Венцель Шерффер фон Шерффенштайн. Песнь скорби

Венцель Шерффер фон Шерффенштайн (ок. 1603–1674)

ПЕСНЬ СКОРБИ.
О БЕЗВРЕМЕННОЙ И ГОРЕСТНОЙ КОНЧИНЕ
ВЫСОКОРОДНОГО И РЫЦАРСТВЕННОГО ГОСПОДИНА
ФРИДРИХА ФОН ЛОГАУ ИЗ БРОКЕТА,
КНЯЖЕСКОГО ИМЕНИТОГО ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОГО СОВЕТНИКА
В ЛИГНИЦЕ И БРИГЕ.
О ТОМ, КАК ПОКИНУЛ ОН СЕЙ СВЕТ
В ЛИГНИЦЕ 24 ИЮЛЯ 1655 ГОДА.


О Феб, что много раз водил моей рукою
И немощным пером, – я радости не скрою,
Что вновь тебя хвалю, коль ты меня обнимешь,
Коль душу ты мою в свои объятья примешь
И то, о чем она расскажет с сокрушеньем,
Важнейшим ты сочтешь. Но должен с поученьем
Ты в песни восскорбеть о горестной судьбине,
Которой много лет печалить нас отныне.
       Быть может, должно мне в терпении смириться,
В бездействии теперь молчанью научиться, –
Ведь хочет дать перо потоку слез пролиться,
Чтоб оде траурной из сердца не излиться.
Но все же я вздохну: Логау умирает!
И муку это в нас сердечную вселяет:
Ведь тем у нас залог похищен драгоценный,
Где праведность – с умом, с наукой – ум нетленный,
Наука – с веденьем, и знанье, что слиянно
С той мудростью земной, что честностью венчанна.
Хвала ему вовек и чести бесконечность!
Хвалу ему воспеть достойна только вечность!
Клянусь, что мир иной – единственный свидетель
Деяниям того, чье имя – Добродетель.
В далеком том краю его искусство живо,
Чья слава без конца пребудет, справедлива.
Он тех учил, кто здесь Италией хвалился,
Тех, кто Испанией спесиво возносился,
Кто моды новый род повсюду прославляли,
Кто вспоминать о нас и пальме избегали.
По всей Германии, от края и до края,
Рыданий без числа приносит скорбь немая.
О, рана свежая! О, злая боль печали!
В огне твоем сердца зажглись и воспылали:
Ведь то, что мы его любили бесконечно,
Причиной стало днесь для горести сердечной.
Силезия, пойми, кого ты потеряла!
Тебя сама судьба к паденью предызбрала:
Кто, с мудростью его, опорой нам служили,
Друг другу те вослед в сырой земле почили.
Пословица гласит: достойный погибает, –
А низкие, увы, не скоро умирают.
И днесь, великий Бриг, какой ты скорби предан?
Да, да! какой тоски ты с той поры не ведал,
Как Логау решил вдруг город свой покинуть?
Надежды все в тот день пришлось тебе отринуть.
О, пусть же верный Бриг печально, благосклонно
Взывает: да пошлют нам счастье с небосклона,
Чтоб был он с нами здесь, и мы с ним были снова;
И, верно бы, он встал от вздохов вновь здоровым!
Великий Лигниц-град недаром так почтили:
Ему досталось то, что все мы возлюбили;
О, сколь безвременно он счастия лишился!
Плодами чрез него и он обогатился.
И пусть в свой краткий срок он примирил не много
Того, чей век крадут сомненье и тревога:
О, север пагубный! О, грозное ненастье!
Ты, умерщвляя ствол, листве несешь несчастье.
«Свет добродетели, что видим пред глазами,
Из отвращения поносим мы меж нами;
Едва погасло нам очей его сиянье, –
Вновь зависть чествуют, как доброе деянье».
Не знающий его, – узри, чего не знаешь,
Но без чего не жить: где ты ни воздвигаешь, –
Воздвигни же на нем, хвалам ему внимая,
И Слава свой совет подаст тебе, сияя.
Так сможешь ты его узнать и в час посмертный –
Немецкой верности он образец примерный.
«Те, в чьем обычае – прикрыться ложной славой,
Пусть сыплют сахар слов с завистливой отравой»;
О том, что днесь мертво, пусть всякий возрыдает,
Иль верности средь нас никто уже не знает.
       И пусть случилось то по Божьему веленью, –
Кто суд Его рискнет подвергнуть осужденью?
Он строит и крушит, Он даст – и вновь отнимет;
Не прав, кто на Него протеста глас поднимет.
Там прах его почил, где Пясты почивают,
Которых их гербы навек обожествляют.
Творца там дух его вновь славит песнью лестной
И совершенство чтит обители небесной.
О благородный дух, будь благ на месте новом!
Будь более, чем благ! Всего не скажешь словом.
В сень рощи мы войдем, где Веста прочит благо, –
Там гроба кипарис и мрамор саркофага,
И надпись там гласит: «Лежит здесь только тело,
А добродетель ввысь, бессмертная, взлетела;
Коль вечный дух дарит дыханье плоти бренной,
То благородного Логау жизнь нетленна».