Сказ о Тридевятом царстве

То в тридевятом царстве случилось государстве.
Где в непробудном пьянстве, царем был злой кощей.
Он запретил народу, чего не делал сроду,
Из родника брать воду, живую для борщей.
Картавя, бабка ежка, ссутулившись немножко,
Запрятав в ступе ножку, читала тот доклад.
Что если кто решится, взять с родника водицу,
Окажется в темнице, и будет сам не рад.
Затосковал народец, единственный колодец,
Мол, нужен полководец, с кощеем воевать.
Иначе от изжоги, мы все протянем ноги,
Кощей уж больно строгий, пора его менять.
И в старую былину, послали Буратино,
С подружкою Мальвиной, за Муромцем- Ильей.
Но у Ильи не стало, армейского запала,
И сил осталось мало, их встретил чуть живой.
Видать перестарался, когда с врагами дрался,
И с Соловьем встречался, почти на равных тот.
И кончились все силы, которыми снабдили,
Для доблестной былины, совсем иссяк завод.
Из бедного народца, искали добровольца,
Кто б смог быть полководцем, дружину сколотить.
И страшного кощея, костлявого злодея,
Сумел прогнать скорее, брать воду разрешить.
Незнайка- лодырь вечный, работник поперечный,
Отказ чистосердечный, всем произнес тогда.
Нам ни к чему водица, давайте расходиться,
С кощеем не сразиться, намнет он нам бока.
Тут главный авиатор, полетных дел новатор,
Великий агитатор, народу доложил.
Всем Карлсон известен, был, правда, в меру честен,
Но тем и интересен, Ивана предложил.
Чего друзья бояться, над горем убиваться,
Довольно волноваться, и сохнуть без воды.
Давайте-ка Ивану, всегдашнему болвану,
По вражескому стану, поручим все труды.
На том и порешили, и медвежонка - Вини,
Бумагою снабдили, с прошеньем, так сказать.
В которой умоляли, кровавыми слезами,
И льстивыми словами, защиту оказать.
Иван лежал на печке, прижав жену к сердечку,
Когда его с крылечка, звал Вини - пух с собой.
Не сразу согласился, хоть и не удивился,    
С женою распростился, ушел на смертный бой.
Сжав весь народ в пружину, сколачивал дружину.
Что б победить вражину, уменьем не числом.
Все слушались Ивана, признали атаманом,
Ведь не боясь тирана, он встал на бой со злом.
Распределили силы, орудием снабдили.
Участки поделили, кому, где выступать.
Кому с Егой придется, со Змеем доведется,
Кто с Карабасом рвется, за воду воевать.
Хоть у Кощея силы, невиданные были,
На бой они спешили, их доля не легка.
Терпенья не осталось, пружина та разжалась,
И битва состоялась, как раз у родника.
Охрану потеснили, свою восстановили,
Живой воды попили, и стали ждать врага.
И Бармалей пес верный, тогда доложил первый,
Кощею, портя нервы, про войско Дурака.
Кощей смеялся громко, покрывшись белой коркой,
Устрою я им порку, сживу со света всех.
Он Карабаса вызвал, приказ ему свой выдал,
Что б при народно выдрал, Ивана вызвав смех.
Лишь войско Карабаса, Лиса и Кот без глаза,
Да Дуримар зараза, к колодцу подошли.
Их всех разоружили, не сильно, но побили,
В темницу посадили, на хлеб, но без воды.
Сказал тут Буратино, мол, пусть поймет вражина,
Как без воды и джина, простой народ живет.
И пусть клопов подавят, на жгучих вшей полают,
Или сверчка заставят, про ключик им споет.
Кощею доложили, треть войска погубили,
Как Карабаса били, и в плен забрали всех.
Не больно сожалея, он войско Бармалея,
Морского лиходея, послал на новый грех.
Вновь крепость устояла, и Бармолея смяла,
Пиратам надавало, обидных тумаков.
Хотя всего казалось, мед рота повстречалась,
Сраженье завязалось, как с тысячью штыков.
То Айболита звери, не понеся потери,
В удачу, слабо веря, врага свела на нет.
В ту самою темницу, где Карабас томится,
На хлебе без водицы, загнали под запрет.
Кощей собрал последних, из войска самых верных,
И самых, самых вредных, Горыныча с Ягой.
Им поручил заботу, достать Ивана слета,
А остальных всех к черту, поразогнать метлой.
И те решили ночью, порвать Ивана в клочья,
А войско его прочие, испепелить огнем.
И тихо подлетели, но все же не сумели,
Как бы того хотели, застать врага за сном.
Был на посту бедняжка, с зеленою дворняжкой,
Ушастый Чебурашка, налет определил.
Тот, сразу не теряясь, облавы не пугаясь,
В истерике, катаясь, тревогу объявил.
Тут Карлсон вездесущий, злодеям смерть несущий,
Пропеллер свой летучий, направил на врага.
Не тратя силы глупо, сразился он со ступой,
Хоть та была из дуба, разбилась Баб - Яга.
И змею наподдали, Гусь - лебеди связали,
Все пасти заковали, цепями на века.
Один Кощей остался, но все не унимался,
Без боя отказался, идти в плен Дурака.
Пытали бабку - ежку, та выдала по крошки,
Что, где-то у дорожки, огромный дуб стоит.
На дубе том есть ящик, а в ящике том зайчик,
А в зайчике том грачик, в граче игла лежит.
Когда Иван все понял, то войско все застроил,
И говорить изволил, наказ свой наперед.
Иду я в край далекий, и будет путь не легкий,
Но в результате строгий, злодей Кощей умрет.
Все дурня похвалили и вмиг о нем забыли,
Рекою водку пили, не ведая тоски.
Пока Иван старался и силушкой тягался,
Свести врага пытался, до гробовой доски.
Когда в руках с победой, вернулся он к обеду,
Случилось это в среду, весенним, жарким днем.
Забыли про Ивана, все войско было пьяно,
Незнайку - горлопана, избрали королем.
Стянуло грудь тоскою, махнул Иван рукою,
С поникшей головою, побрел к жене домой.
Кощея ведь не стало, и в нем нужда отпала,
До Ваньки дела мало, народу. Не в первой.

     Вот так и в жизни нашей, кому-то щи да каша,
     Иному грязь, да сажа, а прочие молчат.
     Пусть мало правды в сказках, но часто в жизни в масках.
     С притворным блеском в глазках, в грехах дела творят.
     Кругом все на обмане, как в сказке про Ивана,
     Незнайки- горлопаны, у нас не в перечет.
     И кто-то за старанья, имеет наказанье,
     А кто за нежеланье награды и потчет…          06.06.98 г.