Охотник и птица

     … И вот когда он сделал так, как велела ему птица – потушил в доме все свечи, запер дверь на засов и, осторожно ступая в потемках, вернулся в спальню и лег лицом к стене – сон мгновенно овладел его телом и он не заметил, как уснул. Пробудился он от яркого солнечного света, который пробивался сквозь щели в ставнях. В комнате было пусто, хотя и окна и двери были закрыты. «Приснилось мне все это, что ли?» - подумал охотник и тут вдруг заметил на столике возле кровати что-то блестящее. Это было кольцо. золотое кольцо с маленьким бирюзовым камешком. Еще дед рассказывал ему в детстве, что в прежние времена, когда охотники стреляли стрелами из луков, считалось доброй приметой прикреплять к луку бирюзу – тогда стрелы били без промаха и добыча была богатой. «Чудеса!» – сам себе вслух проговорил охотник, сунул кольцо в карман, надел на плечо ружье и, кликнув своего пса, отправился в лес...


     …сердце его больно сжалось, стало трудно дышать, словно беспощадная рука схватила его за горло, где-то слева, между сердцем и горлом, образовался комок, он рос и заполнял собой все его существо. «Так вот что значит – болит душа»,- пронеслось у него в голове, но уже в тот же миг он забыл об этом, потому что совсем не мог ни о чем думать, слов не было – была лишь боль, острая, яркая, невыносимая. Все кружилось перед глазами, охотник видел лишь любимое птичье лицо, ощущал кожей дыхание воздуха от взмахов ее крыльев, которые все удалялись и удалялись и скоро совсем исчезли, превратившись в точку. Слезы застилали его взор, он упал на землю, лицом в траву, обхватив голову руками, с одним лишь желанием – уснуть, не видеть, не слышать, не чувствовать ничего. «Господи!- взмолился он не словами, а одним лишь сердцем,- забери мою жизнь, она не нужна мне больше!»
               И тут он расслышал какой-то странный, тихий, нежный звук, то ли свист, то ли тонкое пение невидимой струны. Он поднялся с земли на колени, повернул голову на этот звук и увидел, как какая-то светящаяся точка спускается с неба, приближается, падает к нему в ладони. Он протянул руки – и через секунду в них упало маленькое горчичное зернышко. Оно было теплым и каким-то живым – казалось, оно дышит, смотрит ему прямо в душу и словно бы говорит: «Возьми меня, люби меня, расти меня…» Словно во сне, охотник встал, направился в лес, к ручью, туда, где он впервые увидел Птицу. Там, не берегу ручья, он вырыл ямку, бережно и нежно положил в эту ямку зернышко, осторожно, чтобы не сделать ему больно, засыпал землей, наносил в ладонях воды из ручья, сделал ограду из разноцветных камешков, чтобы заметить это место, лег рядом, положив одну руку под голову, а другой закрывая посаженное  зернышко, и уснул мгновенным крепким сном без сновидений…

     …Прошло много лет. Охотник состарился, поседел, лицо и руки его покрылись множеством морщин, тело высохло, глаза потухли. Теперь и он сам вряд ли узнал себя – того, молодого, уверенного, сильного, удачливого парня. Он по-прежнему жил один в своей избушке, которая уже сильно обветшала и покривилась от времени, как и он сам. Он уже далеко не каждый день ходил к ручью, где когда-то, целую жизнь назад, посадил в землю зернышко, брошенное ему волшебной птицей. Уже давно из того зернышка выросло дерево с сильными корнями, которые сами добывали влагу из земли. Дерево разрослось, его крона куполом раскинулась над ручьем – он теперь журчал у самого подножья дерева. Старик иногда присаживался в жаркий летний полдень отдохнуть возле дерева, если в поисках добычи проходил мимо того места. Он был так стар, что уже и не помнил порой, что это он посадил когда-то зерно, из которого поднялось чудесное дерево. Птицы вили гнезда в его ветвях, крона дерева была словно наполнена щебетом, свистом, шелестом крыльев.
               И вот в один из таких дней, пробродив с раннего утра по лесу и ничего не подстрелив себе на обед, усталый, изможденный от голода ( это был не первый неудачный день ), охотник присел у ручья, прислонясь спиной к стволу, глаза его сами закрылись и он задремал. Сквозь сон он слышал, как шелестят листья, журчит ручей, поют птицы. Ему вспомнился – или пригрезился – некогда любимый голос, сладкий, как счастье, и печальный, как лунный свет. Он почувствовал прикосновение мягкого крыла к своей щеке, ощутил в ладонях тяжесть живого трепещущего птичьего тела, сердце его сжалось и замерло от любви и тоски, но он не посмел взять это тело в руки, как ни сильно было искушение. Это длилось одно, бесконечно долгое мгновение, а потом была яркая вспышка ослепительно белого света – и все.
               Через несколько дней охотники с соседней делянки нашли под сухим старым деревом тело старика. Он был мертв, но лицо его было светло и счастливо, холодные губы улыбались, а в раскрытых ладонях лежало белое пушистое перышко, чистое как снег.