Сравнение двух фильмов...

БУМАЖНЫЙ СОЛДАТ» И «9 ДНЕЙ ОДНОГО ГОДА»… ТОГДА И СЕЙЧАС… РАЗНЫЕ ФИЛЬМЫ – РАЗНЫЕ ЗАДАЧИ – РАЗНЫЕ ГЕРОИ…»
 (Продолжение темы: «Серое небо… серые люди… СЕРОЕ ВРАНЬЁ!»

…Когда смотрел «Бумажного солдата» в первый раз – не мог отделаться от смутного ощущения «дежавю». Хотя и понимал, что это бред. Фильм недавно выпущенный, «с пылу, с жару», так сказать. Откуда бы мне его раньше видеть? И все равно – этот закадровый голос, эти титры с временными маркерами: «Осталось еще пять недель…» Чувствовалось что-то знакомое… Где-то я смотрел подобное… или слышал?
 И вдруг осенило: да ведь всё это «слизано» из действительно незаурядной картины Михаила Ромма «9 дней одного года»! И всё встало на свои места.
 Закадровый текст («И так он каждый день приходил домой…») – его тогда Зиновий Гердт читал. И указание на время действия: день первый… день второй… день третий…
И судьба молодого учёного-энтузиаста, которого губит безоглядная увлечённость любимым делом, а дома – с женой нелады… Всё это уже было… Воистину: история повторяется!.. Только – не «в лучшем виде»…
 Посудите сами: совпадений так много, что случайностью это назвать, ну никак нельзя! Алексей Герман не маленький мальчик и наверняка знает, как называется в кино (и не только в кино – вообще в искусстве!) заимствование чужих сюжетных ходов, описания конфликтов и т.д. В лучшем случае «подражанием» (что тоже, согласитесь, не очень хорошо звучит), в худшем – плагиатом… То есть – банальным воровством.
В суде факт плагиата в этом случае, понятно, доказать трудно. Герой Германа не физик, а врач… Люди в его картине работают на Байкануре, а не в Дубне или, там, в Арзамасе-16… И так далее, и так далее… Но всё равно одновременный просмотр обоих картин может превратиться в игру-«угадайку» «Найди десять отличий»,
 Значит, «Бумажный солдат» - это своеобразный римейк «9 дней одного года»? Тем более события обоих фильмов разворачиваются практически в один и тот же год. Фильм Ромма вышел на экраны в 1962-м – значит, время действия приблизительно – 1961-й. А в «Бумажном солдате» и так ясно сказано: «Это хроника последних шести недель перед запуском первого человека в космос!» Когда полетел Гагарин, думаю, напоминать не надо.
Итак. Время действия одно и то же. Место действия – Советский Союз – и там и там. Герои выбраны похожие. Значит – римейк, то бишь, по-нашему, по-русски – новая версия старого фильма?
 Нет. Если и был таков замысел у Германа-младшего, то он провалился. С треском. Дмитрий Гусев (главный герой фильма Ромма) и Даниил Покровский не «близнецы-братья». Они – жизненные антиподы. Противники по мировоззрению. А. может быть – даже враги.
 На первый взгляд у героев Алексея Баталова и Зураба Нинидзе можно найти много общего. Она примерно одного возраста. Оба, как говорится, красавцы-мужчины. Оба – энтузиасты своего дела. Служители Идеи… Паладины Мечты. Но…
 Вот физик Гусев в ресторанном споре со своим более приземлённом коллегой (его играет Иннокентий Смоктуновский) доказывает важность и полезность своей работы:
 «Управляемый «термояд» это – океан энергии!!! У нас будет бездна энергии, значит – изобилие хлеба, значит – возможность построить и сделать всё, к чему стремимся… Будет коммунизм!»
 Вид Гусева, произносящего эти слова завораживает. Алексей Баталов – великий актёр. Но когда он говорит это, мы видим, что не играет человек, что он, так же, как и его герой, верит в провозглашенную им Истину… Да, пятьдесят лет назад это было Истиной. Верили в то, что коммунизм сможем построить, и что до овладения управляемой термоядерной реакцией осталась всего какая-то пара шагов… До сих пор «шагаем».
 А вот Даниил Покровский на дружеской вечеринке мечтает:
«…у нас будет станция на Луне! Сначала она будет небольшая… Там будут оранжереи, космодром… Туда будут садиться космические корабли… Сначала – маленькие…»
Вроде бы – та же самая ситуация. Только вот почему слова героя Нинидзе нас не задевают, проходят мимо сознания? Может быть потому, что его герой произносит их монотонно, словно бы по обязанности, без огня в глазах? Может быть сам актёр (живущий, как писали, то в Грузии, то в Европе и, соответственно настроенный против России), не может искренне произносить то, во что он не верит и верить не хочет?
Может быть, ему мешает сама атмосфера фильма – это вечно серое, без солнца, небо, промозглый туман, грязь под ногами? Как я уже писал, «Бумажный солдат» это манифест диссидентствующей интеллигенции. А для них, для диссидентов, ничего светлого в нашей советской (русской) истории не было. Как в песне, помните: «Здесь птицы не поют… Деревья не растут…» Ага, и солнце не светит.
 Хотелось бы ещё отметить. Дмитрий Гусев, при всей его доброте и чуткости – человек довольно резкий… Если его что-то не устраивает – он бьёт наотмашь, не согласен – молчать не будет…
 Вот они спорят с Ильёй Куликовым, другом-антиподом (которого гениально сыграл Смоктуновский). Илья, в отличии от Дмитрия – более «приземлённый» человек. Ему не нужны сияющие вершины в каком-то туманном Будущем, он не откажется от успеха и комфорта здесь и сейчас. Душевный комфорт для него тоже немаловажен – Куликов, насколько это можно, старается избегать конфликтов. «Бережет селезёнку»… А для этого необходимо проявлять доброту и снисходительность…
«… - Надоела мне твоя доброта! – в сердцах бросает Гусев Илье.
 - А коммунизм, между прочим, должны строить добрые люди! – парирует тот. – Добрые и терпимые…
- У добрых всё из-под рук растаскают! – ворчит Гусев в ответ.»
 Положа руку на сердце, спросим себя: разве он оказался не прав?
Даниил же Покровский – это доброта «в квадрате». До того добр, что ни одну из своих женщин обидеть не хочет – живёт сразу с двумя. Как он только мог исполнять свои профессиональные обязанности. (В фильме прямо не говориться, но подразумевается, что он «не последняя спица в колесе» в Центре подготовки космонавтов. Но его там не особенно-то слушают – даже собственная супруга. Она попросту пропускает мимо ушей всё, о чём он говорит. Что его, мол, слушать, дурачка блаженного? А ведь, если верить мемуарам первых космонавтов врачей они очень уважали. Уважали и боялись. А тут – бродят по коридорам спецклиники, курят на лестницах ( докторша, героиня Чулпан Хаматовой, с удовольствием составляет им компанию). А «Даня» - человек не от мира сего – ничего вокруг не видит и не замечает. Неужели всё так было на самом деле? «Не верю!» - как сказал бы Станиславский.
 Нет в фильме Германа-младшего «колорита эпохи»! «Психологического колорита», если так можно сказать. Жили тогда, конечно, очень бедно, но не было такой безысходности и уныния в словах и взглядах! Верили в лучшее Будущее! Вот – сцена свадьбы в «9 дней одного года». Молодой физик (Михаил Козаков) с пылающим взором и чёрной гривой непокорных волос провозглашает: «Митин «термояд» даст нам возможность шагнуть к звёздам! И, может быть, наш современник вырвется за пределы Солнечной системы и завоюет Галактику!..» Когда смотришь это, ей-ей хочется уйти из нашего «мобильно-сникерсно-прокладочного рая» в то суровое время, когда пределом жизненного комфорта считалась отдельная комната в общежитии, но люди старались овладеть космическими энергиями, дав счастье всему Человечеству!»
 Я бы ещё примирился с тем, если бы замкнутость и непрактичность главного героя «Бумажного солдата» объяснялась его увлечённостью любимым делом. Если бы он грезил о своих космических городах, и поэтому ничего вокруг не замечал. Но ведь Даниила Покровского «совсем другие материи» занимают!
- Я – никчёмный, бессмысленный… Скажи мне, Нина, я – талантливый человек?»
Стенания неприкаянного интеллигента. Прямо не труженик космической программы (они там сутками напролет из кабинетов и лабораторий не выходили) а персонаж «Вишнёвого сада»! Или какой-нибудь столичной диссидентской тусовки.
 И друзья у него под стать. Из той же «тусовки». Актер (самовлюблённый до невозможности тип, Нарцисс чистой воды) пристаёт к герою Нинидзе: «Ракеты ваши, Даня, между прочим для бомбы создаются!.. Да кому это всё нужно!» Разумеется, ему-то это нафиг не надо! Аплодисменты, букеты, поклонницы, рестораны – это да!.. А все эти планеты, чужие солнца… Да ещё – БОМБА! Пацифист, понимаешь ли, как бы сказал незабвенный Борис Николаевич. Идеализировать американцев, и вообще западников и вешать всех собак на свою страну и русский народ было у этой публики хорошим тоном.
 Кстати в «9 дней одного года» тоже всплыл вопрос о бомбе. Помните «День седьмой…»? Ну там, где Гусев, уже серьёзно больной, решил навестить свою деревню, повидать родных? Сцену ночного разговора с отцом (его играл Николай Сергеев)?
 «… - Слышь, Димка… Люди разное болтают про эти атомы… Стоит ли отдавать за это свою жизнь?
- Стоит, батя… Мысль остановить нельзя…
- Скажи: ты бомбу делал?
- Делал. Если бы мы её не сделали, не было бы этого нашего разговора… А, может быть, и половины человечества…»
Сейчас, зная, что случилось с Югославией, Ираком и Ливией после развала СССР, можно Гусеву поверить.
 «- Ты вот что скажи, - сурово вопрошает отец. – Ты жизнью своей доволен?
- Доволен, батя…»
 А вот Даниил Покровский недоволен.
«Что вы все такие грустные, несчастные?» - обращается он к своим друзьям.
Себя он тоже таким считает – я об этом уже говорил.
 Еще одно различие между Гусевым и Покровским в отношении к русской глубинке. Гусев любит русскую деревню; понятно – он ведь родился тут, здесь его малая родина.
«У нас в деревне был такой обычай: три раза прошёлся с девкой – женись!» - говорит он своему другу Илье Куликову.
«У нас в деревне…» Для Даниила Покровского русская деревня глубоко чужда. Он с ностальгией вспоминает детство в Тбилиси («Покровский» - это по матери?), а про нашу деревню говорит так: «…Как-то ехал в поезде: сижу, смотрю в окно… За окном – деревеньки страшные такие, грязные… Народ – недобрый, злой… все поголовно больные.»
 Вот так они нас видят. Диссидентствующие интеллигенты… «совесть нации»… Мразь.