Стансы

 Когда моя падучая звезда
 Забьётся, налетев на провода,
 Откель уже никто её не снимет,
 То не спасут ни ангел и ни бес –
 Полягут все на глубине небес,
 На самом дне. И я, конечно, с ними.

 В ночных мирах и круговерти дня
 Кто там захочет поминать меня
 И вспоминать, что должен божеству я
 Свою любовь? Она не задалась
 И потеряла надо мною власть,
 Не проклиная и не торжествуя.

 Да и кому потребно лить елей,
 Скорбя о том, кто не был всех милей,
 Любителе не кислых вин и басен?
 Не зря же говорил один шутник,
Что Гудвин недостаточно велик,
Поскольку недостаточно ужасен.

 Я сам-то иногда жалею тех,
 Которые, пернатым для потех
 И прихотям в угоду человечьим,
 По горло были вбиты в пьедестал.
 Но для меня час этот не настал
 И не настанет: мне хвалиться нечем.

 А просто, на лету глотнувши льда,
 Закашлялась в тиши моя звезда
 (Ведь и у них случается простуда)
 И сбилась с курса в дебрях января,
 Впотьмах свой путь сомнительный торя,
 Извечный: в никуда из ниоткуда.