Тигрет Из цикла Я сверкаю любовью к Идолу о любви

Из цикла « Я сверкаю любовью к Идолу» (о любви)

Тигрет
 
Основателю художественных  мастерских резьбы по кости в г. Анадыре, создателю
экологической  иконы  в  металлопластике, художнику и поэту,  искусствоведу
Игорю Петровичу Лаврову.


У Анадырского  лимана,
Где сполохи горят в туманах,
Где вечность в снежных караванах
Бредёт в седые океаны,
Где солнца лишь зеркальный след,
Варила нерпу тангитану*
Чукчанка  юная  –  Тигрет.

А тангитанин* был художник,
В яранге** жил его треножник,
И краски, и холсты,
И письма –
Под пологом оленьим низким,
С земли московской и не близкой.

И тангитанин был красив.
Рыжебород, голубоглаз…
При встрече слышал каждый раз
Тот непонятный шёпот фраз –
Скользящий шёпот заклинаний
Из древних северных преданий.

И, скинув тёплую кухлянку,
Чукчанка, тайною шаманкой,
Свечу из нерпичьего сала
Ему бесшумно зажигала,
Еду почтенно подавала
И на костре топила снег,
И, тронув тангитана след,
Прикосновеньем целовала,
И колдовала над водой,
Склонившись к чану головой.

А он молчал.
Потом сухие кисти брал
И над холстами застывал
Ей в непонятном упоенье,
И на полотнах от волненья
Рождались тайны вдохновенья,
Как древний знак, как тайный сказ,
И лишь немое восхищенье
Следило из-под узких глаз.

А тангитанин рисовал
И ничего не замечал.
Ни тонкости ладоней сжатых,
Ни бубна тихих перезвонов,
Ни шелеста её поклонов
Волос блестящих в ворс мохнатый
Оленьей шкуры на полу,
Прижавшейся к его столу.

Он уходил.
В полярный мрак,
Где селится холодный страх,
Где духи – шалые матросы
Гоняют к берегу торосы,
Ломая льдины в полыньях,
И точат острые ножи,
Где спят клыкастые моржи.


Стоял один у океана.
И ночь, бесстрастная, меняла
Ему без спора, без обмана
На тёплое его дыханье –
Звёзд самых ярких горсть.

В кристаллы тут же превращала
И льдов карманы набивала,
И, по-хозяйски, их считала,
Вперёд давая обещанье,
Что он –  желанный гость.

А гость, открыв для мены сумку,
Кормил солёной рыбой Умку***,
Что ночи предан был.
Ночь, продолжая не спеша
Свой торг с художником вести,
Сменяла ещё две горсти,
Чтоб мог тот в сумке унести.
Ласкала спинку малыша.

Гость ночь за всё благодарил.
И возвращался в тёплый свет,
Где косы змейками плела,
Огонь в яранге берегла,
Молилась стуже и ждала
Чукчанка – юная Тигрет.

И он входил.
Доху снимал,
Из сумки звёзды вынимал
И мягкой замшей протирал
От звёздной пыли след,


Чтоб нитью шёлковой скрепить
И ожерелье подарить
Чукчанке  с именем – Тигрет.

Потом ушёл за полог спать.
А девушка, свечу прикрыв,
И, помешав огонь в золе,
Украдкой стала рисовать
И звёздной пылью растирать
Сухие краски на столе,
Чтобы в рисунках рассказать –
О чём не хочется молчать.

Художник утром уезжал.
Собрал рюкзак, мольберт, холсты,
Картонов гибкие листы
И для упряжки трость,
Песцов пушистые хвосты
(Охоты северной дары),
Клыков моржовых кость.

Рисунки девушки забрал.
Прощался, помнить обещал,
Но их всё больше разделял
От нарт бегущих след.
И вот уже не виден стал
Безмолвный одинокий стан
Чукчанки с именем –  Тигрет.

Уютно ткнувшись у колен
Лежит пушистый тёплый плед.
На книжных полках много лет
Хранит художник звёздный свет,
Страницу прошлого романа –

Рисунков ярких верный плен,
Сверкающий без перемен
У Анадырского лимана.
Где сполохи горят в туманах,
Где вечность в снежных караванах
Бредёт в седые океаны,
Где солнца лишь зеркальный след…

Варила нерпу тангитану
Чукчанка юная –  Тигрет.


*Тангитан, тангитанин –  русский ( чукотск.)
**Яранга – чукотский дом в тундре
***Умка – белый медведь