И морковь, и соль с ладони обожают наши кони

       
   
   И морковь, и соль с ладони обожают наши кони               
          (Рассказ о поручике Лагуне №7)


Казарма. Со двора доносятся команды: «Сабли наголо!» «Рысь!» «Галоп!» Глухо слышится конский топот. Л а г у н а, только что вернувшийся с бала, не раздеваясь, бросается на  кровать.
               
О х о т н и к о в (входит). Я на минуту. Бегу к командиру… Куда это ты прошлой ночью пропал? Должен был за мною бежать. Оглянулся – тебя нет.
Л а г у н а. На караульного наскочил. Пришлось ему съездить по физиономии. 
О х о т н и к о в. То-то, я смотрю, переполох во дворце  сделался… А утром – я сразу к тебе! Потом еще несколько раз заходил. Где ты был?
Л а г у н а. С утра всё и началось. Море сюрпризов! Утром получаю приглашение. Заметь, приглашение! Сам царь меня просит к себе!
О х о т н и к о в. Что же тут удивительного. Он же был твоим сватом.
Л а г у н а.  Когда это было!
О х о т н и к о в. Кстати, ты тогда почему не женился на девице Куракиной? Был бы сейчас богатым.
Л а г у н а. Мой милый, с Куракиной давно уже c’est fini, покончено, и нечего о том вспоминать… Если бы ты знал, что за ангела встречаю я каждый день в нашем парке! Mon ami, я, кажется, влюблен.
О х о т н и к о в. Эка новость, ты влюбляешься каждый  день.
Л а г у н а. На этот раз окончательно… Ты улыбаешься. Ты мне не веришь. А что ты скажешь, если я тебе сообщу, что я не нахожу себе места, страдаю и мучаюсь?
О х о т н и к о в. Скажу, что это на тебя не похоже.
Л а г у н а. Увы, мой милый! Веришь ли, не  сплю по ночам, всё о ней думаю.
О х о т н и к о в (насмешливо). Помнится, раньше ты говорил, что дум к себе на полверсты не подпускаешь… Удивил ты меня, брат. Впрочем, я тебя понимаю… Но вернемся к нашему разговору. Что тебе царь сказал?
Л а г у н а. Он меня прямо спросил: «Был ты во дворце  этой ночью?» – «Был, говорю, ваше величество». – «Зачем?.. Зачем тебе  понадобилось тайно пробираться во дворец в такой поздний час? Да еще не в гвардейском мундире». –  «Очень уж одна камеристка мне приглянулась!»  –  «Ты знаешь мое отношение к тебе. Я тебе друг, поэтому поверю тебе ещё раз. И даже больше: я возьму тебя сегодня со мною на бал!» –   Представляешь, я в свите царя являюсь на бал! Красавиц море!
О х о т н и к о в. А я свою Элизу (ты же знаешь, она для меня не царица Елизавета Алексеевна, а просто Элиза) так больше и не увидел.
Л а г у н а. Чему ты удивляешься? Она ведь вчера родила.
О х о т н и к о в. Да… Но что же делать? Хочу увезти ее. Я уже и прошение об отставке подал. Но не знаю, получится ли.
Л а г у н а. Увезти жену у царя! Такого в России еще не было. А ребенок… ты уверен, что он твой?
О х о т н и к о в. Нет ничего, в чем я был бы больше уверен…   Ты знаешь, у меня предчувствие, что я ее уже никогда не увижу. (Безнадежно машет рукой и уходит.)

                Танцевально-песенный дивертисмент в исполнении конюхов.

                К о н ю х и
                Лошадей мы чисто моем
                И скоблим на водопое.
                Мы их холим, и балуем,
                Как детей родных целуем.
   
                Соблюдая строго норму,
                Мы даем им вдоволь корму.
                И морковь, и соль с ладони
                Обожают наши кони.

                Ржут в восторге, бьют копытом,            
                Нас едва вдали завидев.
                Мы для них, выходит, сами
                Ближе всадников с усами…
            
                Хоть гусар в бою не промах,
                Для коня-то главный – конюх!
               
Л а г у н а (смотрит в окно и кричит своему конюху). Степаныч, подведи-ка сюда Алкида! второй день не вижу коня!

                Цокот копыт приближается к окну.

Уздечку дай!

                Лукавая физиономия конюха показывается в окне.

К о н ю х. Не удержите, ваше благородие!
Л а г у н а. Кто? Я?  (Левой рукой принимает уздечку, правой дает коню сахар.) Здравствуй, Алкид! Ну, ну, не дергайся. Вот так, молодец. (Мельком взглянув во двор.) Это кто там стоит? Похоже, ротмистра нашего сын.
К о н ю х. Он самый. Ванечка.
Л а г у н а. Постой! А это еще что за девица из конюшни выходит? (Всмотревшись, узнает девушку, которую встречает в  парке.) На-ка, привяжи Алкида! (Отдает уздечку конюху. Оставшись один, не отрываясь, смотрит на девушку.)  Это она! Ей-Богу, это она!
 
                К о н ю х  появляется в дверях.
 
Степаныч, почему у нас посторонние по конюшне разгуливают?
К о н ю х. Так ить девица эта, как бы лучше выразиться, нашему Ване вроде невесты будет.
Л а г у н а. Невесты?! Этому сопляку!..  А в конюшне что она делала?
К о н ю х. Ротмистр наш им свою лошадь это …  они на ней и скачут.
Л а г у н а. Кто, Ваня?
К о н ю х. Зачем Ваня? Она! Аней зовут... Ох, и лихая девица, скажу я вам. Ей, сказать, любое препятствие, какое у нас на плацу, взять, все равно, что мне семечку лузгнуть. Точно… Огонь девица. Одним словом, пламя!
Л а г у н а.  Что-то ты разговорился сегодня… А что это от тебя сивухой разит?
К о н ю х. Андрейка, денщик Давыдова, по случаю дня рождения барина поднес. Да что там досталось... Между прочим, и с вас причитается.
Л а г у н а. За что?
К о н ю х. Тут про вас спрашивали…
Л а г у н а. Меня все спрашивают.
К о н ю х. Жандармы спрашивали.
Л а г у н а. Ну и что!
К о н ю х. Спрашивали, куда это вы по ночам ходите.  Велели за вами наблюдение вести.
Л а г у н а. Мне-то что за дело. (Зевает.) Ступай.   
               
                Конюх  уходит. 
               
 (Ложится на кровать и читает письмо.) «Жду вас у пруда сегодня в полдень. Анна».

                (П р о д о л ж е н и е  с л е д у е т )