Судзуки Харунобу

Судзуки Харунобу отложив кисточку и краски,
слушает японское внимательное время;
шатаются фонарики из рисовой бумаги,
прохожий ветер одевает в темноте деревья.

Судзуки Харунобу беря в бамбуковые руки флейту
исполняет простые геометрические узоры.
Неповторимо всякое мгновение перед рассветом -
молоком обливаются первые детские горы.

Как много утекло воды с тех пор, как мальчик,
в самый первый раз, нарисовал эпоху Эдо;
крестьяне в лодках выгнутых рыбачат
и клёны обливаются артериальной медью.

Судзуки Харунобу, налей мне лучше чаю.
Зачем саке? Мир удивителен без всякого саке.
Харизматичные деревья, какую уже вечность, облетают;
зажатый лепесток остался у меня в руке.

Возьми на память от меня китайский карандашик
и нарисуй, в ответ, семь миллиардов жизней,
но так, чтоб каждый человек узнал себя в лицо
и чтоб все люди нежными и вдумчивыми вышли.

                *   *   *

Возьми китайский карандаш и кисточки кошачьи.
Как жаль, что мир уже не тот, каким он в детстве был.
Мир повзрослел, он стал намного старше
и краски стали резче. Вульгарней стал наш мир.

Судзуки Харунобу, рисуй Японию, играй на флейте,
раскрашивай эпоху в изнеженные, плоские тона.
Течёт река, и грязь Европы стынет на мольберте -
ещё никем не нарисованной, лежит моя страна.

Пусть эстетичный самурай вынюхивает звёзды,
пусть гейши изгибаются в громоздком кимоно,
мальчишки пусть смеются в воздух, запуская змея
и девушки срывают цвет с корзиною над головой.