Тусклый свет горит в глубине мальпоста,
сотню лет стоящего без движенья,
голос мизерабельной чёрной оспы
поздравляет мертвую с днем рожденья,
и стоят вокруг записной красотки
плачущие гекторы и аяксы
с полными стаканами черной водки,
с рюмками дымящейся белой ваксы.
На пути из садика до аптеки
в памяти моей, ледяной и детской,
проступает грязь на февральском снеге,
словно смерть на коже Комиссаржевской.
Свидетельство о публикации №113012403456