Я, убогий, поджигаю солнце

I

Эй Маяковский, эй Рембо!
Я, неброский, строю вселенную
Каково!

Смотрите,
Здесь я воздвигаю оранжевозубые галактики.
Не верите?
Здесь я убиваю мертвичины памятники.

В моём мире есть всё и маленькое чуть- чуть.
Моя суть отвергает вранье, отвергает муть.
В моём мире всё без крыши, всё яркое.
Есть где сказать "дыши", есть где всё падкое.
Без тусклости нет огня.
Неситесь, вы возьмёте его у меня.

Пройдут эоны, я умру.
Вселенная моего разума доступна и Га-ноцри, и Дол Гулдуру.

Я подобно Нерону или Калигуле
Уже давно выше богов, могущественнее небес.
Я своему трону
Выломал все украшения,
Я не имею морали оков,
Я чёртов бес.

Я демон, балагур,
Я объявляю перекур
Вранью поэтов и людей
Жизнь
- лучшая из разума смертей.

II

Вам нравятся зелёные глаза?
Я, гробы детей открывая
Вижу!
Исчезнет прежняя краса.
Крикну, ничего не скрывая:
"Я родился заново".
Молния, не гроза.

Когда играешь ты на клавишных мелодию про смерть,
Я в разливочных скажу:
"Держись за меня". Я твой жердь.

В моём парадизе
Найдётся место и Геродоту, и Райз Кондолизе,
Поверьте уроду.

За радостью великой будет снова горечь бесконечная,
Захочется жить и забытой,
Если жизнь остроконечная.

III

Сижу у окна, сжимаю колени.
Как ты тень, не скучала по мне?
Тень встаёт и нет размышлений.
Тень знает и ладан, и боль камней.

И если вы меня распнете,
Я буду вас благодарить.
Мы с вами в расчёте,
Чем можно вам услужить?

IV

Я знаю точно лишь одно,
Внутри тебя скрыт рай.
Взгляни в окно,
Встань, солнышко, и лай.
Лай, лай, лай, лай, лай...
Кричи сколько есть мочи!
Скули пока не дойдешь до точки,
Ори, что ор других тебе противен,
Плюнь вниз, ты видишь, ты мне любивен.
Ты видишь, что ты выше неба,
Ты знаешь, ты зима и ты же лето.
Ты - это я.
Мы вместе навсегда.
Скажи только, где ты и когда.
Скажи, пожалуйста.

V

И страны выгорят, увидев нас.
И сифилитики, выбежав на площадь,
Выкинут шампанское, сломают ананас.
Встанет любая тощая ****ь
И скажет: "Я новая, я живая.
Я, любую боль превозмогая,
Буду драться с любыми врагами,
Чтобы быть кем-то большим вместе с вами".

И явится Иешуа на последний день,
И попросит у меня прощения,
А я заплачу, кинусь в его тень,
Ноги целовать до исступления.
И увидит он землю рабскую,
И простит он темень людскую,
А я грязь под его ногами есть буду.
И станут дни ночами,
И я себя забуду.

Выгорит всё, сядет младенец,
И будет ногами в воздухе бултыхать,
Шалун.