Работорговцы

По волнам, под сводом неба,
В дальнем море плыл корабль.
В его трюмах груз был ценный.
Торговал пират рабами.
Жизнь ценна, она бесценна.
Но своя лишь, не чужая.
И поэтому, наверно,
Чужой жизнью торговали.

Вот уж виден берег дальний.
Вот близка уже нажива.
И пират ликует пьяный.
Сделка к пику подходила.
В трюм спустились, дверь открыли.
Пред глазами предстал сумрак,
И ужасная картина –
Нет живых, одни лишь трупы!

***

Кто те люди – дикари лишь.
Колдуны, да каннибалы.
И собратьями людьми их
Называть нам не пристало.
Они жили жалкой жизнью
Жизнью дикой, не угодной.
Нет у этой жизни смысла,
Пусть послужат нашим Донам.

***

Кровью все полы залиты.
И тела уж подразбухли.
Не смирились с такой жизнью –
Перерезали друг друга.
Капитан лишь сплюнул смачно –
Оборвались все надежды.
Но в углу каюты дальнем
Разразились жутким смехом.

В полутьме один смеялся.
Лишь один живой из сотни!
Тот дикарь живым остался.
Прокричал он громко что-то.
Капитан же резким шагом.
Двинулся к тому безумцу,
По телам переступая,
Он на крови поскользнулся.

***

Кто те люди – дикари лишь.
Колдуны, да каннибалы.
И собратьями людьми их
Называть нам не пристало.
Они жили жалкой жизнью
Жизнью дикой, не угодной.
Нет у этой жизни смысла,
Пусть послужат нашим Донам.

***

Поднимались с тихим стоном
Мертвецы со всех сторон.
И за белой пеленою
Зло скрывал их мертвый взор!
Их тела рубили саблей
И палили в них в упор!
Мертвецов не убивали
Не свинец, не сталь – ничто!

А в порту стояли люди.
Тот корабль подходил.
И купец, оскалив зубы,
Рот в улыбке обнажил.
Капитан стоял у носа,
С кровью капала слюна!
Мертвые рабы, матросы
Слушали приказ «раба»!

***

Кто те люди – дикари лишь.
Колдуны, да каннибалы.
И собратьями людьми их
Называть нам не пристало.
Они жили жалкой жизнью
Жизнью дикой, не угодной.
Нет у этой жизни смысла,
Пусть послужат нашим Донам.