читая И. А. Бродского

я пишу осторожно, словно боясь поверить,
что успех может стоять за дверью,
и слова, что на ум приходят случайно,
потом забываются, за жизнь борясь отчаянно.

в стакане холодном молока проплывает пенка…
и чуть слышно рыдание соседки за стенкой,
прожившей свои тридцать, не думая
обрести покой или мужа умного.

полка книжная завалена письмами
и фотографиями пожелтевшими с лицами
забытыми или не вспомненными мною,
той, что не корчится, а молчит от боли,
вспоминая первую любовь, что рано
расцвела подснежником, а завяла раною,
вспоминая детство босое и глупую
ложку-радость в настое луковом.

и мешает дверь, скрипит обиженно
на коэффициент трения повышенный,
обвалившуюся штукатурку, что сыплет манною
крупою по обе стороны двери в ванную,
где кафель цвета неба лазурного
и щётка зубная, временами дежурная.

пишется. много пишется. читается – мало.
капризными ли глазами или разумом – забраковала.
легко ли – нарисовать знак
равенства меж строк и мыслей не просто так,
а уверенно – сегодня и завтра
с надеждой вырасти автором..?
1996.