тумбочки с чудесами

Я верю, что где-то ты все-таки есть, тот, кому я всегда пишу, с которым в тяжелые ночи так хочется перемолвиться парой закрученных в папиросы слов, который ступает мягко, как по ковру крадущийся кот, но иногда уперт, как баран, и всё задвигает тяжелый засов несогласия наших причудливых снов под бой гудящих в пустой прихожей дедушкиных часов.

По крышам бетонных высоток в Шанхае и там, где солнце полгода торчит, как стрелка на север, и птицы кричат, как женщины, по утрам, мне хочется гнаться вслед за тобой в рассвет, мой ненайденный друг; пусть гремит барабан, отмеряющий время, наш щит – четырехлистный клевер, соленый прибой, несмолкающий душ перестук, на кочках летящий вперед тук-тук.

Проезжая горячим полднем пустыни в разогнанном до ста пятидесяти джипе, мы будем ругаться до пены у рта об очень абстрактных вещах, пока кровь от скуластых щек не отхлынет, барханы не вырастут вдвое под южным ветром, и спор не рассудит игра в цу е фа – а я всегда побеждаю в таких делах, - и мы в примирение не разопьем ром.

От меня до тебя всегда золотой тесьмой будет виться эмоция, мысль, кратчайшим ударом тока бежать озарение, и вечерами, когда над западным морем смелые будут ходить ходуном под парусами, мы, пряча ноги в прохладный тенистый песок, полистаем вечность, как мебельный каталог, выбирая лишь идеальные тумбочки с чудесами - для чего на двоих, мой друг, нам вкуса железно достанет.