Обрывки нарисованной прозы 4

Пролог
Устный ответ, на присланные мной произведения, от главного редактора одного известного лит.журнала "Правда не продается никогда и ни в каком виде, нигде и ни за что! Какой по твоему идиот готов платить за правду? Чтобы в этой паганой стране кому нибудь ее всучить, тебе, слышишь, тебе придется заплатить, ты меня понимаешь? Я работаю редактором уже четырнадцать лет, слышишь, сукин ты сын, четырнадцать лет, да я ****ь на этом собаку съел, и ты меня будешь поучать? Проваливай отсюда со своей правдой, тебя никогда не напечатают в этом городе, я об этом позабочусь.."  05.10.1968

 *** (1)
Писать о событиях , которые произошли с тобой раньше, особенно если тема касается каких либо чувств, ощущений и миропониманий, необычайно сложно. Передать сухие факты не так трудно, но восстановить и описать в точности что ты ощущал и испытывал практически невозможно. Надо обладать глубоким профессионализмом и необычайной честностью, чтобы получить в действительности подлинную историю. И я когда то знал такого мастера, мастера своего дела, в том что оно свое и сомнений возникнуть не может.

*** (2)
 - Ты ужасен, как таким можно быть? Плевал я на твою прозу и стихи, ты думаешь что ты делаешь? Как можно быть таким куском дерьма? - сказал я ему, весь дрожа, только и успевая вытирать пот со лба носовым платком, который надо сказать был весь в крови, но сейчас не об этом.
 - Быть говном просто так -  мерзко и ничтожно, хоть это и заслуживает уважения, а быть говном во имя искусства, есть высшая преданность своему таланту, и надо сказать, нескончаемо грустное пожертвование, о котором я не на секунду не пожалел.
 (В его странных, на первый взгляд утверждениях была очевидная справедливость, которая не давала мне покоя долгие годы, и до сих пор не дает.)

***(3)
 - Вес. Вес. Ребята, узнайте свой вес - Ужаснейший голос Тома Уэйтса резал слух и проникал в самую душу. Я встретил старого и жутко упитого "Тома" около подземного перехода, он сидел на ящике между овощной палаткой и пивным ларьком. (демократия, подумал я, усмехнувшись) Около него стояли грязные, китайские весы, к которым он зазывал случайных прохожих, (это было его работой) "готовых" пожертвовать за взвешивание скромную подать в размере пяти российских рублей. Сколько раз я не проходил мимо этого пивного ларька и овощной палатки, "Том" все время находился на своем месте, одетый в те же старые лохмотья, в каких, видимо, ходил всегда,  с той же неизменно пропитой физиономией, и в очках "хамелеонах", у которых вместо дужек, закрепляющихся за ушами, был ремешок охватывающий голову - где он их откопал? - думал я.                Его постапакалиптичный вид нравился мне, если бы у меня была куча бабок, или хотя бы немного ума, я бы снял фильм с участием "Тома", разумеется, в главной роли. И не важно о чем был бы этот фильм, он бы имел успех. Я уверен.                Я прохожу мимо "Тома" уже целый год, почти что каждый день, и я еще не разу не видел чтобы кто то встал на его гребанные весы, и протянул ему мелочь. И вот в сотый раз проходя мимо я решил остановиться. Наблюдал за ним и за его истошными криками два часа, но никто так и не остановился чтобы взвесится. Зачем ему это нужно?? Он ведь на этом ни черта не зарабатывает.. А может все это для прикрытия и на самом деле он сидит и в тихую приторговывает наркотой. - Плевать! - Я закурил сигарету и посмотрел в окно, (и не спрашивайте от куда взялось это окно. Это моя кухня. Что хочу, то пишу.) за окном блестела зима..