  Он  разведчик, воин.

Обучен он волнение скрывать,
К тому ж характер скрытный и упрямый,
Он  вида может вовсе не подать,
Когда его заденет что-то прямо.

Все было неожиданно, внезапно –
Его нашли и предложили.
Кто отыскал, не знаю, но понятно,
Что предлагавшие судьбу страны вершили.

Не патриарх, не думные бояре –
Другие стали времена:
«Царей»  своих теперь мы выбираем,
Свобода в этом нам  дана.

(Мы сами вроде бы решаем,
Кому власть высшую вручить,
Но вот кого и как нам предлагают,
Об этом не берусь пока судить).

Он согласился, не торгуясь –
Там не одна решительность была,
А также воспитанье: «Повинуюсь!»,
Раз Родина на подвиг позвала.

(Есть басня у известного поэта,
Читал ли он ее, не знаю,
Но там слова как раз про это,
И я их здесь  напоминаю:

Знай: смелость города берет!
Коль счастие пришло – хватай без рассуждений.
Не допускай ни думы, ни сомнений:
Возврата нет ему, когда оно уйдет.
                Жан де Лафонтен)

Был риск, конечно, провалиться.
Он это четко сознавал,
Но передумать, отступиться –
И в мыслях это не держал.

Но вел себя предельно осторожно –
Могла ведь быть проверка на лояльность,
Во властных коридорах все возможно,
Любой расклад, подвох, любая крайность…

Игра была уже в разгаре,
Не он ход первый выбирал –
Его всесильные призвали,
Чтоб положение спасал.

Все остальное нам известно –
Он партию провел блестяще…
Насколько же играл он честно?
Кто знает, я не  Бог, творящий
Суд воздаянья на земле.
Печется каждый о себе…