Сыграйте мне фрэйлэхс

                Лёне Гринбергу

Еврейские песни, забытые, старые,
услышу, и сердце потянется к ним...
Сыграйте мне фрэйлэхс,
                клэзморимлах таерэ,
да буду я музыкой этой храним.
Кончается мир мой - нелепое месиво    
из плача и смеха, из правды и лжи.
Сыграйте мне фрэйлэхс,
                пусть будет нам весело,
душа нараспашку, живи - не тужи!

Сперва запоёт разудалая скрипочка,
за нею рассыплет рулады кларнет,
и тёплой волною повеет, как с припечка,
и нету печалей, и горестей нет,
и льётся мелодия - выше ли, ниже ли,
уходит куда-то по нотной шкале...
Вы слышите, братья -
                мы живы, мы выжили,
и мы ещё будем на этой земле!

И мы ещё будем!..
                Но что ж это, что ж это
стекает слезою по мокрой щеке?
Всё то, что ушло, и забыто, и прожито,
теперь уже с вечностью накоротке,
и мамины песни с их тум-балалайкою,
язык, что давно уже взят на измор,
не тот, на котором я бойко балакаю,
не тот, на котором веду разговор...

Мои дорогие, играйте, пожалуйста,
обидам назло и невзгодам назло,    
пускай холодна эта жизнь и безжалостна,
а всё-таки - фрэйлэхс! И свет! И тепло.