Душа комуза трепетно дрожала...

Однажды, двадцать лет назад,
Была приглашена на чей-то юбилей.
На чей - не помню, не могу сказать,
Но вечер поздний тот - в душе моей.

Все что-то ели, пили, о чем не помню говорили.
Но вот мужчина молодой берет комуз,
Про разговоры сразу все забыли:
Рука струны коснулась, песня полилась из уст.

Душа комуза трепетно дрожала,
Рука акына, словно жениха, ее ласкала.
Той сладостной мелодии забыть я не могу.
И стих тот страстный чувствую, но не пойму.

Позор мне, выросшей среди Тянь- Шаньских гор,
Я и сейчас не понимаю кыргызов разговор.
Когда ж окончен был тот той,
Акын мой проводил меня домой.

Вечерний город видел эту пару,
Что радостно о чем-то щебетала,
То тихо шла, то весело бежала:
Дороги той нам показалось мало.

Я поняла, то был мой Соломон!
Но не хочу быть Суламифью, милый!
Мой друг ночной - министр он.
Его не позвала в свою квартиру.

Я знаю, есть немало страстных дев,
Готовых к мести , едва ли мужем овладев.
Мой Соломон, мой милый Тай,
Ты дорог мне, но все ж, - Прощай!