Душа выбирает сама

Ах, сколько в искусстве навеяно Крымом,
чей климат, как солнечный бал!
Вчера галеоны, охвачены дымом,
кружили вокруг Адалар…
С платана слетели ребристые листья
и медленно стали парить.
А этот туман –
то лиловый, то мглистый –
все беды способен смягчить.
Котёнком пушистым
в глаза мне и губы
он тычется, ласков и мил.
Мне эти места по-особому любы –
сам Пушкин
счастливым здесь был!
В аллеях тенистых в предчувствии темы
мечтой и печалью объят,
гуляю.
По бухте проходят триремы –
киношники славно чудят!
Привет, кипарис! Называл тебя другом
стихов повелитель и маг…
Тревожной, божественной, стонущей фугой
гремит в ураган Аю-Даг!
Мятежный Мицкевич внимал вдохновенно
стихии, что,  берег круша,
неслась, и сонеты искрились, как пена,
и пела, ликуя, душа.
И здесь же следы бесподобной Марины,
и звон, что стихал за арбой…
скользит перископом лихой субмарины
дельфиний плавник над водой.
Коровин.  Шаляпин…
Да что я? – поверьте,
всех вспомнить и вы б не смогли!
Здесь каждая тропка достойна бессмертья –
такие здесь люди прошли!
Здесь даже терновник у пыльной дороги,
когда одиноко порой,
вдруг речь наполняет
возвышенным слогом,
а душу
библейской тоской.
Наверное, каждому в жизни знакома
любовь, что сжимает виски.
К ажурной ограде припала текома
и свесила гроздью цветки.
Внизу, по заливу,
на фоне фрегатов
старинных,
как будто во сне,
парит и взлетает яхтсменов регата
с виндсерфингами наравне.
Места эти, право,
отмечены свыше,
к ним в плен попадаешь,
как в сеть.
Здесь жизни мотив по-особому слышен,
лишь вслушаться надо уметь.
И сходятся здесь,
словно в фокусе,
нити
любви нашей, силы, ума,
такие места для поэм
и открытий
душа выбирает сама!..