Суд зверей

Под скалой у водопада, в центре леса - старый пруд.
Собрались все звери в стадо, на товарищеский суд.
Много дней сороки пели, разнося по лесу весть:
О суде в конце недели! И собравшихся не счесть.
В судьи выбрали старейших: Льва, Оленя и Крота.
В прокуроры - тигров злейших, в адвокаты - кабана.
Секретарь - Глухарь на ветке прокричал: «Встать, суд идет!»
Заключенная, без клетки, свою участь молча ждет.
Успокоились, притихли звери на своих местах,
Многих головы поникли, у иных огонь в глазах.
Лев встряхнул красивой гривой, грозным взглядом всех обвел,
И толпе нетерпеливой цель собрания довел:
«Поступил сигнал на Зебру - недоволен ею муж!
Вон он там присел под вербу, вездесущ, во все досуж.
Он винит жену в измене, видел, дескать, с жеребцом,
Как они под птичье пенье веселись за леском.
Так ли это, Зебра, встаньте, покажитесь пред судом,
За проступок отвечайте, что связало вас с конем?»
Зебра поднялась устало, взгляд под ноги потупив,
Видно, сил осталось мало или вовсе нет уж их.
«Оступилась я немного и прошу лишь об одном,
Не судите, звери, строго за свидание с конем.
Он прельстил меня размером, бравой поступью лихой,
Не предприняла я меры своей глупой головой
И на зов его манящий побежала со всех ног,
От любви большой, кипящей разум удержать не смог.
До сих пор, друзья, не знаю, не ручаюсь за себя,
Так случись, вновь повстречаю, открещусь ли от коня?»
«Ваша честь, дозвольте слова, - Тигр Зебру перебил, -
Отнестись прошу сурово, слушать нет уж больше сил.
Я таких, простите звери, не встречал за жизнь свою,
И нельзя ей большей верить, дайте я ей кровь пущу».
«Нужно гнать таких из леса, - Тигр подхватил второй, -
А иначе эта пьеса всех потянет за собой.
Может всем придтись по вкусу жизнь развратная ее,
Предлагаю вскрыть ей пузо, у меня, простите, все».
«Ваша честь, я протестую, так не водятся дела,
Незачем молоть впустую скверно словные слова.
Подзащитная созналась, было дело, был грешок,
Что с конем она встречалась, но ведь это лишь разок.
Все мы смертны, кто безгрешен, кто посмеет отрицать,
В молодости, буду, честен, мог в свинарник я сбежать.
Крик свиней манил, дурманил, благо не пустил отец,
Он мозги тогда мне вправил, мукам положил конец».
Крот слепой на пень поднялся, Кабана остановил.
«Не по существу старался, но красиво говорил.
Говори, Кабан по теме, нервы наши пожалей,
Не растягивая время, не спеша, но поскорей».
Помолчав одну минуту, снова слово взял Кабан,
Но на этот раз без смуты начал леса великан.
«Обвиняют двое тигров, а в защите я один,
Это будет мой эпиграф, горько мне вплоть до щетинь.
Ваша честь, прошу заслушать и все к сведенью принять,
У Слона большие уши, хорошо ему слыхать.
Ну, так вот, соседка иха все сейчас нам пояснит,
Как терпела Зебра лиха, что супруг ее бандит».
Встала мощная слониха на зеленом берегу
И не свойственной ей тихо рассказала про беду.
«Зебры муж большой ревнивец, никудышный как самец,
Он ее, такой паршивец, доконал совсем в конец.
Все не так и все не эдак, в их семье давно раскол.
Видно был далекий предок у него простой козел.
И не мудрено, что Зебра мужу сделала рога,
Поступила она верно и ее судить нельзя».
Тигры злобно заревели: «Не потерпим клеветы,
Одурачить суд хотели эти злые языки.
Просим слово предоставить и свидетелю от нас,
Попусту болтать не станет, как Слониха на показ».
Лев кивнул, и слово дали малохольному Лосю,
Звери вновь все замолчали, правду знать хотели всю.
Лось занял Слонихи место и понес отборный бред:
«Бабы все с одного теста, лишь бы нам, мужьям, во вред.
Я в тот день по лесу шлялся, вижу - Зебру понесло,
Проследил и догадался, что к коню она в село.
Видел, как она скакала возле жеребца того,
Как к бедняге приставала, у меня нутро свело.
Конь запутан, бедолага, она путы эти рвет,
Как она его терзала, там сам черт не разберет.
Я ведь к ней хотел подбиться, когда шла она домой,
Но она меня боится, не решилась быть со мной.
Потому теперь в отместку на нее я доношу,
А не то сломаю ветку, да еще поколочу.
Я прошу построже меру пресечения ей дать,
А не то я ту мегеру сам сумею наказать».
Муж не выдержал под вербой, слово взял после Лося.
«Разрешите с той не верной, дома погуторю я.
Жаль ее, своя скотина, ведь не первый с ней сезон,
Отпустите животину, сам устрою ей разгон.
А потом, раз не поможет, Тиграм я ее отдам,
Пусть оставят только кожу, к устрашенью прочих дам».
Замолчал он и заплакал, тихо к вербе отошел,
Тут нежданно дождь закапал, но никто домой не шел.
Всем собравшимся хотелось знать, чем кончится кино,
Почему-то не терпелось, хоть и ночь уже давно.
Судьи спорили не долго в отдаленье у пруда,
И Олень представил колко всем деянья их труда.
«И в рогах своя есть прелесть - начал речь свою с того,
У кого отпала челюсть, у иных еще чего -
Семью мы ломать не стали, пусть во здравие живут,
Ведь и так их наказали, что собрались нынче тут.
Ну а это представленье, пусть послужит все уроком,
Ибо рогонаставленье, не для всех подходит толком.
Знайте, звери, за измену ждет всех справедливый суд
И, попав на эту сцену, наказания вас ждут».
Так закончилось то дело, разошлись все по домам.
Но внутри у всех засело, что такое стыд и срам.....

P.S.:  Пусть же все, кто дочитался
До победного конца,
Никогда бы не кидался
На запретного конька.
Не наставив рог законным,
Незачем тебе тужить.
Верь, что сам всегда комолым
Будешь по миру ходить?!      «01.12.97г.»