И снова о тюрьме... - часть 1

Под марш весёлый на зарядку,
Проверка, правда, под другой;
Об этом, впрочем, по-порядку
Я расскажу своей строкой.
Переложу без канители
И без излишней суеты
Про то, как здесь мы пили-ели
И как рассыпались мечты,
Что иногда да посещали
И наш забытый всеми край,
Как здесь мы жили, что прощали,
Как чувства били через край.
Раскрою карты без утайки,
Причин не вижу умолчать,
Полушутя, но ведь без байки
Меня заставили писать.
А, впрочем, то решайте сами,
Мне дОрог Ваш третейский суд;
Что правдой звать, что чудесами
Вы сами то решайте тут.
Итак... и здесь настало утро.
Чтоб Вы хотели - ход планет.
После космического спурта
И бритвы с надписью GILLETTE,
Светает дюже неохотно,
А уж приходится вставать
И, разевая рот дремотно,
Кровать "по-белой" застилать.
Ах, Вы не знаете, что это?!
Вы безнадёжны, сударь мой.
Ведь это всё не для поэта,
Но Вам заказан путь домой.
Придётся здесь для пониманья
Своё вниманье заострить,
Добавить чуточку старанья
И долю знаний получить.
И дальше жить уже по-новой,
Кровать "по-белой" - то азы;
В грязи топтанье до столовой
Порвёт терпение в разы.
А то, что белые кровати
Не сочетаются никак
И то, что здесь матрас без ваты -
Поверь, обыденный пустяк.
Привыкнешь быстро к канители,
Твой личный мир как атом сжат;
Ну, да, здесь белые постели,
Ну, да, и днём они не спят.
Режим, мой батенька, порядок.
Знакомо Вам иль рассказать?
Кто не служил, тому не сладок
Сей строгий мир, что надо б знать.
А спать, наверно, будем дома,
Подушку бросив на диван,
И слово сладкое "истома"
Воспринимать не как обман;
На мир смотреть не как на чудо,
Журналов глянцевых гламур,
Что прилетит из ниоткуда,
Когда Вам путь прирезал МУР;
Не обольщаться, не прельщаться,
Не привыкать, не замыкать -
В короткий миг вдруг может статься,
Что выход будет не сыскать.
Вдруг оборвётся путь по свету,
Привычной жизни перестук,
И Вас потребуют к ответу
"Объятья дружеские рук".
А, впрочем, я сгущаю краски,
Ведь доля эта не для всех -
Давай, работай без опаски
И в жизни ждёт Тебя успех.
А я уж здесь за Вас побуду,
Уж как смогу и как-нибудь,
Но к ослепительному чуду
Я проложить сумею путь.
Неглубоко, но без сомнений,
Недалеко, но как сказать;
Ведь если жить без потрясений -
Немного сможешь написать.
А так, про "белые кровати"
Ну где б ещё я смог узнать?
Да, вообще,с какой мне стати
Про это всё Тебе писать?
Но, надо, видимо, кому-то
На этом взгляд свой заострить,
Чтоб не смотреть на это люто
И не порвать от сердца нить,
Что пролегла неровной стёжкой,
Что от меня и до Тебя,
Что под небрежною одёжкой
Соединила загодЯ.
Что несмотря на все препоны,
Бюрократическую муть,
Но донесло привет на зону
В нечеловеческую жуть.
А здесь из связи - только письма -
Далёкий позапрошлый век.
Ах, как же всё-таки зависим
Благополучный человек!
Как много надо сил для сада:
Взрастить, взлелеять и вспоить;
Как много мне от жизни надо,
Когда так сильно хочешь жить.
А ведь хочу и, даже боле,
И Вам оттуда не понять,
Кто расписал нам эти роли
И на кого нам здесь пенять.
Когда течёт не задевая,
Как буд-то где-то в стороне,
Как бы во сне, как неживая,
Как буд-то речь не обо мне:
Сюррнереальное пространство,
Зафантастическая быль,
Как эталон непостоянства
Или космическая пыль.
А полюбить свой мир цветущий,
По-новой взять и осознать,
Но сможет только лишь идущий,
Коли покой не станет ждать.
Итак, заправку обсудили
И, даже толк нашли при ней;
Как буд-то век мы снею жили
Промеж малиновых огней.
Но, что нельзя обычным смыслом
Понять, мозгами покрутив,
Когда встаёт как коромыслом
В курилке злобный креатив.
То можно описать словами,
Бумага стерпит, с ней и я;
И вот уже лежит меж нами
Большая жизнь расте-ния.
Здесь как на грядке по-порядку
В один ранжир все огурцы,
И выбегают на зарядку
В бушлатах чёрных молодцы.
Здесь ждут от неба непогоды,
Чтоб можно было подзабить;
Не очень любят здесь природу,
Да и за что её любить?!
От всей природы - восемь ёлок,
Из овощей - один буряк;
Зато у каши вкус иголок
И не глотается никак.
Тоска берёт меню читая,
Слеза скупая не идёт;
И вкуса доброго от чая
Уже давно никто не ждёт.
Зато спастись от посещенья
Такой столовой, между тем,
Не сможешь Ты, прошу прощенья,
Здесь нет для оправданья тем.
Нет слов "не смог", "не знал", "не ведал",
"Не слышал" и "не говорил";
Есть слово "вроде бы обедал",
Есть слово "вроде бы я жил".
Ну, что, тоскливая картина?
А я ещё не начинал.
Ещё не скоро середина,
Ещё не скоро наш финал.
Ещё событий вереница
Спиралью где-то впереди;
Ведь мы же знаем, что синица
За журавлями. Значит жди.
Томись пока, сюжет гадая,
Здесь здравый смысл не растёт;
И логика, Вам дорогая,
Сюда дорогу не найдёт.
Попробуй встать ногами в небо,
Теперь наполни рот водой,
Чтоб познакомиться с победой,
Ты также действуй и с едой.
Ну, как? Куда пошло? Понятно?
Вот так и здесь - всё не туда.
Хотя, наверно, очень знатно,
Когда горячая вода
Под голос Твой бежит по трубам
(Жаль только трубы не туда);
Столовая сроднилась с клубом,
Но беспокоит нас вода.
Ну, да, не тропики, пожалуй,
И никому не объяснить,
Когда совсем уже до-малу
Напора убывает нить;
Когда часами не бывает
Не то, что струй, намёка нет,
Когда у Вас надежда тает
На положительный ответ.
И вот Ты ждёшь. А, толку - нет!
А лужи всё не просыхают.
Да, занимательный сюжет,
И где-то в нём надежды тают.
А, впрочем, это полбеды.
Научен. Впредь запас имею.
Но, вот желающих ряды
В одну розетку не сумею
Включить, ведь времени в обрез,
И с комнатушкой незадача.
А долгий взгляд упёрся в лес
И, я слезу сглотнул чуть плача.
Зачем набили как попало?
Зачем нам здесь не продохнуть?
Ужель в России места мало,
Чтобы в такой нас рог согнуть?
Зачем? Ответом озадачил
Свои уставшие мозги;
Ведь тот, кто это мне назначил,
И я - ну, разве мы враги?
Ведь он и я - такие ж люди,
О двух руках, при головах,
Но почему ему на блюде
Приносят то, что мне никак?!
А, может, я не там учился
И книги я читал не те,
Коль свет от знаний не пролился
На путь моей благой мечте?
Наверно так, а как иначе,
Когда такая канитель;
Когда я здесь, а мама в плаче,
И кто-то не уйдёт отсель.
Не день я шёл до пониманья,
Иному так и не познать;
Иному личные страданья
Дороже, чем родная мать.
Не стать уже мне Кларой Цеткин
И партизаном мне не стать,
Но вот зато на этой ветке
Меня, похоже, будут знать.
Оставлю память как сумею,
Зла не держите на меня;
Я и врагов своих жалею,
За всё при этом извиня.
Вопросов тьма, ответов мене,
А, может, так должно и быть;
Сидеть, похоже, на измене
Намного легче, чем любить.
А жить когда? Про то не парься,
Здесь за Тебя решают всё;
Ты только на других не зарься
И без вопросов "то" да "сё".
И будет всё пучком, пожалуй,
Коли сумеешь в кутерьме
И по-большому и по-малу
Подстроиться к своей тюрьме.
Сумеешь жизнь свою наладить,
Привыкнешь есть когда дают
И, с дрессировщиками ладить
Привыкнешь, позабыв уют.
А что обед по распорядку,
Отбой по-плану, если что,
Как кабачок лежи на грядке,
Да плюй на всё через плечо.
А так - колхоз и в нём разруха.
Хотел бы лучше, да где взять?!
Как и у всех , у нас непруха
И головою не понять
Борьбы со смыслом - непрестанно,
Устал писать и говорить,
Устал обманом или явно
Благоразумием сорить.
Устал. Но край, увы, не виден.
Устал. Но встать смогу как встарь.
Я как бы с виду безобиден,
Но по натуре я бунтарь.
И пусть моё оружье слово,
А сила дюжая в строке;
Пусть упаду, но встану снова,
Хоть обожгусь на молоке.
Хочу! Могу! А, значит, буду!
Умею! Значит говорю.
И, потому, вещаю всюду,
Что про себя боготворю:
Ну, не растут на мне побеги
Из негатива  и из лжи;
Есть от мерзавцев обереги,
Об этом даже не тужи,
Привычны подлость и измена,
Обман, наушничество, смрад;
Когда от боли пухнет вена,
Когда раздавлен мерзкий гад.
Душа кричит и пусть услышат,
А, значит, я не зря пишу;
Ведь если жизнь в болоте дышит,
Так, значит, я и здесь дышу.
Спешу, рука сомнёт страницу,
Не получилось - зачеркну;
Жаль, что я жизнь свою по лицам
Вот так, по-новой, не начну;
Что осознал уже к закату,
Когда уже прошёл черту,
Когда уже по перекату
Я ношу перенёс не ту.
Но жив, рука послушна воле,
В груди клокочет, но терплю;
Ведь доводилось мне и боле
Терпеть, как в море кораблю:
Сносить напор из оскорблений
Друзей заклятых и врагов,
Переосмысленных решений,
Свой путь нашедших среди снов;
Оков терпеть для рук удушье
И стон из сердца выжимать,
Когда мелодия пастушья
На горло будет наступать.
И ждать: любви, надежды, веры,
Веселья, радости, мечты,
Когда забыв про всё, без меры,
Ко мне прижаться сможешь Ты.
Щека к щеке, глаза навстречу,
Раз визави, так визави;
Ты ожидаемою речью
Меня любимым назови.
Но, я отвлёкся, здесь всё проще:
Проснулся, вытерся, пошёл;
И в понимании всё площе,
Ведь, право, я же не осёл.
Ещё могу мечту от фальши
Как от плевел освободить;
Ещё хочу тянуться дальше,
Ещё хочу свободным быть
Не только в смысле нахожденья,
Мечту нельзя заполонить;
Нельзя пространственным сужденьем
Без доказательств обвинить.
Здесь не молекулы, здесь люди,
Свои проблемы и дела;
От доброты ведь не убудет,
А вот для зла - добавит зла.
Шизофрения, паранойя -
Их прививай, не прививай,
Но я все беды свои стоя
Переживаю. Так и знай!
Читаю книги и журналы,
Стараясь тему уловить;
И написал уже немало,
Чтоб в этой теме, братцы, быть.
Ну, не берёт меня зараза!
В душе какой-то кремень есть
И, сбережённая от сглаза,
Моя при мне осталась честь.
И, вот, я с ней. Какая пара!
Альянс хорош. Но, вот, беда:
Мои котлы давно без пара,
А из еды - одна вода.
Ну, да, знакомая разруха,
Российской жизни уголок;
В одном рыдает мать-старуха,
В другом сынок мотает срок.
И, как бы, здесь не одинок:
Вокруг такие же печали.
Но, через Запад на Восток
Дороги нашей жизнью стали.
И, хоть Поволжье не Ямал
И с Колымою не контачит,
Но тот, наверно, не дремал,
Кто мне сюда мой путь назначил.
Наверно знал, коварный мент,
Командировку заполняя,
Что есть в Мордовии аспект,
Что наши сроки удлиняя,
Усилит действие статьи,
Добавят тяжести на плечи
Сии мордовские сватьи,
Что души тупостью калечат.
Ну, вот, опять тут перебор.
Причём тут край? Не в нём причина.
Полуповаленный забор
Не видит звания и чина.
Наверно, так оно везде,
Страна большая, зон хватает;
Звезда потянется к звезде,
Но в оконцовке - всё растает.
Растает сей тяжёлый мир,
Растают сны, у тех что были;
И нарисованный кумир -
Растает. Ведь о нём забыли.
И вряд ли кто-нибудь из тех,
Что здесь понты при всех колотят,
Любую из своих утех
Повторит "там". Их "там" проглотят.
"Тот мир" не примет эту грязь
Иль ничего не понимаю;
Но здесь я выслушаю мразь
И, даже головой киваю.
Понятно, надо пережить,
Пересидеть и перебиться,
Но человеком надо быть,
Иначе незачем родиться.
Иначе, всё что жил, то зря;
Но не для всех мои законы:
Иной какой-нибудь мозгря
Себя мнит крутизною зоны.
Но, то налёт и шелуха,
Сильнее ветер - прочь одёжка;
Вся их надетая труха
Из глины, в ней гнилая стёжка.
А сила духа, а не тела,
Она ведь сразу не видна,
Пока тихонечко, несмело,
Как муть поднимется со дна.
Но без неё не быть породе
И в том, наверно, тоже суть,
Когда спокойный, по-природе,
Со дна я поднимаю муть;
Когда под натиском Фемиды,
Забыв про участь и про плен,
Без осуждений, без обиды,
Пытаюсь снова встать с колен.
Рву на груди одежд остатки
И, в миг сорвавши голос в крик,
В нечеловеческом припадке
С душой общаюсь напрямик.
И, в том порыве вдохновлённом,
На срезе чувств, на пике грёз,
Я остаюсь непокорённым,
Колючкой острою от роз.
И небольшая, а помеха,
К тому ж умеет говорить;
И не чего-то там для смеха,
А то, что помогает жить.
И пусть всего лишь одиночки
Меня услышат в суете,
Но и они уже цветочки
В моём стремлении к мечте.
И, постепенно открывая
Калитку к дому и семье,
Я вспомню то, что боль живая
В саду осталась на скамье.
По холодку, вдали от света,
Там притаилась и живёт
Тоска по честному ответу,
Что здесь никто мне не даёт:
- За что?
-------------------------------
Ветка - направление, остальное вроде бы всё.

Продолжение рассуждалок в следующей части.