Фидель

Я проснулся в полной тишине. Кромешная тьма врезалась в зрачки глаз. Казалось, что я ослеп потому, что не было видно ничего, ни оконного проема, ни двери, ни одной даже самой маленькой щелки, через которую просачивался бы свет. Страх начал сдавливать мозг, холодный пот выступил на всем моем теле. Вдруг одна капля, скатившись по щеке, упала на пол. Мне показалось, что раздался гигантский всплеск звука, в ушах жутко зазвенело. Я подумал: «Это же всего лишь капелька пота, как она могла меня так оглушить???» Вдруг сквозь этот шум послышался чей-то шепот: «Фидель… Фидель… Фидель…» Я в замешательстве начал судорожно вспоминать, как меня зовут, может этот зов по мне? Кто может меня звать? Я никого не помню. Разве здесь есть кто-то еще? Как я сюда попал? Да и вообще, где я? Мысли хаотично двигались, завязывая в узелки все извилины и выворачивая наизнанку все мое существо. Я ощупал подобие кровати, оно было железное, от прикосновения к этому предмету мои пальцы как будто ударило током. Очень холодный предмет. Как я мог спать на этом? Странно… Может мне снится сон? Нет. Не похоже. Тогда бы я не осознавал так явно того, что в помещении должна быть дверь или хотя бы окно… Звон в ушах начал утихать, и я все отчетливее начал слышать уже не шепот, а стон: «Фидель… Фидель… Фидель…». Я присел на пол. Он был, скорее всего, деревянный и достаточно теплый. Я даже как-то по-детски обрадовался этому, собрался с последними силами мыслей и, обхватив руками согнутые коленки, начал вызывать воспоминания о своей жизни, хотя бы для начала. Судя по моему росту, волосам на груди, щетине на лице я родился достаточно давно… Значит, у меня были или есть родители, может братья или сестры, но я же должен их помнить… Как болит  сердце! Вдруг очень захотелось пить. Я встал и начал ощупывать стены, не пропуская ни одного миллиметра, в надежде найти заветный живительный источник влаги. Они были из кирпича. Странно… Обычно внутри помещения стены не такие. Как будто кто-то вывернул дом наизнанку, и все его внутренности торчат наружу. Хотелось бы на это посмотреть. Я засмеялся. Да уж…. Как же выбраться отсюда? Я продолжал исследовать стены.  Кирпичи были прохладные, я подсознательно начал их считать: один, два, три, четыре…. сто двадцать пять, сто двадцать шесть…. семьсот сорок один, семьсот сорок два… одна тысяча триста двадцать восемь… три тысячи девятьсот двадцать три… Пройдя по всему периметру помещения, я насчитал шестьдесят тысяч пятьсот восемьдесят семь кирпичей. Сколько времени ушло на это? Мне показалось, что целая вечность. Я даже ощутил, как моя щетина выросла на несколько миллиметров. Вдруг я вспомнил, Валери, моя Валери! О, чудо, я помню! Но, я помню ее имя! Имя человека, которого не знаю… Оно показалось мне таким родным… Этот шепот звучал внутри моего сердца. Это она звала меня! Она пробудила меня к жизни! Кто знает, сколько бы я еще спал в полной темноте, если бы она не позвала меня? Но, где она? Я ее не вижу. О, Господи помоги мне! Я уже не хочу пить. Помоги мне увидеть ее, просто увидеть, я чувствую ее дыхание, но, о, Боже, как я хочу ощутить ее прикосновение!
Страх стал ощутим еще больше, я уже начал думать, лучше бы я не вспомнил ее… Ее… Ее, нежную и бесстрашную, ее,  красивую и беспощадную… ее, властную и беззащитную.. Откуда такие ассоциации? Откуда такие чувства? Это хорошо. Я знаю, что живу, я знаю, что я есть. Я знаю, что есть она. Она, которая зовет меня. Она, которая спасет меня! Собственно говоря, почему я решил, что она спасет меня? Потому, что я ее чувствую… И в этот миг я ощутил приятный ветерок, дыхание, нежное и невыразимое, еле ощутимое дыхание блаженства. Оно окутало меня манящим дурманом счастья. Я даже не знал, что такое счастье, но это было ни с чем не сравнимое чувство.
Было уже все равно где я,  было уже все равно кто я, было важно одно – я ей нужен. И от этого стало так легко и тепло, так уютно… Я начал шептать: «Валери… Валери… Валери…» В ответ послышалось: «Фидель… Фидель… Фидель…» Я начал идти на этот звук и ощущать его каждым своим нервом, каждой клеточкой кожи. Мне стало так легко и приятно, что я увидел солнце.  Солнце, которое ласкало меня своими лучами. Солнце, которое звало меня к себе. Солнце, которое прорастало во всем моем теле. Я увидел свет! Нестерпимая боль пронзила душу. Я боялся, что не увижу ее никогда, мою Валери… Как жестоко! За несколько минут столько страданий!  Хотя…. Может, я нахожусь здесь целую вечность? Может я в аду, а она – мой палач? Наверное, у палачей такой же нежный голосок…
Оказывается, такое происходило со мной всего лишь несколько мгновений назад. Я проснулся в мокром поту, и обнаружил себя в смирительной рубашке, желтоватого цвета, пропитанной хлоркой. Запах въедался в ноздри, раздражая сознание. Рукава были крепко завязаны на спине, я лежал на кровати, которая была так же холодна, как тогда… Потолок и стены сжимали воздух и ослепляли своей белизной. Мои фантазии оборвались жестоким уколом в вену, невообразимое тепло разлилось по всему телу. Хотелось спать. А мозг кричал: «Валери! Валери! Валери!» Она ворвалась в мое подсознание, как свежий ветер, она не давала мне потерять себя. Она жила со мной. Она жила во мне. Она была – я.      
В неизменном сомнении, поддаваясь наркотическому веществу, я начал засыпать. Я очень, очень хотел этого! Она же зовет меня! Как я могу ее покинуть? Веки затянулись благой истомой. Конечности приняли спокойное положение. Мне больше  не было ни тепло, ни холодно. Все ощущения покинули тело. Душа кричала: «Валери! Валери! Валери!»
Во сне я шептал: «Забылся в тишине. Как сладок этот миг. Я знаю, что ты ждешь меня. Когда же вдруг проснусь, увижу я тебя, мне будет сладок этот час. Твои глаза пронзят смертельный эшафот запыленных, непрошеных ночей. Лучи твоих очей раскроют небеса моих пренебрежительных оков. Оков от рукавов, оков прожекторов, колючих непредвиденных оград. Пронзи меня стрелой, убей меня в слезах, я знаю, ты со мной, со мной… Я знаю, ты со мной, я слышу, ты во мне, я чувствую твое тепло. Храни меня собой, убей меня собой. Уж лучше быть в гробу. Уж лучше, чтобы ты вонзила правый меч в мучительно страдающую грудь, уж лучше, если ты не вспомнишь обо мне, ведь не знакомы мы ни чуть.
Проснуться?… Не мечтать?… Не жить?… Тебя забыть?… Или не знать совсем?… Прости,  я не могу  страдать. Была ли ты врагом? Была ли другом ты, фантазия моя?».
Развязали рукава. В холодной простыне, врачуя свой порок, я плакал, как ребенок. Ее уста шептали в тишине: «Фидель, ты помнишь имя? Фидель, ты слышишь сердце? Иди ко мне, Фидель…" Игла вонзилась снова…
И вновь явился сон: «Я вижу чей-то призрак. Он так похож на солнце! Руками дотянуться захотел. Ожоги заскрипели. Она была любовью. Я знал, что не вернуться никогда.  И в красные объятья упал без сожаленья. Дыхание, замедлив, подождал. Как сладостно, прекрасно! У смерти твое имя! Убила ты меня, шальная Валери!»   
А комната без света вдруг рухнула навеки. Я видел белые врата. Ты знаешь, я заметил, спасение без смерти, скорее, невозможно никогда».