Разговор

После боя, как ведётся, даль ясна,
И в ушах звенит как будто тишина.

Самый срок всё подытожить, подвести,
Амуницию в порядок привести.

Взвод бойцов расположился за ручьём.
Разговоры потекли о том, о сём.

Но нежданно разговорам поперёк
Вдруг спросил ещё безусый паренёк:

 – Говорят, сегодня кто-то (Может, зря?!)
Сбил немецкий самолёт из винтаря.

 – Из винтовки? Уж, наверно, точно врут!
Тут зениткой, да и то – великий труд.

 – Нет, не врут! А сбил его наш дед Пахом.
Ты смотри, как сладко, дремлет под кустом!
 
Коль поверить не хватает в это сил,
Так пойди к нему и сам порасспроси.

Ну, а деду лет от роду сорок пять.
Затесалась в тёмный чуб седая прядь.

Нос горбинкой. Взгляд смышлёный из-под век.
Так сказать, вполне обычный человек.

Разбудил-таки невера: «Дед Пахом,
Угостись моим трофейным табачком!»

 – Угоститься я, конечно, был бы рад,
Да в тайге у нас не терпят этот смрад.

Любит зверь и тишину, и чистоту
И табачный запах чует за версту.

 – Слышишь, правду говорят, иль кто-то врёт,
Что тобою сбит сегодня самолёт?

Хмыкнул дед в ответ: «Да что там самолёт!
Всяк, сынок, в Сибири белку лупит влёт.

Да не просто так, а непременно в глаз,
Чтоб шкура’ была на шубу в самый раз.
 
Ну, а немец – так безделица, конфуз.
У него же в аккурат башка с арбуз.

Если б я его свинцом не угостил,
До слезы всех земляков развеселил.

А батяня у меня уж дюже строг.
Коль проведает, не пустит на порог.

Значит, путь один остался: всякий раз
Бить фашиста, точно белку, прямо в глаз.

Ведь домой хочу: желать – не перестать!
Там в тайге такая тишь и благодать!»