И так ушли, не отряхнув страниц...

И так ушли, не отряхнув страниц
От пыли, от времен их не избавив,
Прочли до дыр, не различая лиц,
Не для открытий и не для забавы.

Прочли-прошли по строчкам, по словам,
Как по ступеням, только еле слышно,
Не ощутив, что все еще жива
Душа поэта, и велик Всевышний.

Зачем вы заходили без любви,
Небрежно перелистывая лица,
И вас пытались те остановить,
Кому дано из пепла возродиться.

Вернитесь и коснитесь их имен,
За звоном их, за смертью встретив вечность,
И снова Пушкин с вами, он влюблен,
И снова Байрон улыбнулся встречной.

И снова Тютчев ищет смысл слов,
И к светлым временам ведет Некрасов,
И Гоголь открывает часослов,
Шмелев... и белизна церковных красок...

Цветаева, и резкость-резвость строк,
И вкрадчивость у блоковского слога,
Бодлеровский навязчивый порок,
Порог перед прощеньем, на пороге

Уже смеется кто-то, и ключи
От Двери в неизвестность убирает,
И не понятно, кто же там в ночи
Сумел войти - прощенный - в кущи рая.

Ушли, не пожалев и не поняв,
И не простив, не ощутив тревоги,
Не встретив взгляда, даже не обняв,
И через души не увидев Бога.

Не подходите к гениям, скользя
Сквозь их творенья, сквозь тела и души,
Не понимая, что вот так нельзя,
Нельзя покой их девственный нарушить.

Нельзя без уваженья к ним идти,
Но если отклик в сердце будет вашем,
Вам гении помогут на пути,
Наравных вы придете к ним, бесстрашно.

И так ушли... уйдете, как они,
Не отряхнув... нет, не стряхнув былого,
Как тени, как туманы, как огни...
Чтоб все оставить, и взамен взять Слово.