Иван да Марья

 сказка на новый лад

Как пела Марья под баян!
Плясала всех резвей.
Унес за три десятка стран
Ее трехглавый Змей.
Взыграло чувство, хоть умри:
Так Марья хороша.
Влюбились головы, все три,
И черная душа.

Смотрели  ласково  шесть  глаз
На  девушку  полей
И, подходя  к  ней, всякий  раз
Краснел  зеленый  Змей.
Такой  он  жалкий  стал, смешной,
Забросил  баловство.
Будь  он  с  одною  головой, -
То  вышла  б  за  него.

Видать, любовь  его  крепка.
Да  вот  число  личин...
Ведь  это  как  три  мужика
Придут  к  тебе  в  ночи.
С  другой  же  стороны - он  клад:
С  влюбленным  будет  слад.
Пусть  зелен, дурен, но - богат.
Иван  ему  не  брат.

И, главное, там  дерзким  был,
Тут  голубя  смирней.
Все  свои  головы  сложил
В  поклоне  перед  ней.
Жених  он  вовсе  не  плохой.
Пусть  нездоров  на  цвет,
Зато  ни  у  какой  другой
Такого  мужа  нет.

Ну, а  иванов  по  Руси -
Хоть  океан  пруди!
И  Марья, сердце  испросив,
Крутила  бигуди.

     ***

С  тех  пор,  как  Марью  увели,
Иван  лишился  сна.
Исчезла  в  сумрачной  дали
Без  двух  недель  жена.
Неважно, если  б  только  честь
Пропала  б. Что  за  кладь!
Но  обещал  так  много  тесть
За  дочерью  отдать.

Расстаяли, как  легкий  сон,
Гараж  и  "Жигули".
Язвит  соседский  патефон:
"Все  могут  короли!"
Но  отступиться  не  смешно  ль?
Путь  лишь  один - за  ней!
Иван, конечно, не  король,
Но  все  же  и  не  змей.
Сивухой  горло  он  смочил,
Бицепс  помял  рукой,
Избу  заколотив, отбыл
Повоевать  с  судьбой.

      ***

Безлюдный  лес  кругом  шумит,
Не  знавший  топора.
Вдруг  видит - курица  стоит,
Похожа  на  сарай.
Вгляделся - ба! Да  то  изба
Без  окон , без  дверей.
Представил, что  за  голытьба
Могла  водиться  в  ней.

Но  все  ж  нашел  лазейку  он.
(Привычен  по  складам.)
Там  баба  гонит  самогон
Согласно  временам.
Под  лавкой  кто-то  черный  спит,
Похожий  на  кота,
Лишь  не  мурлычет, а  храпит.
И  вроде  без  хвоста.

"Ах, это  ты? Ну  заходи! -
Приветствует  она.-
Со  Змеем  спит  уже, поди,
Без  двух  недель  жена?"

"Откуда  знаешь  все  дела?" -
Иван  ей  удивлен.

"Э-э, друг, для  леса  и  села
Не  нужен  телефон.
Да  ладно, парень, ничего,
Накрутишь  Змею  хвост!
(Яга  в  обиде  на  того,
Что  не  ее  унес).
Оружья  только  брать  не  смей.
Теперь  оно  не  в  прок:
Будь  человек  он  или  змей,
А  все  получишь  срок.
Ее  возьмешь, как  он  уснет:
Змей  выпивши - слабак.
Но   самогон  не  признает,
Лишь  звездочный  коньяк".

"Мерси, бабуля, - рек  Иван. -
А  Змея  где  найти?"
"Да  вон  Коту  нальешь  стакан -
Укажет  все  пути".

      ***

Наверно, очередь  страшней,
Чем  Змей  зеленый  тот.
Спасибо, между  ног  людей
Пробился  дошлый  Кот.
Пришел  без  уха, без  усов,
И  шерсть  на  нем  торчком,
Зато  улыбка  до  краев
И  сумка - с  коньяком.
"Дружина"  за  угол  спешит
Поправить  дух  и  вид
И  ищут  дружно, где  сокрыт
Трехглавый  индивид.

      ***

Достигли  цели, наконец.
Пещерка -  от  и  до.
Не  замок, вроде, не  дворец,
Но  и   не  скажешь  дом.
Вошли, галошами  соря,
Бутылками  звеня.
Картина  "Три  богатыря"
Глазеет, как  родня.

Заполнен  шмотками  простор,
Не  видно  даже  стен.
До  перестройки  Змей  был  вор,
А  нынче -  бизнесмен.
И  вот  предстал  трехглавый  сам.
Одна  какаву  пьет,
Вторая  смотрит  в  лоб  гостям
И  семечки  грызет.
А  третья  спит  преглубоко.
(Наверно, за  троих).
Да, напоить, знать, нелегко
Полукорзиной  их.

"Зачем вломились вы в мой дом?" --
"Какава" говорит.
Иван, как  проглотивши  лом,
Ни  лает, ни  мычит.
Не  потому, что  страшен  тать,
Лишился  языка,
А  думал, как  бы  Марью  взять,
Не  тратя  коньяка.
Но  так  как  был  не  в  доску  пьян,
То  здраво  рассудил:
Достал  бутылку  и  стакан
И  дружбу  предложил.

А  "Семечки"  хрипит:
"Да  брось! Ты  не  идешь  вранью.
В  твоих  глазах  я  вижу  злость.
Споить  пришел? Не  пью".
Тут  бровью  Змей  слегка  повел,
И  Марья  здесь  как  здесь:

"Зачем, Иван, меня  нашел?
Ты  в  жизнь  мою  не  лезь!
Я  Змея  Змеича  ценю,
И  замужем  за  ним.
В  нем, видишь  сам, полно  огню,
А  у  тебя  лишь  дым,
И  то  дешевых  сигарет.
Ты  Змеюшке  не  брат.
В  тебе  и  слов-то  нежных  нет,
Один  вульгарный  мат.
И  водку  хлещешь  без  жратвы.
Моральный  ты  урод!
А  у  него  три  головы,
И  ни  одна  не  пьет!"

"Ах, Маша, Маша, это  ты  ль?
И  говоришь  сама?
Зачем  тогда  пускала  пыль,
Что  любишь  без  ума?
Тебя  искал  так  долго  я,
Истратил  "бабок"  Тьму.
Ты  после  этого -  змея!
И  пара  ты  ему!"

И  разошелся  тут  Иван,
Но  был  от  пьянки  слаб.
А  Кот  шепнул: "Пошли, друган,
Не  стоит  из-за  баб".
Проснулась  третья  голова.
Опасно  стало  тут.
Тех  вроде  трое, этих - два.
Кот  побледнел: "Убьют!.."

Но  был  коротким  разговор:
Иван  завял  и  сник.
Кота  он  обнял  и  попер
От  горя -  напрямик.

      ЭПИЛОГ

Все  ж  был  Иван  неповторим
В  работе  и  в  грехе.
Он  не  остался  холостым:
Женился  на  Яге.
И  я  на  свадьбе  этой  был,
Пил  всякое  бухло.
Усы  заранее  побрил,
Чтоб  мимо  не  текло.

ТОЛЬЯТТИ   1987 год