Мужчина на юге

И скал столбы, и неба свод высок,
И масса тел под солнечной морилкой.
Потеют лбы и огненный песок
Зыбуч и бел, и пляж сравним с парилкой.

Тела слабы, от них наискосок –
Остатки волн расколотой бутылкой.
И голубы пейзажи в поясок
Под перезвон, сравнимый с молотилкой.

Комок мольбы – как брошенный кусок,
Курсирующий  в море страсти пылкой.
Удар судьбы пришелся на висок
С пульсирующей трепетною жилкой.

Небес клубы и пенящийся сок
Айвы и груш, измазанных белилкой,
И в шум гульбы медлительный бросок,
Как вход под душ с водой тягуче-мылкой.

Зови, труби причаленный басок
Плавучих средств с живою их курилкой!
Живи, люби, пленяясь на часок,
Качая пресс, отравленный горилкой!

Всё в масть, кабы не женский голосок
С набором фраз и вечною давилкой
Из той скобы, крепящей ход досок
И зыбких масс с блуждающей ухмылкой,

Что все рабы, испив свободы сок,
Услышать вдруг боятся за развилкой
В пылу борьбы за дамский волосок
Вдали супруг над собственной могилкой.

Они грубы, реальности, рассёк
Слиянье чёрт под лунною коптилкой,
Где храм судьбы осыпался в песок,
Как натюрморт с недопитой бутылкой.

2013