Пуская блики

ПАРНИКОВЫЕ ЯБЛОКИ

«Спасибо за яблоки!», – без двоеточия и скобок –
с неизвестного номера, глубокой ночью – ближе к трём, –
чтобы вспомнилось утро, когда мы лежали бок о бок
в полудрёме, счастливые… и думали, что умрём…

Я тогда их купил на ярмарке…
Ты проснулась, и вдруг в тишине
изрекла: «парниковые яблоки,
подари их, пожалуйста, мне…»

В темноте, в неподвижности воздуха
родилось и дрожит освещение –
после колкого, острого отзвука:
прямо в сердце вошло сообщение…



СКАЗКА


Ты проснёшься и скажешь: «Наша сказка с тобою реальна».
Не раскрасило утро
                два лица на настенных панно.
Ты – в пижаме, а я – в кимоно, мы сидим за роялем –
Словно выдумка века – режиссёра немого кино.

Наша сказка реальна, потому что в конце её – казус.
За чугунной оградой
                стынет зимний пустынный проспект.
Впрочем, слово «зима»
                без приставки нелепейшей «квази»,
Трудно упот-
                ре- бить, и почти невозможно пропеть.

Ты проснёшься и скажешь… Обязательно что-то мне скажешь.
В шумных ливнях – теперь ледяных – слышен звон хрусталей.
Жизнь и смерть так просты: потому что случаются с каждым,
но ты веришь в бессмертье сероглазейшего из Королей…

AMBIENTAL TRANCE MIX

Можешь всё позабыть, только утро навеки запомни –
Влажный пёстрый букет сентября в захолустном дворе,
эту строгую музыку, где все ноты на месте законном,
кроме ноты единственной «до», а быть может, и «ре».

Я не спорю с тобой: тёмный лес для меня – си-бемоли,
но скажу тебе, нет, ненамного темнее, чем ты.
В виртуозной игре –тем ценней, чем фальшивее роли,
только зрителям, а не актёрам, вручают цветы.


BLACK AFGANO

Она мне пишет, ты мне пишешь...
собачка–сердце–точка–про
А дух, тоскующий о пище,
моё просвистывает
нутро.
Я снова еду с каких-то пиршеств,
и пахну пихтой
и куантро,
молчу как рыба – как рыба-пикша.
Чуть не реву. Ревёт метро.
Взметнулись словно орегано –
цветы ночные – фонари.
В запястье запах: Black Afgano.
Пусть день встаёт. Но без зари.
И хорошо, что не проникнут –
лучи, ресницы щекоча,
сквозь жалюзи. Ищу на wiki –
то, что навеки: дом, очаг...
«Не отпускай, пуская блики...»
«Намёки вечные речей…» –
мне губы – красной земляникой –
шептали утром
на плече.

ДЫХАНИЕ

Если ты спросишь меня, что это было,
Я отвечу «Не знаю». Как сон во сне.
Звучал Поль Мориа (мелодия El Bimbo),
Огонь как будто плавился. Воск – нет.
Река с одним берегом напоминала море,
Кто-то сидел у реки. Я ли? Похож…
И мы с тобой о чем-то долго спорили,
рождались в этом споре то истина, то дрожь...
Но суть не в этом. Суть была в дыхании –
удивительно лёгком и полном.
Потом звучал Маккартни (A Test Of Honey).
А что было дальше… Не помню. Ты помнишь?

С7-777

Ты сегодня вернёшься с Байкала,
В длинной шубе, как в мантии бакалавра.
Я не знаю, что думать об этом.
И, видимо, зря я пытаюсь калякать в блокноте…
Это мёртвый журнал.
Рифмовать...
Лучше смотреть на деревья, которые зима
превратила в кораллы.
К чёрту ритм, размер, другие правила поэзии.
Пусть будет коряво:
микс Библии и Корана.
Казалось бы… обычное дело –
ты летишь, прилетаешь,
но сердце стучит словно бубен корякский.
(Есть ли вообще такой бубен?
Если нет, то пусть будет,
придумки спасают).
Домодедово, онлайн-табло.
Сижу на сайте.
Телевизор беззвучен. Мобильный.
- Алло.
На экране мелькают ноги Кайли Миног.
Друг позвонил, к которому я так и не смог…
Повсюду шерсть от спаниеля.
Убирать не охота. Похмелье.
Ты будешь недовольна.
И вода закончилась в миске…
Я достаю из чехла твою гитару,
напеваю невнятное что-то (типа «I miss you…»),
и душа укрывается облачком пара.
Как же я люблю тебя
просить об амнистии.
И номер рейса у тебя замечательный:
Эс севен три семёрки.
Но особенно радует то, что наш роман
никем
никогда
не прочтется
до корки…

ПОТОМУ ЧТО МЫ БОГИ

Почему? Потому что ты в принципе… очень изящен.
В каждой строчке, и внешне и… в общем, наверное, всяк,
Потому что в дому (уж прости, но пока не отдельно стоящем),
Есть прекрасная ночь, есть прекрасные мы и коньяк,
Потому что мне нравится то, что ты ищешь, находишь,
Как ты кликаешь по треугольнику с надписью «Play»,
голоса и мелодии, исполнители, чудные оды…
Да. Спасибо тебе, мой болезный! Нет, мой соловей!
Мягкий свет. Мы о чём-то с тобой совершенно нелепом...
Почему? Потому что мы Боги. А им можно всё.
Наше время с тобой
                отличается тем, что оно…
                нет, не лекарь,
это мы его лечим. И мы вылечим.
И унесём.

МИКСЕР

И всё смешалось: люди, лица, тени,
Бегущие строки стихов и творений,
и всё, что тебя отвлекало от темы...
Наверное, так, потому что мы теми
не будем уже, и не ждём повторений.
Волны, моря, облака, океаны,
И время, которого нет окаянней…
Пенза-Пиза-Вена-Ницца –
Всё кружится под небом, где осенью птицы
нам поют на английском почти без акцента.
Ты ведёшь свой дневник, проставляя оценки.
В уравнениях икс превращается в игрек,
И жизнь занимает всё поле для игрищ,
за просмотр принимая индийские рупии.
Всё сплетается. Всё! И особенно – руки, и –
я тянусь к тебе снова сквозь сны и разлуки…