Диана из Панамы

Серебрилась в лучах гладь большого бассейна,
С видом широким на Панамский залив,
Сквозь ленивый туман, улыбалось рассеянно,
Вялое солнце, как "Белый налив".

Там, просыпалось спокойное море,
Тихо качая портрет облаков.
Чайки в своем неспокойном дозоре,
Громко ругались на скудный улов.

Двенадцатый этаж, бассейна край, и пропасть.
Стеклянным зеркалом внизу стена .
Из этажей вверху гигантский парус,
В плаксивых облаках ловил ветрА.

Как памятник деньгам с архитектурой:
Стекло, бетон, изгибы рамп,
Нарядно пафосной фактуры,
Себе воздвиг на память Трамп.

Во всём другом - отель отелем,
Отличный в чем-то, и такой же как все:
Хрустяще белые постели,
Халаты, тапки, несессЕр.

И всё бы так, вполне банально,
Хотя в Панаме полно колорита,
Бассейн, небоскрёбы, Тихий плещет сакрально,
Но мы заказали бокальчик "мохито".

Мята, лайм, панамский ром,
Так, для души охлаждения,
Рецепт, проверенный прошлым утром и днем,
И мы сгораем в искушеньи...

Прошла минута, пять, пятнадцать.
Язык почти присох к зубам,
Готовы "мохито" отнять у канадцев,
Чтоб влагу скорее приблизить к губам.

Как чуть вдали, у барной стойки,
Образовалась жизнь, но как то вяло...
Возник поднос, бокалы, в них, соломки
Народ не быстрый здесь в Панаме.

Еще секунду - две, мгновенье,
И день весь был бы напрочь смазан,
Поднос вспарил по мановенью,
А рядом с ним ... - "живая ваза"...

Будто нА берег выбросил шторм,
С совершенством изгибов и форм -
Чудо рук неизвестного мастера,
Неизвестной "панамской династии".

Линии тела от греческой амфоры,
Изгиб руки, как персидский кувшин.
Словно вспарила из моря метафоры,
Как Афродита из волн кипрских вин.

Джинсы в обтяжку, с точёною талией.
Белые кеды, "отельный" ти-шорт.
Кудри, завитые предком с Испании,
Гордо венчали прекрасный офорт...

Взвился поднос с батареей "мохито",
Вверенный смело красивым рукам.
Словно Феллини снимал "Дольче Вита",
И вся "картина" направилась к нам.

Плавно покачиваясь в тёртом "ливайсе",
И колыхаясь в футболке волной,
Шла как в панамском, неведомом вальсе,
С примесью танго, иль сальцы какой.

Даже не шла, а слегка танцевала.
Вместо партнера кружила поднос.
Столики, стулья, легко огибала,
Ветром играя в кудряшках волос.

Мы же в бассейне, как в шоу дельфины,
Стайкой следили за сеньоритой,
А на подносе, до края налИты,
К нам приближались бокалы с мохито.

Шаг, еще шаг, и она перед нами,
Дивное-диво далекой Панамы.
Кудри каштанами ярко горят,
Белых зубов ослепительный ряд.

- "Хола сеньорес, коктейль пор фавОр"?,
Легкий испанский слетел разговор.
- "Грасьяс сеньора", но мы "но компрЕндо",
Русский "энд инглиш", и то постепенно.

- Вообщем, ну как это, - "сорри, пердОно!",
Лечим в бассейне последствия рома.
- Он здесь в Панаме у Вас превосходный,
Запах коньячный и вкус благородный.

- Пьется, как сока пакет или два,
И по утрам не болит голова.
- Так, лишь слегка едет "планка прицела",
- Тут отмокаем, такое вот дело.

Девушка внЯла наш скромный английский,
И рассмеялась присев рядом с бОртом,
- "Инглиш но проблем", быть может Вам виски?
Молвила с мягким испанским акцентом.

- "Соло мохито", сеньора, спасибо!
Кстати стаканчик вот есть, угоститесь!
- Вас не заметит Ваш строгий Карлито,
Если чуть больше Вы к нам наклонитесь...

- Я не сеньора, я сеньорита,
Молвила та, чуть по детски, сердито.
Но ... ближе села, "мохито" взяла,
Трубку украдкой к губам поднесла.

- Как вас зовут и все здесь Вы откуда?
Пить, да с утра, у нас редкое чудо.
- Ах, вы с России? тогда все понятно,
- Я же Диана...
- нам очень приятно!

- Так я и думал, ну точно, Диана!
- Кстати, уже Вас к коллегам ревную,
Статна, спортивна, кудрява, румяна,
Знал я богиню охоты такую...

- Часом Вы ей не приходитесь дочкой?
- Лук и колчан Вам бы были к лицу!
- Я на мишени согласен быть точкой,
Впрочем, и так чую в сердце стрелу.

Та рассмеялась, отпив чуть мохито,
Зубы, как жемчуг в губах приоткрытых,
Четками кудрей играл свежий бриз,
Как Паганини свой чудный Каприз.

Мы вместе выпили, разговорились...
В трубках мохито струилось рекой,
Кубики льда от тепла растворились,
В баре наполнен "комплект" уж второй...

Призрачный миг, и подхвачен он снова,
Вновь заиграл свет в зелёных стаканах,
Впрочем и с "Колой" найти трудно слово -
Как грациозна в движеньях Диана!

Ну а тем более утром, под хмель,
Зрелище, шоу, авантюра,
Вот ведь на ком госпожою Шанель,
Было б ваять стиль кутюра!

Походка - "восемнадцать плюс" категории,
Движенье, круженье, качанье "всего",
Что дарено "богами" Панамской "фактории",
ЛепнАя фигура, и в кудрях чело.

Шла, словно яхта миллионера,
С грацией, плавно, и не спеша.
Оснастка, божественного размера,
И кУдрей каштановых - паруса...
...
Второй поднос ушел быстрее,
В душе и мыслях горячо,
Панамское солнце, безжалостно грело,
А в баре мохито "водилось" ещё...

Потом был и третий поднос и четвертый,
Возможно за пятым был сразу седьмой,
Не помню, и ну их всех к местному черту!
Я видел Дианы лишь образ лепнОй.

Та двигалась все грациозней и ярче,
Конечно мохито и ей помогло,
Но гибко, красиво, легко и пьяняще,
Каштанами кудри и солнцем лицо.

В несильно больших перерывах,
Меж рейсами в бар и обратно,
Болтали с Дианой шутливо,
О снежной Руси и пиратах.

О доле Панамы в всемирном искусстве,
О мифах, рыбалке, и красоте,
О водке, о роме, брюссельской капусте,
И грязной на пляже залива воде...

При этом тянули мохито из трубки,
И брали с подноса всё новый стакан,
Нырнуть что бы глубже, сложив вместе руки,
В Диано-мохитный дурман.

Прошло незаметно часа полтора,
Дивизия немцев бассейн захватила,
Да, трогаться было пора в номера,
Нам встреча с клиентом "грозила".

Диана расстроилась, - может ещё?
- Лонг-айленд, мескаль, куба-либре?
- Смотрите, как стало уже горячо,
Я льда Вам побольше насыплю!?

- Диана, О, нет, "мучо грасьяс"!
- Большое спасибо, конечно!
- И так мы слегка распоясались,
Хотя и плескались бы вечно.

- Ведь мы здесь, ну это..., того…, на работе,
Вопросы, дела, там, решаем...
- Как трио дельфинов, в труде и заботе,
Да завтра вот, жаль, улетаем...

Мы вышли на сушу, надели халаты,
"Богиня охоты" грустит на бортУ.
Как жалко что мы, все, увы, не пираты,
И быстрый фрегат наш не реет в порту.

Забрали б с собою мы нА борт Диану,
В трофей записали б родной уже бар,
И вместе отплыли в горячие страны,
Не важно, Суматру, Цейлон, Занзибар...

А, так, лишь "адьёс!", поцелуй и визитка,
Пожатье руки и сжимание губ.
Два полных мохито, e-mail и открытка,
Закрыт наш бассейновый клуб...

Шли, плавно качаясь, три белых халата,
За ними, сквозь контуры бара,
Смотрела печально, почти виновато,
Богиня охоты - Диана!

янв. 2013