Сарынь на кичку - кич долой!
кич долой!
Весенний берег в раме и изгой.
Любителем так выглядит Пракситель.
Сарынь на кичку - кич долой!.. -
Как обыватель воет победитель.
Всесильный бог! - Бессильный холст нагой...
Монмартр по марту ходит неприкрытый,
Изгой своей божественной рукой
Уж начертал изгиб живой ракиты.
Угрюмо в тень бежит мазков верста,
На солнце кепку тучи нахлобучив,
Как ухо оказалось вдруг в руках? -
То показалось, страх давно измучил...
А может быть, глазам мешает слух? -
Так разом - превратить его в палитру,
Истошным "Криком" тарабаня дух -
Надеть на всю округу звука митру!
Изгой другой достал из ликов вечность,
Вселив ее внутрь нимбов и перстов,
Не кич на кичке - тайна и беспечность,
Привратники бунтующих миров...
Медлительность рублевская понятна,
Без исступленья не возвысить храм:
Кому нужны внеистовые пятна,
К чему душе фотографичный срам?
Пусть - разлекален. Пусть - точнейше.
Не в зеркалах искусство ищем мы,
Отдай - что наковеркано умнейше,
Швырни небрежно в грудь живьем шумы!..
Плюнь, наноси мазком версту:
Безмерно сердце, холст всемерно густ.
Стой на обрыве. Стой на мосту.
Пиши, прокармливая грусть.
Но только кармой. На корму, сарынь!-
Кич кличет пустоту на раму.
В сердце - стынь.
И - сраму...
И мысль: - в пальто
Зачем нет кольта-то?..
Жаль многого.
Дорогу жаль,
И даль
Вангогову.
Вестей жаль обгоревших с той планеты,
Какою облюбились бы поэты...
Но нет планеты,
И муз там нету.
Вот что:
Пошто миры в ничто,
За что Ничто
В миру почет?
Кичится кич богемно по музеям
Не жизнью в раме, а самою рамой,
И этой рамы выспренней ценой.
Сумеет ли Ван-Гог вот так затеять,
Работая душой, но не спиной?..
- Не надо даром...
Жизнь не во искус - насел кич.
О, Иисус, рублевские ль рубли ?
Под Врубелем - напыщенная дичь,
Помпезно и напыщенно рулит
Искусством парфюмерный кич...
Шарахнем улиц клич по анфиладам:
Монмартры - в половодье грешных толп!
Познай искусство, праведник и столп,
Или постой со мной немного рядом...
Е.Р.1985-18-10-2000
Свидетельство о публикации №113012202681