Девять жизней...

Когда Анна вышла из подъезда, первое, что она увидела, был мальчишка в панамке, тащивший   худенького котёнка с мордочкой, наполовину серой, наполовину бежевой. Что-то инстинктивно в ней дёрнулось, почему-то страшно не захотелось, чтобы этот толстый мальчишка, с лицом злого гнома, замышляющего какую-то пакость, волок  куда-то бесхозного кошачьего детёныша. Но, Анна подавила это внутреннее движение и не стала допытываться у мальчишки, зачем и куда тащит он котёнка. Так уж повелось, что уличные котята  – всеобщее достояние, бесплатные игрушки у ребятни. У неё уже давно прошёл период, когда она вмешивалась в мальчишечьи драки, останавливала их, читала нравоучения… Не до того стало. Своих дел по горло.  Об этой незначительной встрече Анне пришлось вспомнить спустя дня 3-4, когда выйдя из лифта, она услышала пронзительные кошачьи вопли и увидела на полу, возле лифта,  котёнка с мордочкой, окрашенной наполовину в серый, наполовину в бежевый цвет. Он лежал, уткнувшись носом в холодный пол, И Анне показалось сначала, что у котёнка сломан позвоночник. В клубе собаководства ветеринарный врач определил, что с позвоночником всё в порядке, но дня 3 назад, были сломаны передняя и задняя лапки, вывихнуты и сломаны пальцы. Рассечено нёбо, сорвано пол-верхней губы и выбит передний зуб. Когда котёнка обследовали, он так отчаянно трепыхался и вопил, что у Анны, уже почувствовавшей свою ответственность за него, рванулось к нему сердце. Выяснилось, что животному придётся пробыть в гипсе 45 дней.  Значит -  за ним нужен длительный уход. Что ж,  назвался груздем – полезай в кузов. Пришлось Анне принести котёнка домой. Соседи, домашние  –  кто пальцем повертел у виска, потешаясь над ней, пожалевшей уличного котёнка. Кто принёс прополис, мумиё, печень, сметану. Зять, как бывший военный, оглядев котёнка и жалостливо поморщившись, сделал вывод: «Добить надо было, чтобы не мучился». Анна только опасливо покосилась на него.
Котёнок, которому Анна колола антибиотики стал оживать. Вначале,  пригибавшийся от каждого движения руки, он успокоился и стал ей доверять,  мурлыкая , приподнимался на ножки, чтобы помочь взять себя на руки.  Широко распахнутыми изумлёнными глазёнками глядел на всё вокруг, когда его, в первый раз после несчастья, вынесли на прогулку. Радостно вертел головёнкой во все стороны. Оказывается, мир всё же чудесен! Ласково грело солнышко, тёплый упругий ветер, пряно пахнувший травами, цветами, будоражил; птицы пели на разные голоса. А Анне всё вспоминалось, каким жалким и трогательным выглядел котёнок в ветеринарке, когда они дожидались своей очереди. Тогда он, неестественно выгнув сломанную лапку, опирался ею о край коробочки, тщетно пытаясь подняться. И зелёные глаза его, такие огромные и чистые,  на маленькой мордочке, были полны непереносимой боли и страдания. Анна не могла забыть, как врач со вздохом сказала: «Сколько натерпелся, пока летел, бедный».   Потом добавила: «Снимать будем гипс тоже под наркозом, если сердце выдержит»…
Кормление котёнка было сущим мучением, поскольку приходилось кормить и поить его буквально по- капельке. Ведь через рассечённое нёбо пища могла проникнуть в носовую полость, а далее в лёгкие. Потом появилась новая проблема. Прошло 13 дней, как Анна подобрала страдальца, а он до сих пор не сходил в туалет. Часами сидел без движения, с загипсованной по пах лапой. Животик у него стал каменным, и часто, после кормления, котёнок жалобно мяукал. Что ж, пришлось делать клизму. Спасать, так уж спасать! Лишь бы жила зверюшка, точнее кошачий детёныш, пострадавший от рук человечьего зверёныша.
Пока кололи антибиотики - котёнок держался, но спустя время, после прекращения уколов и приёма лекарств, начал сникать. Он неожиданно, как игрушечный конь, вдруг валился на сторону.
Бывшая одноклассница Аллочка, душа-человек, талантливая художница, у которой всегда жило в доме по нескольку собак и кошек, посоветовала обратиться к знакомому  травматологу в поликлинике. И тот, взрослый мужчина, опытный врач,  внимательно осмотрел юного страдальца.  Сделал снимок и дал неутешительный прогноз: оказывается, помимо прочего, у котёнка были сломаны рёбра и повреждены лёгкие. Не удивительно, что последнее время Олька чувствовала исходящий от котёнка тревожащий её запах.
Когда Анна на другой день вернулась с рынка, приглядывавшая по её просьбе за котёнком соседка встретила её на пороге и выпалила: «Твой котёнок сдох!»
И хоть это был всего лишь маленький, некрасивый подвальный котёнок, Анну  резнуло по сердцу. «Не сдох, а умер», - внешне спокойно поправила она соседку и пошла на балкон за лопатой.
Ей думалось о том, что её подопечный, к которому она уже успела привязаться, отмучился, и поскольку принято считать, что у животных нет души и нет вечной жизни, то он уже никогда не вернётся в этот жестокий мир. Но, никогда уже и не будет страдать и мучиться!  А тот, кто сбросил его с высоты, ради эксперимента, из любопытства, озорства или движимый тёмными инстинктами, желанием причинить страдание, боль, как бы там ни было, но этот начинающий садист однажды ответит за всё!  По закону бумеранга. Ибо каждый человек отвечает за все свои поступки перед Богом, Космосом, Природой,  уже с семи лет.
Анна думала о том, что люди становятся всё более и более жестокими, особенно дети,  что  они, совсем уже,  перестали читать литературу, классику, которая-то  и воспитывает души. О том, что родители не объясняют свои чадам, что животным  так же больно, как и им самим. Только вот,   пожаловаться они не могут! Возможно, именно эта безнаказанность и манит юных мучителей, которые не понимают, ЧТО  ОБИЖАТЬ  СЛАБЫХ  И  БЕСПОМОЩНЫХ  НЕ  ТОЛЬКО  ГРЕШНО,  НО  И  ПОЗОРНО.
Анна думала, что совсем напрасна поговорка, что кошки живучи и у них девять жизней. Вспомнилась и шутка, что даже согнать кота с дивана – значит испортить карму, и примета, что убивший кошку,  будет 6 лет несчастным.
И уж, совсем горько стало ей, когда Анна подумала, что ничего этого могло и не быть, вмешайся она тогда, приструнив малолетнего мучителя. И не слишком ли часто мы, взрослые, проходим мимо чужих детей, отмахиваясь от них под разными предлогами, не вникаем, чем полны их души, куда направлены их стремления, чем они заняты? Нас это не волнует, лишь бы они не мешали нам…