Синдром ямщика стихи о дороге

СИНДРОМ ЯМЩИКА
    (Стихи о дороге)


Вот и вокзал и метро со знаками,
Душу привез, а одежда сношена.
Я понял – Россия везде одинакова.
Много и в ней хорошего.




           В МОСКВУ!

Мой друг уезжает в Москву,
Повзрослевший гений,
Раньше может быть страшно,
Было б мне одному
Здесь остаться,
Но я тоже стал старше.
И кому
Рассказать,
Как меня здесь не ценят:
Скажем так, лет двадцать.
Иль двадцать пять...

Другу можно пожаловаться и сказать.
Пусть уедет, Москва же для славы,
Здесь нужны и талант и нервы.
Связать
Свою жизнь как главы
В книги жизни, где ты был первым
И вторым.
Кто дошел,
Достучался до цели,
Я поехал бы с ним,
Я бы свел
Чьи-нибудь параллели.

Но дела, и долги, что Москва!
Завоюю - еще не время,
И герой мой пока взаперти.
Я запомню его слова:
Ты как Чехов велел: «В Москву!»
«Коль талант, стало быть – идти!»
Я сдержался едва,
Чтоб ответить: « Кому Москва!
А кому – где б ни быть, - оценят!»

                2007 г


                *  *  *

На дороге скрежет, как враги
Встали заведенные машины.
Только мне поход их матершиный
Не сравнить с закатом у реки.

В городе возня кругом и дрожь,
Правда иногда он мил и весел.
На трудягу серого похож,
На него смотрю я с мягких кресел.

Вижу из уютного окна
Эту веретенную дорогу.
А за сердце, будто кто потрогал.
Незнакомка, встречная, одна!

Вот доеду, знаю ли куда?
С детства невзлюбил я остановки.
В механизме слаженном и ловком,
Где безостановочны года.


                *  *   *

Еду в метро, пути как лезвия
Режут мысли мои разбуженные.
Как на гинекологическом кресле
Сидят пацаны,  глаза заужены.

Думаю, думаю, не получается
Мне доказать и малейшей капельки.
Только вагончик стучит, качается.
Разве идут на дракона с сабелькой?

Снова черны горизонты снежные,
Что же с мечтою мне снова маяться?
Я бы не делал шаги поспешные,
Я бы пошел в тихий лес покаяться.

Город мой! Властью убогой связаны
Наши пути и полеты творчества,
Если кому и служить обязаны –
Богу, народу и одиночеству…


ОДИНОЧЕСТВО

Вдоль домов и звёздных окон,
Мимо праздников чужих
Еду... Вечер... Одиноко...
Окна... Окна... Сколько их?

Но уютно мне в трамвае,
Где ещё найти уют?
С одинокими бывает —
Когда дома их не ждут.

Может быть я счастье встречу,
Посмотрю я ей в глаза...
А пока как бесконечность —
Остановки и вокзал.


Я ПОДАРЮ СЕБЕ ДВИЖЕНЬЕ…

Я подарю себе немного:
В обычном поезде билет
И эту длинную дорогу;
Зеленый, семафора, свет,

И стук колес, движенья – чувство,
Соседей добрых и тетрадь
Где буду я свое искусство
По буквам в строчки собирать.

Я подарю себе движенье
И гладь стального полотна,
И синий вечер с отраженьем
За шторками и от окна.

Еще: попутчиков случайных
И разговор где есть секрет;
Комфортный столик с чашкой чая,
Я подарю себе рассвет

Вдоль частых станций до вокзала
Где суждено и мне сойти.
Я подарю себе так мало –
Всего лишь цель и смысл пути.

 СИНДРОМ ЯМЩИКА

Я однажды до дыр намотавшись по свету,
На ладони увидел весь подвиг свой:
Что ни замки меня там не ждут, ни кареты.
Есть один только путь –  возвращенье домой.

Звоном дорожным, шинным боем,
Часов на ось намотавших время.
Огнями ужален – пчелиным роем.
Вселенной искрами стрелянный.

Шел обратно с одной лишь мыслью:
Довершить ранее начатое.
А когда убегу за смыслом,
Когда душу в пути испачкаю.

Буду знать, где потом отмыться,
Коль привязан был – значит велено.
Ну а счастье - когда привидится -
За ним побегу уверенно.

Вот и вокзал и метро со знаками,
Душу привез, а одежда сношена.
Я понял – Россия везде одинакова.
Много и в ней хорошего.


ПРИГОВОРЕН К РАСПЯТЬЮ

Спят путники – трое из четырех,
Иду в окружении серых снегов,
Сжимая в руке сигарету.
Вот так же Христос, нет, не так,
С ношею наших грехов
Ходил по земле со светом.

Чего это я взял да вспомнил о нем,
Согрет ли его подаяньем?
Россия ль охвачена божьим огнем?
Иль душу веду к покаянью?

Застыла луна и на стеклах луж
Блестят у подъезда в них окна-свечи.
Возьмешь  ли машину иль сумку пастушью,
Поймешь ли – дорога лечит!

И мимо чужой человеческой битвы!
Не спорить за  счастье тленное!?
А если дано умереть – за молитву
В которой твоя вселенная.

Застигла весна на раскопках снежных,
Путь бытом людским загорожен,
«Прости меня господи, точно, грешен!
Прости, если точно, сможешь»


              СПИТ…

День – как раны ножевые,
А по вечерам:
Огоньки бегут живые
По дворам.

Стены рушатся
От бликов из окна.
Мне б не слушаться
Ее, но есть Она.

День – трамвайное кольцо,
А ночь – магнит.
И ее глаза, лицо.
Спит…

                2004 год

            ЧТОБ ЛЮБИЛА…

В этом городе лес, сквозь сосны
Вереницы цветных окошек
Вторят чьей-то цепочке шагов,
Только их замечаешь поздним
Тихим вечером; Так хорош он –
Мир приветливых огоньков.

Правда, ветер, кусаясь, следом
Режет руки ножом холодным,
Мою ношу – пакетов тюк.
В теплой комнате за обедом
Я казался себе свободным
От привязанностей и разлук.

Обещают сны сбыться утром,
Холод огненный стал желаньем.
Я живые ищу глаза,
Страсть, любовь ли? Пытают мудро,
Прожигают воспоминаньем,
Не тебе ли: «Люблю!» - сказал.

Я хозяином или гостем
Прикасаюсь к тебе, но гложет,
Будто совесть: «А что потом?»
А слова, словно в горле кости,
Застревают когда все можно,
И открыт для меня твой дом.

На вопросы  нашел ответ я
Мне теперь не нужны богатства,
Что до этого дня копил.
Неземным был крещен я светом,
Мне бы только с тобой остаться.
Чтоб любила! И я любил!


В ПУТИ

На вокзале кругом комочки
Воробьев окруживших урны.
Не писалось.…И где взять строчки?
Разве   свист  поездов – ноктюрном.

Скрытный выдох и вдох вокзала
Наползая, как в душу мысли,
Неизбежно подарит мало:
Поезд. Стопор. Как люди вышли…

Разошлись и опять в округе
Пустота, темнота, железо.
И ошметки опавшей вьюги,
На перроне, путей разъзжих.

Неприкаянность душ случайных,
Запах черной, махровой гари.
Что же мы здесь с тобой увязли?
На распутье в дорожной чайной.

*  *  *

Эта горстка тепла в паутине дорог
И задать высоты штрихи,
Оставляя как каторгу свой мирок,
Ради смысла  – писать стихи!

Ради той не детальной, а главной сути.
Просящей тебя с рождения,
Создавай свое творчество на распутье,
И расти не талант, но Гения!

Не сбежать, а однажды взять и уйти,
Никого, не обидев словом.
Чтобы там далеко, возвращаясь, в пути.
Показаться себе вдруг новым.

По привычкам и принципам топором,
И увидеть – дороги сеть!
Ну а кто - вдохновится твоим костром?!
Станет ярче и сам гореть.


*  *  *

Как женщине, мне, неизбежно рожать,
Весь путь отслежен, как кинолента
И только не хочется подражать,
В виде, творить документа.
И быть инструментом

В чьих-то поганых руках –
Для кого человек как способ существованья.
Просто нет смысла в людских мирках,
В этих чиновничьих,  нет, тисках
Правды людской, моего  призванья.

Я будто тяжелый больной,
Которому тяжесть болезни совсем неизвестна,
Готов, как здоровый,  идти на бой.
И только с тобой
Крылья, сложенные за спиной,
И сердце, которому тесно.

Еще на удачу один человек,
А может счастливый случай.
Глаза открывающий, если ты слеп,
Пока не окреп, и пока измучен.

И ритм, вырывающий из земли
Твои сомненья,
Угли под ногами,
И чтоб не остыли угли
Пока не найдешь спасенье.

                *  *  *

Вот Алтай – и река, и горы!
Камни в тихой горе застыли.
К черту лишние разговоры.
Нужно быть на Алтае, - были?

Вдруг сплелись две реки под кручей
В рассеченной скале легенда,
Вы бы съездили сами лучше,
По дороге, что кинолента,

По корням бы прошлись, подножьям,
У звенящего встав бурлива.
После города - в бездорожье,
В небо тропок бегущих криво.

А устанете от комфорта
Костровищ и палаток-спален,
От гитарных его аккордов,
От магических аномалий,

Возвращайтесь к своим проблемам.
«Оставайся Алтай за гранью!
Войны- рыцари в белых шлемах,
Чьими копьями в сердце ранен!»

ЗАПИСКИ ЯМЩИКА

О чем писать в краю далеком
В штрихах окон летящих в след,
О светофоре одиноком,
Как  в нем забился желтый свет

На площади провинциальной,
С часами, шпилем  в графстве крыш.
Как я брожу один фатально,
И, кажется,  – твой голос слышу!?

Еще, о самой первой пьесе,
Где я, истратив столько сил,
Искал свой главный смысл в принцессе,
Когда в дорогах колесил.

И мне весь мир казался тесным,
Как будто я прожил его.
Гоним толь богом, толи бесом,
А оглянулся – никого.

Лишь тень моя ли? - в подворотни,
Спешу усталый на ночлег.
В маршрутке наблюдал сегодня
Свой неудавшийся побег.

Пока опять вдруг не заметил
Тебя, как будто,  за спиной.
Ты как звезда на этом свете,
Всегда встречаешься со мной!

                НА КУЗБАСС!

Кузбасс. Холмы. «Немытая Россия»
За окнами чернеет и пестрит.
Хозяин я в ней или я в ней ссыльный?
Когда моя душа заговорит.

На той горе, как белый парус, вижу
Снега, еще не схвачены весной.
Молчащий лес ты чтим здесь, иль обижен?
Поговори молчащий лес со мной!

И ты народ, что ходишь в черной робе,
В чернилах труб залезших в горизонт.
По образу ты сложен иль подобью?
И крепок ль на земле Российский фронт?

И эти, белы, черны ли картины
Не мне ль расскажут здесь о нищете?
Когда вдруг из железной паутины
Русь появилась в полной наготе:

С полями для полета и разбега,
Березками и неба синевой,
Где суть вершин из солнца и из снега,
Русь, с поднятою, гордо, головой!

И мне ли лезть из окон в эти чащи?
Унынье - как плохой рецепт врача.
Я  буду приезжать сюда почаще,
По спящим шпалам рельсами стуча.

                2007 год

                НА ПРОЕЗЖЕМ ДВОРЕ

Сколько иголок на этом дереве,
Веточек, прутиков и облаков.
Мысли ли, творчество ль мне доверили?
В дороге, а конь мой резиной подкован.

Смотрю сквозь окно: Поле, лес, да улица…
Вот выхвачен титр, узнал случайно
Про жизнь человека, который сутулится,
Про жизнь одиноких дворов печальных.

Россия, шоссе, все и здесь одинаково,
Двор постоялый насквозь прострелянный,
Что ж ты Россия срослась со знаками,
Кажешься брошенной и потерянной?

Только-то вечером, словно свечечки,
В домиках окна да огонечечки,
Душу дорожную сказкой лечите,
Серые пряча пути-денечечки.

Цепь очертаний снегов синеющих,
Сплетни собачьи да небо звездное,
Если слова подобрать умеючи  –
Может и сложится что серьезное.

Воля ли ваша иль не везение,
Жить в глухомани в краю заброшенном,
Ваш ли покой здесь – мое ль спасение -
От настроения нехорошего?

Только сжимается сердце нежное,
Видит Россию черно-рабочую,
Как потемнели сугробы снежные,
Как чьи-то окна позаколочены.

Только душа все мечтает-мается,
Хочется счастья земного каждому.
Всем бы смотря на Россию каяться,
Может мечта и сбылась однажды бы.


    НА ЗНАКОМОЙ УЛОЧКЕ

На этой улочке, знакомые огни.
Трещат сверчки в застывших липах у забора,
И заколдованы фонарные столбы,
Пусты скамейки и собаки не снуют,
Не лают. Ни знакомых, ни родни.
Я думал, что вернусь сюда я скоро.
Остановлю знакомый запах у избы,
Я детство, юность здесь свои остановлю.

И может быть я грусть свою скурю,
На этой вот тропинке у пруда,
В котором небо отражалось вечно.
В нем мы ловили счастье на червя.
Мой дворик, дай с тобой поговорю.
Экзамен взрослой жизни там я сдал,
Сюда же шел, как в храм поставить свечи
За молодость беспечную свою.

                2007

В ДОРОГЕ...

В храм не успел... Не поставил свечи.
Опять в полнолунье
Дорога, вагоны и только лечит
Скорость пути и мои раздумья,

Поля, покрытые снежной коркой,
И голые рощи.
Вросли в горизонты мои околки.
Россия здесь проще

И чище. Стоит вдоль простых деревянных станций,
В глухих задворках.
Хочется взглядом по ним скитаться,
Стихи писать за столом с белой скатеркой.

А вагончик  бежит, летит  качаясь,
Отстукивая по рельсам.
Мне бы выпить в граненом стакане чая,
Мне бы скорым домчаться рейсом.

До тебя, чтоб в блокноте поставить точку,
И пойти к издателю.
Я тебя в каждой строчке в стихах пророчил,
Все искал старательно.

Вот приеду, а ты как на первой встрече,
Будешь ждать в волнении.
Не дорога с вагонами -  время лечит,
Да любовь с терпением.

                2007

ДОРОЖНЫЙ РОМАН

Я не сослан был, нет.
Не профессии ради.
Сделал, вдруг остановку в Сибирском краю.
Был представлен к живой, человечной награде.
Понял – девочку эту я очень люблю.

За плечами и «высшее» и трудовые,
Стройки с грязью по горло и звезды столиц.
Все из сердца как старый осколок я вынул.
По железке, листая здесь станций страницы

Ехал, ехал, опять зарезая дорогу
Взглядом полным безумия или огня.
Видя счастье, которое как-то потрогал,
Зная, где-то любимая есть у меня.

За которую отдал бы прежнюю славу
И забыл дорогую родную жену.
Кто мне был поводырь – Бог иль этот, лукавый,
Кто завел меня в эту другую страну?

Я носил ее взгляд в своем сердце, под кожей.
Не хватало, со страстью, мне справиться сил.
Возвращаясь, домой, из глубинки, похоже,
Я ее -  мое счастье, к жене привозил.

И стояла меж нами она как святая,
Мне хотелось все бросить и мчаться назад.
То ли сердце тянулось, а может другая,
Мою жизнь, подорвавшая будто снаряд.

Я однажды примчался к ней, не бога ради,
Не другим в прегрешенье. В утеху любви.
Я девчонкой одной был из мира украден
И отдал ей и мысли и годы свои.






     КОСМИЧЕСКАЯ ПОЭЗИЯ



Как у звездного, встал, порога –
Столько выпало за ночь снега!
Космос можно рукой потрогать,
По разумным снежинкам бегать.



              КОСМОС

Космос – он лежит на проводах,
Тополиных кронах и на крышах,
Космос – это Ты! И кто сказал?! -
Космос – это значит будьте тише.

Космос отражается в воде,
Он звучит в словах обычных чаще,
Космос – это дождь, а может – снег,
Мысли вслух,  и сердца ритм кричащий.

Это люди в самых странных снах,
И мечта, пытающая душу,
Космос – сочетание – весна.
Космос – сочетанье – лето, лучше.

И дорога - в мире нет длинней,
Чтобы в спину звездные иголки!
Космос он доступен только мне,
И, не говорить об этом долго.   
               
          НАД ОБСКИМ МОРЕМ

Расплескано небо сентябрьской ночью
Над морем сибирским миры безграничны.
Миры, до которых намного короче
Чем в души людей за забором кирпичным.

Колеблются жизни и млечные сети
Мерцают. Лишь с берегом слита эпоха
С земными огнями, талантом и силой,
Где мир человечества снова в ответе.

За этим коттеджем колхозное  поле
С характером.…В нем я нашел утешенье
Вот скоро уеду в свой край беспокойный,
Возьму тишину на земное сраженье

И буду хранить ощущение крова,
Дыханье дороги с копытным настроем,
Где каждый прохожий, то рифму, то слово
Чеканит и этой строки удостоен.

А вспомню тебя, как мечты отголоски.
Вернусь, толь любовью гонимый, толь  ветром.
Мой парус, белеющий, в синей полоске.
Земные мотает в морях километры.

ВСМОТРИТЕСЬ В ЗВЕЗДЫ ЛЮДИ!

Квадратики квартир, светящихся за краем
Планеты близкой мне - за кухонным окном,
Я скромно назову своим домашним раем.
Как будто ночь в окне разбавлена вином,

Разбавлена тобой, разбавлена и  мною.
Качели проводов повисли в темноте…
Движение огней, машины – чередою,-
И может быть зимой разбавлен светом снег.

Лишь там, где пики звезд, миры далеких судеб,
Трамвайные пути проспектов  внеземных,-
Подарок высоты. «Всмотритесь в звезды люди!
Всмотритесь в звезды люди! В созвездие живых!»

А после мне опять хотелось стать их частью.
Трамвайные пути звенят до самых звезд…
И ехать, как всегда, куда-нибудь, за счастьем,
Раздав друзьям долги, вдруг сесть на  скорый поезд.

Чтобы под стук колес  неслись за мной вопросы:
«Куда ты дурачок? И что тебе до них?»
И снова: «Для чего?» - «Хочу увидеть звезды!
Хочу вглядеться я в созвездие живых!»

                СТРАННИК

Сеть миров побуждающих душу,
Звезд, как птиц пролетающих, стаю
Буду в жизни встречать и слушать
Слышать как тишина летает.

Над бумажной, склоняясь, страницей
Извлекать из другого мира
Эти светлые буквы-птицы
Расставлять их по строчкам криво.

Разбивать на ногах оковы,
Цепи кованы  оземь сбросив.
Полетело над миром слово!
Нас стихи над землею носят!

Ночь открыта к мирам,  – спасенье.
А увидишь  – к себе привяжешь.
Напишу. Может, кто оценит –
Как про душу пишу я сажей.

Нужно мало: в себя поверить.
Видеть легкое небо это.
Встать, и выйти как в космос, в двери –
Окрыленным питаться светом!

Город с рельсами, льдом и ловким
Оживлением воробьиным
На затерянной остановке
Подсмотреть и в свою корзину.

Крошек горсть. Вот вам – ешьте, божье -
Независтливое создание.
Может мне кто, когда поможет.
В этой жизни как вы,  я -  странник.

КОСМИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ

Как по лезвию ножа хожу,
После слов чужих душа болит.
Не прислуживаю я, не служу.
Лезу наверх, вниз смотрю – слезу ли?

Только ветер перемен бьет волной,
Может, вынесу, а может, сорвусь.
Вниз смотрю – и кто полез вслед за мной,
Пусть ему поможет Бог, ветер пусть.

Стихнет буря, вот родимый  причал.
Я наверно царь горы раз народ
Меня хлебом, солью, миром, встречал.
Или счастье заслужил – коль везет.

Не короче путь домой не длинней.
Полететь бы мне теперь, не упасть.
Вдруг желание проснулось во мне,
Раз служить, служить в космической части.

В ДЕРЕВНЕ

Астры в клумбе в сборе,
Осень во дворе.
На сухом заборе
Солнцем кот пригрет.

Вдаль коров текучка,
До других широт.
Если бы не скучно,
Я бы жил здесь, вот.

Я бы жил, да сеял,
Если бы не век,
Где мирком расселян
Грешный человек.

Я б ходил в рубашке,
Чтоб дышала грудь.
Если бы не страшно –
В душу заглянуть.

Город…Жизни…Древо…
И к чему прирос,
Правый или левый,
Но один вопрос?

Где твой дом и счастье,
И куда идти?
Если ты отчасти
На земле гостил.
               


                *  *  *

Я родом из стран тополиного рая.
Где звезды в плену фонарей у дороги.
И к солнцу зима, что от края до края.
Весною лишь тает, звеня на пороге.

И там, где мои тополиные страны,
Я маленький в этой дороге заветной.
Когда-нибудь стану и я великаном.
Когда-нибудь стану большим и заметным.

Но там где мое остановлено детство,
Где юность как сильное пламя горело –
От края до края дрогой до сердца
Идти и идти. Пока есть одно дело:

До звезд и планет, что иного порядка,
Дойти бы, домчать бы, дозреть в одиночку.
Вот только бы в руки попалась тетрадка,
Когда зацепилась душа за строчку.

  *  *  *

Стало тихо в саду у дома.
Кто-то в городе, кто – на даче.
Кто у звездного встал парома?
Эта ночь всех ночей богаче.

Этой ночью как пленник связан.
И от мыслей-цепей не деться.
Космос летом как будто рядом.
Остановлен, задел за сердце.

Ни души, ночь безлика тоже.
Разве там, вдалеке, окошко.
Оживилась душа под кожей,
Засветилась душа немножко…

Вдохновение ходит  рядом.
Мысли стали еще светлее.
Мне б своим поделиться взглядом,
С этим миром, что как аллея.

И пройти по нему открыто,
«Посмотрите – какое чудо!
Мною столько теперь нарыто,
Что сказать не смогу – откуда!?»


       ЗАПУТАЛСЯ МЕСЯЦ…

Запутался месяц в осколках рябины,
Разбросанной в небе на зимнем дворе
И тополь над домом парит паутиной.
Расплесканы прутья и дом как секрет.

Висит над землей, а я маленький, где-то,
Вдруг, вышел на улицу. Скован. Мороз.
Еще, вспоминаю отставшее лето
И множество троп, здесь, до самых – до звезд.

Навстречу, попалась, опять незнакомка.
Откуда ты счастье? Да в этом краю?
Когда поравняемся – будто по кромке
Я буду идти. Словно время крою.

Появится, кроме покупок в пакете,
Еще одна главная – счастье и взгляд,
Смеркается быстро, успеть бы заметить
Как звезды воскресли и в небе висят.

Из бледного в желтый, и месяц все ярче
И чем холодней будет вечер колючий
Тем чище душа. А быть может и жарче
Покажется жизнь и величество – случай.

Все сбудется, ждали, придет в одночасье,
Мне смысл моей жизни был дан по наследству.
Опять промелькнет необычное счастье,
Здесь счастье обычно живет по соседству.


ЕСЛИ ВЕРИЛ…

Режет ветер осколками зим как зараза
В окнах мается, словно на раме распят.
Ангел крылья свои в нашей жизни измазал
И теперь они там, в поднебесье, пестрят.

Новый год. Накануне все ждут дед-Мороза,
В красной рясе опять как священник, придет,
Пока верят в приметы, удачу и звезды,
Пока есть среди нас неиспорченный кто-то.

Вот и праздник! Все замерли вдруг, в ожиданье.
Что ж приятель, забудем и мы про дела!
Здесь возможность едва совпадает с желаньем,
Там земная мечта так ничтожна  мала.

Остановимся и в повседневность с разбегу,
И локтями друг-друга, чтоб легче дышать.
Что же надо для счастья еще человеку,
От себя бы, к себе бы от мыслей сбежать.

И не думать о поезде этом блаженном,
Разве можно с собою с земли увезти:
Все что жаль потерять на пути искаженном,
Все что трудно как все сбереженья спасти.

Разбивая железное небо подковой
Не на рынке, а взятого правдой коня,
Лишь не многие  в космос уходят со словом:
«Сохрани и спаси! - Если верил,  - Меня…»

                НОВЫЙ СНЕГ
               
                Новый снег засыпал все собачьи стежки
Мастер высек иней, божья благодать.
Круговерть земная – нет ее дороже,
Будит настроенье снежных хлопьев рать!

У огня зимою  пишется скорее,
Не в многоэтажке, в доме с печкой – вот!
Полоса препятствий – и душа мудреет,
Говорят: художник в поиске живет.

Как собака бродит с цепью окаянной,
А случись возможность – тут же со двора.
В кровь лицо и душу! С  кровли деревянной
Прочь от жизни сытой, дальше от мирка.

Буквы, судьбы, люди, собираясь в строчки –
Сколько в них изжито, нет мечты родней –
Как в походе твердом все дойдут до ночки,
Самой яркой ночки, выжатой из дней.


НА РАСПУТЬЕ…

Как у звездного, встал, порога –
Столько выпало за ночь снега!
Космос можно рукой потрогать,
По разумным снежинкам бегать.

В пиках сосен, всегда зеленых,
Ощущать тонких игл касанье
Мир пронзивших волшебным звоном,
Проникающих в центр сознанья.

Может, слышит их кто, а может
Видит небо в зеленом цвете.
Только избранных мысли гложут:
«Приручили, а кто в ответе?»

                Я ИНДИГО

 Я индиго и мой фиолетовый цвет
Говорит за себя, что такого здесь нет.
Я чувствителен и многогранен как бог,
Я любые болезни убить в себе смог,
Обладая талантами и мастерством
Я роднюсь с высотой и духовным родством
Создаю для людей полюса для идей,
Полюса для сотворчества и красоты.
Я хозяин земной и небесной мечты.
Меня женщины любят, и я их люблю,
Своим сердцем я малое счастье ловлю.
А руками умею здесь строить дома
Меня космос хранит, вдохновляет зима.
Правда, больше люблю я общаться с детьми,
Мне со сложными скучно общаться людьми.
Предо мной столько разных открытых дорог,
Мне б второго как я, я бы столько здесь смог.
И звенит надо мной в час тревожный звезда.
Я однажды на встречу с судьбой опоздал.
Задержался, растратив себя на дела.
Взгляд красив мой и точен, а мысль как стрела.
Я душой не старею, и телом своим.
Надо мной фиолетовый светится нимб.
Я люблю здесь поесть, я люблю здесь поспать.
Я люблю с дураками здесь повоевать.
Я за творчество душу и сердце отдам,
Для меня меркантильные помыслы – хлам.
Я увижу насквозь ваши страсти и спесь,
Мне б не видеть себя, но такой уж я есть:
То творю словно гений, то святость храню,
То свободное время в грехах хороню.
Жажду жизни и неба, паденье и взлет.
Где бы не был, и мне здесь с друзьями везет.
Только ночью со мною роднятся огни,
Я индиго – звезда надо мною звенит.










































НАБЛЮДЕНИЯ... О ЖИЗНИ...

( о женщинах, работе, творчестве... Разное)



Чувствую, что жить, как раньше хватит!
Разве русский город – толчея?
Где же ты народ и твой характер,
Чей же здесь народ, Россия чья?




              НАБЛЮДЕНИЯ

Когда выходит девушка с маршрутки,
И спину в три погибели согнет.
Бросается в глаза мужчинам чутким,
Спины пониже нижнее белье.

Когда бежит мужчина с сигаретой,
Чтобы в маршрутку   в попыхах залезть,
Как будто - бы последний день на свете,
Окурок свой пытается доесть.

Когда стоит толпа на остановке,
А подойдет маршрутка, словно сельдь,
Набьются будто в банку и неловко
Стоять лицом к лицу, знакомых средь.

Когда идешь, а под ногами свалки:
Плевки, окурки, банки, прочий хлам,
То думаешь, мою Россию жалко,
И кто я в ней, в своей России сам?

Согнут в погибель, и хочу уехать,
В лицо мне дышит дымом чей-то свин.
Дойти бы до тебя, а не до смеха.
Увидеть бы, что ты здесь не один.
               
                2007 г

НЕОТШЛЕПАННЫЙ СТИХ

Не отшлепанный стих, Снова рвется наружу.
Как ребенка его не скупясь, накормлю.
Раз родился так, стало быть, Ты очень, нужен.
Я тебя как ребенка родного люблю.

Созревай, правда, я поселился в потемках,
Не всегда мне хватает грошей на проезд.
Да и ты пока мал, пока хрупкий и ломкий,
Отлежись в уголке, а то мало ль кто съест.

А когда зачеканят неточные рифмы,
А созревшей идее не будет конца
Ты веди меня к людям, сквозь тучи и рифы,
Я тебя посылаю, и шлю как гонца.

Ты открой им частичку незримого света,
Подходить очень близко не буду, сгорят.
Это только лучина под маской поэта,
Это только идеи мои говорят.

Мне не хочется здесь распалять свои чувства,
В кузне будет спокойно, а коль позовут.
Покажу и себя, и тебя, и искусство
И быть может поэтом меня назовут.

                2007 год

ЗНАКОМЫЙ КАМЕНЬ

Все та же тропинка, аллея и камень,
Как символ труда и героя-завода.
Слюдою и кварцем блестят его грани
Как много в карьере трудилось народа.

Когда-то и я был в лицо узнаваем
На этих тропинках в родном детстве звонком,
Вон там сорвалась ребятня птичьей стаей,
Вон там собирались на игры девчонки.

Теперь покарежина улица сроком,
Ручьи не бегут вдоль домов и обочин.
И детство вдруг кажется легким уроком,
Любимыми строчками пред многоточьем.

И мне не узнать тех с кем был одним ростом,
Товарищи все разбежались по свету.
Лишь я все брожу, и бывает непросто
Смириться, что ты одинок этим летом.

Приехав сюда, забирая на память.
Еще, поборовшую время, аллею.
Знакомую улицу, и этот камень
Как сфинкс, сохранивший все то, что имеем.

                2007 год


НА ЗНАКОМОЙ УЛОЧКЕ

На этой улочке, знакомые огни.
Трещат сверчки в застывших липах у забора,
И заколдованы фонарные столбы,
Пусты скамейки и собаки не снуют,
Не лают. Ни знакомых, ни родни.
Я думал, что вернусь сюда я скоро.
Остановлю знакомый запах у избы,
Я детство, юность здесь свои остановлю.

И может быть я грусть свою скурю,
На этой вот тропинке у пруда,
В котором небо отражалось вечно.
В нем мы ловили счастье на червя.
Мой дворик, дай с тобой поговорю.
Экзамен взрослой жизни там я сдал,
Сюда же шел, как в храм поставить свечи
За молодость беспечную свою.
               
                2007 год
ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Потекли машины по дороге,
Словно по асфальтовой реке.
Дал команду видно одноногий,
Вдруг моргнул зеленым вдалеке.

Только в этом топоте машинном
В толчее людской и мне пропасть.
В мире механическом, пружинном
Я как винтик, мыслящая часть.

Строятся дома, стальные двери,
Словно сфинксы требуют свой код.
В чистоту людей давно не веря,
Ты ли это русский мой народ!?

Вырос, возмужал и стал умнее,
Под землей запущен в город змей.
Только вот становишься ль взрослее?
Или я один здесь стал взрослей.

Чувствую, что жить, как раньше хватит,
Разве русский город – толчея?
Где же ты народ и твой характер,
Чей же здесь народ, Россия чья?

Ты базарной площади роднее,
А кто здесь художник иль поэт.
За тебя пока еще радеет,
Ту, которой не было и нет.

                2007 год

СЛУЧАЙ НА ОСТАНОВКЕ

Упала пачка сигарет с подножки из автобуса,
Мужчине все кричали в след:
«Ты глянь, что обронил!?»
А на коробочке зиял златистый контур глобуса,
Мужчина лишь рукой махнул, с людьми не говорил.

По жесту щедрому его всяк понял разумеющий,
Мол, что отраву подбирать: Дарю! Дарю! Дарю!
В народе как все говорят: Дающий – не скудеющий,
За широту души народ и я благодарю.

Закрылись двери, от колес чуть увернулась пачечка,
И все свидетели теперь смотрели на нее.
Вот кабы взять ее себе, да гордость – вот задачечка!
И вроде целая еще и марка-то -  навье.

И неудобно и смешно, ступить за самолюбие.
Бабулька лишь, поддев клюкой, открыла людям свет:
« Чего добру здесь пропадать! Хотя глядите люди:
Так с виду выглядит новьем, пуста... Ни че в ней нет!»

Теперь народ махнул рукой, на странное послание,
У нас во что не оберни – один хрен – скурят яд.
Борись со змием мой народ! Фильтруй свои желания!
Здоровье тоже береги... Да будешь ты богат!

А после всяк легко вздохнул, особенно курящие.
Цепляет видно иногда бесплатное навье.
Бросали мусор и потом -  в автобус всяк входящий.
Как хорошо в России жить, как плохо быть свиньей.

                2007 год

       ЗНАКОМОЙ ЖЕНЩИНЕ

Смотрю в тебя и мне сегодня плохо,
Тебя желал, и я лет пять  назад.
А женщина – еще одна эпоха,
Меняющая мой, мужской в ней, взгляд.

Обабилась. Лишь я остался прежним,
С чутьем на эталоны красоты.
То дерзким отношеньем, то прилежным
К эпохе, где жила когда-то ты.

Природа, то скупа, то многогранна.
Кому подарит, у кого возьмет.
Пусть для кого-то ты еще желанна,
Пусть возраст каждой женщине  идет…

                2007 год

ОРУЖИЕ – ЛЮБЛЮ!

Не с вами так с другими
Войду я в царство божье
Минуя эти мили
По бездорожью.

Не мы ли?
Головы опустим покорно,
Не перед вами.
Запомнив вас в миру едва ли?

Не с вами были мы в одном бою,
Творили дружно,
Где было главное оружье –
Люблю!

                2007 год

НОЧЬ НА ДВОИХ

Нам бы темную ночь на двоих разделить,
Вдруг она по-другому звучит?
Жизнь на счастье короткое наше продлить,
И послушать, как счастье кричит.

Нам бы взять искупаться в чернилах греха
И очиститься от лишних слов.
Взять, почувствовать, как наша глупость легка
По сравнению с миром грехов.

Нам бы эти  заборы долгов обойти,
Что мешают и чувствам, и нам.
А ключи друг от друга не трудно найти,
Если ночь пополам, пополам.

                2007 год
МОЕМУ ГЕРОЮ

Сегодня день расплескан как вино,
Из кубков, что хватает юность наша!
И хочется не думать, что живешь
Ты долго на своей земле,
И давно…
Какую б кашу, ты здесь не сварил – все сожрешь.
И привязав одну из королев,
Возьмешь ее в свой интересный путь.
И будет тряска в уксусе машинном.
Но ты душою молод и хорош.
Не Гамлет. Впрочем, что тебе Гамлет.
Сегодня в этом мире матершинном
Со сборником стихов не отдохнуть.
Но если вдруг утихнет эта блажь.
Пивных стихий, сигар и опер мыльных
И будет отвратителен мирок
В котором не сбываются мечты.
Пусть будешь ты и дерзок и отважен,
Как неизбежность и как добрый рок.
Судьба благословит лишь самых сильных,
Найди себя герой в их списках ты!

                2007 год


               ГИМН  РАБОЧЕМУ ТРУДУ

Недостроенный дом, башни кранов застыли
И расплавлен дождем город  спящей весной.
Наши сны здесь по лужам когда-то бродили,
А сейчас набегают: волна за волной…

И врезаются в душу, в квадраты для окон.
Брызжет «сварочный» звездами в матовый щит.
И рабочие этим пропитаны током.
                На цементе замешаны сталь и гранит.

Толькой этой одной человеческой лавой,
Поднимаются в небо, растут города...
А кому достается: «Спасибо!» и слава.
Руководству. Героям бумаг, как всегда.

Архитектор, директор, подрядчик, технолог!
Поносите кирпич, замешайте раствор!
Вы на стройку сошли как тома с книжных полок,
У рабочих с проектом другой разговор.

В нем в словце самом точном – уменье и хватка,
А в ударах кувалды не просьба – приказ.
И поэт нераскрытую носит тетрадку,
Здесь стихи не пройдут, только Повесть, рассказ...

В стены врежется бур, и осколки бетона,
Разлетаются в стороны, будто снаряд.
В оцинкованных кровлях работа со звоном,
Инструменты по своему здесь говорят.

Как иголка вонзается швеллер сквозь стены,
И бетонные плиты в могучих тисках.
Работяги одели и робы, и шлемы.
Кто здесь главный? И, правда, ль талант ваш в руках?

Правда, это! Я сам был крещен красной сталью,
И держал как винтовку и кирку и лом,
Поднимал в небо крыши. Во мне признавали
Своего. Я с великою прозой знаком.

И на остром коньке чье-то счастье чеканил,
А, спустившись на землю, уставший, молчал.
Я в рутине кромешной взрастил в себе пламя,
Когда крепкий объект в штыковую встречал.

И когда книжный мастер пытается лиру,
Мне за золото жизни, за веру всучить.
Я не верю ни в плешь его и не в  кумира,
Разве может, кто жизни словами учить.

Я стараюсь не ссориться, и не поддаться,
Правда, нервы с годами во мне как стихи.
И куда вам старперы со мною тягаться,
Я прошел семь талантов и  восемь стихий.

Я настройке: ни словом, ни камнем не ранен.
А сойдешься с догматиком, сразу – порез.
А слова и характер как брошенный камень,
Я б от вас на высокую крышу залез.

Этот дом станет чьим-то вместилищем рая,
Пусть в нем будет моя трудовая рука.
Я когда-нибудь славу его отыграю:
Трудового народа, чей труд - навека!

Я любому скажу: Ты годишься в солдаты,
Коль умеешь сражаться на стройках страны.
Жизнь за счастьем тебя не пропустит по блату,
Счастью тоже рабочие руки нужны.

                2007 г

          УСТАЛОСТЬ

Я не могу попасть домой,
Мне лишь в автобус сесть осталось,
Но как трясина город мой
И он приносит мне усталость.

Я шел как будто много лет
По самым длинным коридорам
Из кабинета в кабинет…
Я подвергался приговорам.

И долго плыл в очередях
Не в силах, там, остановиться.
Ища повсюду только – ВЗГЛЯД,
Но замечая: лица, лица…

Теперь в автобусе поспать,
В толкучке, мне едва придется, -
Как этот мир завоевать?
Душа сквозь стены не пробьется.

                2003 гг.

                *  *  *

Я вышел ночью в темных лужах
Деревья спали неуклюже
И отражались в вышине.

А в глубине аллеи спящей
Я чувствовал молчанье чащи.
И ночь казалась бездной мне.

А где-то там могучий город
Дрожал в искусственных озерах.
Огнями окон-свеч.

Зеркальный карп над водной гладью
Своей спиной поверхность гладил.
Его спина как меч.

























ЛИТЕРАТУРНАЯ МАСТЕРСКАЯ
 

Зимний вечер - огарками всюду окна.
Вот и домик опять закурил…
Ночь – молитва, а может прощенье.
Мне бы жить во дворце! Правда вряд – ли смог бы,
Если б сыто, бога-то жил –
Получать поощренья:
Я от светлых творческих сил!


                *  *  *

Прячу слезы,
когда заползает в душу усталость
Вечером поздним.
Звезды,
Их немного осталось.
Как и людей, чтобы без ран.
Воюю  за взгляд,
Разные ранги.
Система злит
Болит
Может быть душа или
Гложет совесть собака
Как кость.
Полез же на рожон -
Все совесть.
И не просили.
Нельзя на земле мужчинам плакать -
То-есть.
               

В ПОИСКАХ СЧАСТЬЯ

покаяние

Бросаю мелочь, часто, нищим -
Всем опустившимся на дно.
Мне тоже не хватает пищи,
Давно.

Руками хрупкими цепляюсь,
Я за осмысленные  дни
От возраста все избавляясь.
Сродни

Мне уголок за подворотней
Из фонарей.
Кого Спаситель смог сегодня
Согреть?

От ежедневной спрятать  боли
Сберечь,
Кормя нас щедро хлебом ль, солью ль...
Зажечь!

отчаяние

Весь этот город! Современно,
Лишь к выключателю рукой.
Здесь  как на цыпочках,
Подглядывая за вселенной
Мост держит город над  рекой.

И сотни взглядов пронеслись.
Вот пустота и разгляди
В ней башни из песка…
Вглядись!
Вся наша жизнь
И ты в ее тисках,

Как нищий что-то ждешь от жизни…
Как оглашенный,
Пробуешь искать,
Но нет и здесь блаженных.
Рать:

безысходность

Здесь
Людская сеет рать огней!
И скоро электрический забрызжет рай
Все кажется, сбылось,
И нет его родней,
Но только надоело догорать.

Все хочется поярче, долговечней
Чувств, ощущений, планов и
Тепла родной души,
Что всех почеловечней.
Руками ощущать ее угли,

надежда

Как в храме постоять у глаз ее,
Как у свечи.
Служить идее новой…
Звучит,
Мое в ней слово.
И творчество мое.
Звучит...


ОСЕНЬ. ГЕНИЙ. СТИХИ.

Лист под ногами
Как ладошка,
Осень с коготками,
Большая кошка.
Ночь рыжие
Цепляет звезды
Слижет
Осторожно

Крошки
С неба и на землю.
Внемлю
И цветам и звукам
Хлеба б немножко
Из муки, да снова по мукам
Идти.
В пути.

С небес благодать собираем.
Живем, умираем,
Судьба – неотложка,
Минута – до рая.
Костры осенние…
Одежда
Пахнет дымом.
Иду осторожно.

Здесь был отслежен
Гений.
Лет сто назад.
Взгляд
Длинен.
Ходил. Пророчил.
Слышу его шаги,
Штрихи

Сегодня и я свободен.
Этой ночью
Буду писать стихи.

МНИМОЕ СЧАСТЬЕ

Дороги в желтых, красных точках.
Живу в напряжении строчек:
Дома, машины, рычаги,
Усталость  снимает ночь –
Не лги.
Только не лги.
Мечты так наги
И снова доверчивы люди.

А счастье,
Если не порвете на части.
Будет.
Столько, насколько
Дотянетесь…
Все от выраженья глаз и руки,
Твоего выраженья, отчасти.
Люди,

Должны по другому жить,
Говорили.
Вместо этого: грили,
Пиво, мирок и жвачка.
Модерн  в Голливуде.
Но только утихнет людская качка,
Я вижу, как мир растрачен
Весь на мнимое счастье.

         *  *  *

Стол увяз по колени в ограде,
Засыпанный снегом.
Здесь к зиме не успел подготовиться я.
Будто строчка, иль почерк кошачьим следом
Привязался к забору, где доски – края тетрадей,
И штакетин как книжек края.

Может, выживет - поздно воткнул я елку,
Где-то выкопав в старом лесу.
С дерном брошена.
Всю изрыл, дома, книжную полку,
Так уютно, когда за окном – земля запорошена,
В кресле, с книгой в руках, заснуть.

Зимний вечер - огарками всюду окна.
Вот и домик опять закурил…
Ночь – молитва, а может прощенье.
Мне бы жить во дворце! Правда вряд – ли смог бы,
Если б сыто, бога-то жил –
Получать поощренья:
Я от светлых творческих сил!

Хуже, если поймешь – и тебе не додали,
Сил бесценных,
Повернись к подуставшей душе.
Ей сейчас до мирка ли, иль снова - до Дали!
Где покаяться впору, уже.
На земле столько пленных.
И найти ль нам бога живого?
За которого б мы пострадали!?


                *  *   *

Моя жизнь как вагончик бежит,
Качается,
Становится все интересней,
Богаче с годами.
Когда душа к душе лежит –
Отчаяться.
И быть все время вместе.

Между городами -
Поле…
В околках - березовый рой.
Благодать лесная.
Встретит вокзал огнями,
Спокоен
Семафор и только ночь укроет –
Круговерть земная

Ослабит свой дозор.
И окна,
Перестанут следить за нами.
Прогулка ночью…
Ищу, то ли счастье, то ль
Тебя в этом тленом храме,
Которую мне пророчил
Тот, кто нам  хлеб и соль.

   ХОЗЯЕВАМ….

Собака беспризорная.
Остановка…Старое ДК.
Узнаю в ней себя.
И уже не спасти
Того, кто пробует брести,
Время спорное:
Опять за глаза и в глаза бранят,
Лица, чье оружие – рука.

Пята железная…
Работа с людьми… Аппарат.
Мне сказали, что я не нужен.
Кому?
Этому, тому ли уму?
Ваш ректорат –
Проказа местная,
А тот, кто безоружен
Будет пятою смят.

Проблема вековая.
Творчество. Тиски.
Меня поддержал мой народ!
Мои идеи.
Ценят.
И что мне до черной стаи,
До вашей мохнатой руки
Хозяев других поколений.

Опять штыки и заборы,
Кому на Руси служить?
И где Родина?
Хочется жить по совести,
Горести
Ваши разговоры:
Ваше – как надо жить.
Все просим, ходим мы…
И сколько пройдено!
А счастью давно здесь быть.


РОМАН-КИНОЛЕНТА

Приехала ко мне. Губной помады след
На бокале.
Лаской пропитана ночь до утра,
Глаза, руки, дыхание, тепло…
В окне твой силуэт,
Ждали,
Эту ночь вчера.
Когда было светло.

Прожигая друг-друга,
Любили.
Пастель как бумага.
А роскошь земная – богам,
За тебя ли судьбой отруган
Или
Отвага
Достается как роскошь нам.

Ты ушла, а тепло осталось
Во мне,
Не такие ли встречи
Хранить про запас.
Страсть, любовь ли – такая малость,
Огонь или снег,
Скоротечен
Мир, расплесканный в нас
Этим веком.

 
ВРАЧУЮЩИЙ

Старость неизбежна,
Как расстройство.
Найдешь ли жизнь в прокате?
Неизвестно.
Тесно
Моей душе,
Да и наверно сил не хватит
Вести в атаку это войско
Зло превращающее в нежность.

В иголках голова,
Мысли…
И каждая будто беглец из плена
Счастливым
Ты ли
Хотел здесь быть, придя с другой  вселенной,
Со смыслом,
В котором выразительны слова.

Мы собрались здесь
Разные
И сможем ли договориться?
До малой правды,
И ты ль оправдан
За искусство птицы
Что срывает с деревьев спесь
Вросшими в кущи праздные.

СВИДАНИЕ

Приехала ко мне,
И белый снег
Периной до утра,
За окнами.
С полуоткрытых век
Делились токами
Вчера,
Когда бренчал рассвет.

Друг-друга прожигая,
В раю бумажном
Жажду,
Мы отважно
Утолили,
Шутя.
Любовь со страстью пили,
В любовь играя.
А Боги ли простят?

Нам эту роскошь!
Кто ответит?
Дети,
Способные на пошлость –
Безобидны.
И есть что вспомнить,
Когда не будет видно
Молний
Что твой смог высечь взгляд.

ПРИШЕЛЕЦ

Скафандр человеческого тела,
Земля, тепло…
Душе так не привычно…
А впрочем –
Жизнь многогранна очень,
С окрасом личным,
И так коварно зло,
Роднясь со счастьем белым.

Жизнь то кипит, то снова остывает,
Неторопливо
Я всматривался в души
Людей,
Хотелось новых мне идей.
Построить, а не рушить.
Лишь получалось криво.
Мечты подобны мысли лишь бывают.

Таких как я пришельцев, здесь не много,
Десять, двадцать…
Не многие нас замечали,
Обидно.
Кому из смертных видно –
Как мы здесь человечество качали,
Сил, зачерпнув из космоса и Бога.

И вот, вдруг встретились, однажды
На свете
Так много встреч, и так надежен случай
Хотелось
Еще тепла за смелость,
Еще благополучья,
И принца ли, принцессу ли в карете,
Земным, вдруг, заразившись чувством жажды.


                *  *  *

Это старый трамвай в шесть утра я один торможу,
Костлявый сезон. Весной - осколки снега.
Я брожу по проспекту, брожу
Как фонарщик. Поднялся же в этаку рань!?
Не хватило мне в творчестве неба,
Только эта проблема так сильно ранит.
Может нужно влюбиться мне бы?

Вот она, незнакомка, на улице, в том ли окне!?
Весна не заметна, когда не согреты чувства.
Что уют мне, и в чем уют?
Солнце в лужицах плавает мило.
Эта девушка – тоже искусство!
Затанцуют на белой бумаге чернила,
Когда рифмы запляшут во мне.

Свежий ветер моих дотянулся широт,
Ручка с листком в руках. Так отдыхают поэты.
Я пишу, я тебя как картину пишу.
И теперь стало легче жить,
Через мысль, накипевшую я дотянулся до света
Нет желанья теперь кружить.
А закончится – попрошу,
Мир, в котором Она живет.

    УРОКИ

Березки в окнах,
Выше крыш
Голуби.
Взгляд незнакомки.
Мама, дом, молоко…
Друзья.
Этим током
Задет был я
Идя по кромке
Где высоко
С одним лишь хобби
Быть услышанным.
Земным крещен уроком,

Как будто в классе
Земной вселенной
Эти стены –
Знакомый штрих,
Философичен.
Задетый счастьем
В жизни личной
Попал в созвездие живых.
Кому обязан?
За нетипичный взгляд,
За то, что был не связан

Свободен от морали
Мертвой
И аксиом.
Вот и сейчас глагоголят
Мои стихи,
Вот только б не орали,
Еще, оратор не охрип,
И был иного сорта,
Как новая дорога,
Мой самый первый том.
В котором мыслил  Богом.

                ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Сыпались звезды на землю,
Много,
Внемлю,
Дорога
Их грани звенели
Когда задевали на небе морозном
Друг-друга звезды.

Упал на перину, в подушки из снега,
В перья,
Альфа, Омега,
Теперь я
В краю, где ни разу не был.
Здесь буду расти,
Здесь мне бы кого спасти.

Но спал тихо мир поднебесный,
Дома, перекрестки,
Тесно,
Жестко
Еще интересно
За что здесь и кем назначен?
Какие мои задачи?

А в инеи ветки как колкие нити
Застыли,
Открытье,
Я сделал одно открытье!
Растут на деревьях крылья,
Завьюкала птица нежно,
Летели снежинки кромешно.

А после, огни, голоса и машины,
И лай собачий – картечью,
Года и вершины,
Знакомство с речью,
Природой,
Породой
Людской скоротечной
И вечной
Своей свободой.

          *  *  *

Дым как руки кривые,
В небо синее.
Как молитва – зима и вечер.
Счастье смотрит в окно,
Счастье вы ли?
Или
Ночь зажгла над Россией
Свечи?!

Новый снег как душа,
Если есть такая…
Новое тысячелетие.
А автобус кряхтит.
Чтоб уехать мне хватит гроша,
Боль людскую
Мне давно не возить в карете.

Я хотел видеть прозу,
Случилась поэзия.
Раздавали и мне по праву.
Досталась эта
Не прикрытая, правда,
Правда
За то, что не жил,
А ходил по лезвию,
И не умер, выпив отраву
С рук своего поэта.

               
ЛЕТО-ШАЛОПАЙ!

Тихий звон
Это
Звенит закат,
Остывая на камнях,
Утром приедет Лето
В карете
Что в трех конях.

Брызжет счастье
На села.
Солнце налей
В ведро золотой воды,
Парень Лето веселый,
Скоро
Здесь отцветут сады.

Будет радость,
Если
Весна согласиться ей быть,
Сосватанною, счастливой,
С ним в месте
И этот край,
Станет опять красивым.
Жаль, не сидит на месте,
Лето наш, Шалопай! 

      
  *  *  *

Бросают окурки как в реку,
В которой несутся
В пышущем летом асфальте
Твои ли? Чужие тени?
Мой город – сплошное шоссе.
День летний испачкан сажей.
Скажу ли здесь человеку,
А если скажу – оценит ль?
Иль искоса да по-вражьи?
И люди ли здесь найдутся?
Которым доверю свет.

А в центре мой тихий город
В субботу похож на старость,
И в двориках ни души.
Его механизм отлажен,
Лишь я в нем чрезмерно молод,
Меняю на безрассудство
Такую, для счастья, малость –
Грехов да страстей гроши.
               
        *  *  *

Мне б дожить, дорасти
и свои горизонты,
Здесь расставить и солнце, что смог я зажечь,
Распалить до красна
и размазать по небу.
Свое Сердце спасти!
Нет, я знаю, что желтым должно оно быть,
мое солнце.
Да и синее небо нам надо сберечь,
После соли и хлеба,
После творчества будет весна.
И ей быть!

Мне б докрасить,
Художник нуждается в красках,
Эту женщину, что бескорыстно люблю,
Эти мысли и чувства и обезопасить
Ее жизнь и свою.
Я вчера видел гения, он, намотавшись по свету
Пал в неравном бою,
Наступили на горло. Да, да узнаю
Сволочную Россию,
В ее жерновах
Бюрократию, что на железных правах
И снобизм в коридорных мозгах.
Жаль, что  здесь не узнали поэта,
А ведь он был мессией,
Был прав.

Мне б дожить, мне не стыдно, что я здесь не первый,
Жизнь проносится с бешенством,
И каждый день
В нас меняет детали,
Меняется внешне
Этот мир и трамвай не по рельсам, по нервам,
Дребезжа с настроением будничным смешан,
А мне лень, делать так, чтоб меня узнавали.
Находить здесь своих
И раскрашивать в серых тонах с ними стены,
Ограждающие  мирок!
Мне бы срок,
Все равно этот мир для двоих,
Да и  вряд ли я создан для плена.
Мне бы стих.

Мне б стихи,
Мне б дожить!
Дорасти
Мне б докрасить,
Успеть
Мне бы срок!
Чтоб спасти
И Россию терпеть,
Мне бы счастья…

*  *  *

Стихи,
Стучаться в грудь,
Когда оглохнешь в летней роще
От птиц, что постоянно будят
Мои мечты.
Охрип.
Устал, но, правда, ночью
Я был с поэзией на  «Ты»

Слова,
Звучат, они во мне звучат
А я как их свидетель вечный
Пока горит моя свеча
Их буду петь
Едва
Идейный смысл в них замечу.
Не в состоянии терпеть

Стихи,
Что лезут на рожон,
Мне не дано здесь быть крикливым,
Но был запачкан мой язык,
В чужом краю,
По краю, криво
В чужом бою я был сражен,
За то, что смог сказать правдиво.
Стихами правду говорю.

УЙТИ ИЗ ПЛЕНА...

«Город в табакерке»
«Тайна черной курицы» Картины,
Сказки и миры иные, невидимые,
Как ключи от тайной дверки.
Когда задавит повседневная рутина
И безысходность на пути своем увидим мы, -
Приходим все сюда спасаться.
Кто через музыку,
Кто через книгу
Кто через лето,
Кто через магию зимы.
К себе! В свои миры иллюзий,
В которых нам, при жизни, не остаться.
Раз мы живем, то из земного мира мы.

Нам вера в сказки достается,
Нам, окольцованным, живущим в клетках
В захламленных домах.
В которых столько мыслей и вещей.
И только не хватает солнца.
Его поймал на улице, на ветке,
Лучей, как крыльев, взмах
Понять как превращенье.
За железные двери и стены
Выйти, оставив скверну людскую.
За пороки,
За стереотипы,
Вы ль ушли от земного плена,
Головою своей рискуя?!

*  *  * 

Когда забрызгивает космос
Осколками звезд
Город мой плоский
Вечером поздним.
И мысли людей как заборов штакетины –
Свидетели чуда.
На каждом кусочки света,
Отметины.
И в этой груде
Они догорают краеугольные,
Самые острые.

Когда мне стерпеть смысл их больно.
Сцепились души со звездами.
Тогда подсознательно ищешь друга
До вздоха последнего,
Тогда понимаешь – какая судорога,
Твое поколение.
И столько посредников
Между
Землею и богом.
Но все это внешне,
А внутренне – только дорога,
И если она намолена
Дойдешь!




























                ОСЕННЕЕ

Осень космическая на пороге,
Смешение стихий.
Краски падают под ноги,
Пишу стихи.

Как будильник трамвай, поселяя тревогу,
На прошедшее лето опять обратит
Городское шоссе, и лесную дорогу
Только кто нам осеннюю даль запретит?!


Когда лес заражен покоем,
Небо выгнуто коромыслом.
Осень дорого, очень, стоит –
Философского стоит смысла.


Иду, плененный миром целым,,
Как будто, осени,  в объятьях,
Иду вдоль рощи переспелой,
А осень все снимает платья....

Лес затих, и стрижи, вверх взвинтив  ни шьют
Трезвым криком и ветром небес края.
Опускается небо как парашют,
Листья желтые, красные вниз парят.



*  *  *
Осень…Взгляды светофоров
В лужах спят на мостовых.
В георгинах красных шторы.
Повесть клумб полуживых.

Угрожающе ненастье.
Созерцающая – вода!
Осень смешана со счастьем –
Все года, года, года…

Дни становятся короче,
На дорогах лунный свет.
Да, и осень, между прочим,-
Так любил один Поэт!

   

           ПРОЧЕСТЬ ПРО ОСЕНЬ

Поздороваюсь с осенью я за ладошку,
Желтый лист на дороге опять подберу.
По ее шелухе проберусь осторожно
Я к застывшему пламени – лесу-костру!

Тишина, глубина... Нет в нем лишней детали.
Только пестрые клубни, блаженная тишь.
Листья спелые лишь, не скупясь, отлетали.
Вот уеду, а осень, окажется ближе.

Достучится до сердца родной электричкой.
Желтым, красным ли ветром, опять удивит.
Я ее испишу за страничкой страничку.
И земля будет листья тянуть как магнит.

На руке моей столько начертано линий,
Как на дереве ветки – одна на другой.
Я по осени буду идти как в пустыне,
К роднику, что как ритм бьет под каждой строкой.

Я за золотом этим как за вдохновеньем
Заберусь в твои волосы или глаза,
Нашу встречу, коль есть в ней событье, оценят,
Если вырвемся мы за пределы в ней, за

Эти длинные лишние, за разговоры.
И расставим желанья свои по местам.
Золотые тебе, обещаю, я горы,
Если осень разделишь со мной пополам.

Мы от осени спрячемся если дождлива,
Пусть расплавятся окна в потоках дождя.
От ее не сбежать, не укрыться, мотива
Осень как разорвавшейся, сильный снаряд.

Все смешает и землю, и небо, и чувства.
Будет пестрой волной бить в лицо нам и в след.
Я потом соберу все осколки в искусство,
За тобой как за осенью нашей приеду.

Набродившись, мы снова дойдем до квартиры,
Налюбившись, расстанемся, чтобы потом
Взять от жизни желаний, от осени – мира.
Снова небо застынет над лесом костром.

Как будильник трамвай, поселяя тревогу,
На прошедшее лето опять обратит
Городское шоссе, и лесную дорогу
Только кто нам осеннюю даль запретит?!

И богатства, что бьются о плечи, и ноги.
Это небо, упавшее в омут пруда,
Наши встречи, что снова послали нам боги,
Записную тетрадь, и стихи, поезда.

Впечатленья, и главное дело поэта:
В этом счастье набраться, вдруг, творческих сил.
Раззадориться после зеленого лета
Ощутить как ты осень на крыльях носил.

В стае птиц улетающих видел две строчки,
Что ползут в горизонты кипящих лучей.
Жизнь итак коротка, и куда как короче
Мне тебе про любовь, да про осень прочесть.

                Август 2007


*  *  *

Вспыхнет полдень осенний и рухнет
Прямо в окна моей квартиры.
Как маяк,  будет свет из кухни
В ночь бросать, моего,  часть мира.

Накалятся души осколки,
Забренчат в уголках вселенной.
Этот крошечный век, недолгий –
Называю: осенним пленом.

Старый добрый трамвай как вечность,
Рельсы срезаны в черных  лужах.
Осень все, не спеша, излечит.
Когда улочка тихо вьюжит,

Когда лес заражен покоем,
Небо выгнуто коромыслом.
Осень дорого, очень, стоит –
Философского стоит смысла.

                2006 г               

НОСТАЛЬГИЯ

Туман блуждает в захолустье,
Собачий лай из - ниоткуда.
И смешан лес осенний с грустью.
Где кроны – золотые  груды.

Где живописно – бездорожье.
Воронья банда на распутье.
Здесь наблюдать ли счастье божье,
На золотых верхах заснуть ли?

Иду, плененный миром целым,,
Как будто, осени,  в объятьях,
Иду вдоль рощи переспелой,
А осень все снимает платья....

И одинокие околки,
Как острова морские в пашне
Одной из книг своих на полки -
Обязан этим дням вчерашним.

В ней заколоченное лето,
И дач остывшее веселье.
А настроение поэта –
В страницах буквы, строчки сеет.

И только месяц полулицый,
Еще цепляется за звезды.
Повиснув буквой на странице,
Писать лишь никогда не поздно.

                2006 г            
НОЧНОЙ ЗВОНОК

Осенний вечер был... Темно...
И капель звон о подоконник,
Как будто льётся молоко,
По крыше... В сказочный подойник…

Хотя в ненастье сказок нет,
Дома и улицы раскисли.
И только я тебя – Поэт
Люблю за творчество и мысли.

Вдруг, неожиданный звонок,
В обычной замкнутой квартире,
Ворвется в мир твой как поток,
(Он) «Простите, Вы кому звонили?»

(Она) «Я позвонила просто так,
Мне здесь одной так одиноко...»
Непроизвольно сделав шаг,
Я в кресло сел, а дождь жестокий

Расплавил нежное стекло,
И тополя бросали тени,
Когда их ветер рвал на зло
Сухим и жёлтым дням осенним.

(Она) «Вы не хотите говорить?»
(Он) «Хочу, но вот о чём не знаю...»
(Она) «А я все пробую курить,
Себя за это презираю».

(Он) «А как Вас звать?» — (Она) «Зачем?.. А Вас?
Я  Вас от дел не отрываю?»
(Он) «Сегодня утром звали Стас,
А возраст, как и Вы, скрываю.

А Вы где трудитесь?» —  ( Она) «Учусь,
Но это всё не интересно...»
(Он) «А что же интересно?» — (Она) «Грусть...
Ещё мечты и неизвестность...»

(Он) «А Вы звоните так всегда
Как этот дождь, как этот ветер?»
(Она) «Когда мне одиноко — да...»
(Он) «Серьезно!? ...» (Она) «Да!» (Он) « Теперь заметил,

Тогда давайте рисовать!»
(Она) «Чего?» (Он)  « Черты, мечты, желанья…
И я хочу о вас все знать,
Мы первым встречным дарим тайны»


                2002 г

                *  *  *

Потрогаю небо за звезды,
За гриву коня дорогого.
Люблю я шторма осенние,
И паутинный рассвет.
Дорога в аллее замерзла,
Иду с настроеньем новым
Жаль, что никто не оценит
Как творчеством я обогрет.

И ветер раздел по частям
Мою золотую невесту,
Нашептывая секреты.
Так уходило счастье,
Разложено по горстям,
Будь свято здесь каждое место,
Откуда приносят поэты
Большую Поэзию к вам.
 
                2006г


ТВОИ ГОРОДА

Уеду в сухую осень,
Когда бабье лето в раскрое.
Сквозь лес: из берез и  сосен
По пыльной дороге к морю.

Измят от ударов шлем мой,
Драконы в костюмах ходят,
А в этой морской вселенной
Сражаться за мир – не в моде.

Сто верст для меня не много,
Когда как магнитом тянет.
Устал. И опять - дорога,
А слово, сказали, ранит.

И люди оружьем страшным,
Друг друга, зачем, – калечат?
А здесь над морскою пашней,
Крик чаек – от всех увечий.
(Крик чаек мне душу лечит)

Уеду, влача как цепи
Чужие силки и планы.
Пока еще есть на свете –
Твои города и страны.


             ДРУГОЙ НАРОД

Прекрасная осень румянится в гроздьях,
Опять засмотрелся в созвездье рябины,
Когда пестрый лес станет голым как гвозди,
Утес в это озеро врежется клином

И будет молчать, схоронив отголоски
Всех судеб живых, их разлуки и встречи…
А некогда этот отрезок неброский
Во мне пробуждал интерес к родной речи

И я был природой его плоть от плоти.
Мне кажется, в этих местах есть народы.
Не призраки, нет, не фантомы, напротив
Они берегут здесь частицу свободы.

Я их ощущаю на смене сезона,
Когда, вдруг, я чуток к другим измереньям,
Космичество времени – как, вне закона
Идет по своим ей понятным ступеням.

Как я захожу в, богом данное, место,
Черпнуть чуть для творчества, чтобы стать выше.
Когда мы всем миром за правду воскреснем,
Пойму, что и я здесь был ими услышан.




*  *  *

Я август ищу там, где город заброшен,
Где окна домов пялят в рощу глаза,
И клен на зеленые листья раскрошен,
Все желтые ветер-чудак отвязал.

Иду, наступая на небо, как боги.
Здесь осенью в лужах вся звездная рать,
И только смолчались со мною дороги,
Как будто устали шаги подбирать.

Машина.…Отпрянув от яркого света
Сбежались деревья в соседнем дворе.
А жаль, не вернуть уходящего лета,
И куст оголенный в тисках фонарей,

Осколок газона, квадратик подъезда,
И лужа со звездами рядом с окном –
Все это в ночную обрушится бездну,
Когда пропадут Жигули с фитильком.

Мой август, как маленький тот человечек
Пройдет незаметно, как ночь, не найти!
Еще раз напомнив, что лето и вечность –
Два очень похожих и разных пути.

*  *  *

Общаюсь с богом через лист и ручку.
Сегодня мне опять сдержаться трудно.
И только ревматизм системы мучит  –
В которой не пройти, в которой людно.

Но осень бьет из луж в лицо фонтаном
Живой цветной мозаикой из листьев.
Я напишу! Я стану великаном!
Поэт – не на тебе ли божья миссия!

Во взглядах звезд есть мысли! В космос, глубже…
Его встречал на улицах случайно!
Когда я никому здесь не был нужен
Когда свою любовь искал отчаянно.

И жизнь твоя как зов с родной планеты
Затрагивала центр моей вселенной.
Здесь осенью влюбляются поэты
В земные жизни и в забавы тленные!

                Посвящение Любимой...

Осень космическая на пороге,
Смешение стихий.
Краски падают под ноги,
Пишу стихи.

Власть над образом на поле
Золото небес.
Этот путь был мной намолен,
Сквозь знакомый лес,

Мимо улочек нарядных,
Череду домов.
Со вселенной шел я рядом,
Трогал сеть миров.

И встречал любимых женщин
Каждый божий день.
И прикармливал все меньше
Грусть свою и лень.

И легко рубить мне было
Страсть свою с плеча.
Все дано: талант и сила,
Море и причал.

И дорожка прямо к дому.
Лодка и весло.
Нет, к тебе, а не к знакомым
Мою жизнь несло.

Что б оттаяла, согрелась.
И опять вперед.
Мне всегда тебя хотелось.
Каждый день и год.

Осень. Первое свиданье.
Взгляд зеленых глаз.
И еще одно желанье
Быть с тобой сейчас.

Платье красное и тонких
Черт твоих штрихи.
Осень. Листья в рыжих кромках,
Осень... Ты... Стихи...

На бульваре желто-красном,
Что в тисках дорог.
Шли мы, и смотрел на счастье
Каждый: кто как мог.

Всюду заняты скамейки,
Что ж нам не присесть?
Сыпят под ноги копейки
Нам березки весело.

Так и шли. А ты смотрела
Вежливо приятно.
И пускала в меня стрелы,
Нежно, многократно.

Только осень веселилась,
Город несся грозно.
Ничего не изменилось
В нашей встрече звездной.









































ЗИММНЕЕ

НОЧНОЙ ПАТРУЛЬ

Вдоль трамвайных линий,
Посреди пути,
Шел я в вечер зимний
Cам с собой грустил.

Вдалеке, так мило,
светофор мигал,
А метель стелила -
путник пропадал.

Вдруг, на тротуаре,
как из под земли,
Чьи-то тени встали
и ко мне пошли.

Подошли поближе –
явным стал мираж:
Двух патрульных вижу...
Молвил первый страж:

"Гражданин прохожий!
Может, вы пьяны?
Или вам, похоже.
Шапки не нужны.

Светофор не нужен...
Или дома нет? "
Я в ответ послушно:
"Просто я - поэт!
 
Да иду - скучаю,
дышится легко.
Вьюг не замечаю,
мысли далеко...

Бел и бесконечен
впереди простор
И мигает, млечный,
желтый светофор.

Есть и дом, и крыша,
паспорт тоже есть"-
Рассказал им. Слышу:
"Окажите честь –

Паспорт предъявите!
Тоже мне - поэт"
"Правда!» «Больше врите!
Их давно уж нет!"

"Вот же посмотрите!" –
сборник достаю.
"Стойте уж не врите!" –
я молчу, стою.

Первый паспорт глянул,
адрес стал искать.
А второй, так странно,
сборник мой листать.

Ветер снег в охапки
молча собирал.
"Ну а что без шапки?!" –
вновь сержант пристал.
 
"Только из квартиры –
кажется, тепло.
Да еще "под лирой",
вот и понесло!

Да "под вдохновеньем"
прямо над землей,
Мне стихотворенье
дарит город мой!"
 
"Ну, гуляй по свету
если дело так!
Вы, ведь, все поэты:
Что талант - чудак!

Удивил немного,
скажем прямо, нас.
Ходишь "без дороги" –
Заречанский Стас!"

                2000 год

*  *  *

Из троллейбуса как в перину
В перья снежные плюхнусь ловко.
Огоньками парад квартирный
Намозаичен к остановкам.

Перья ангелы сыпят нежно,
Разыгрались зиме навстречу.
«Посмотрите на вечер снежный!»
Фонари будто в храме свечи!

Как икона луна из кельи,
Выплывает, из темно-синей,
Звезды сбросили ожерелье.
На деревьях сверкает иней!

Посмотри! Ты куда прохожий!
Задержитесь машины-пули!
Этот час для людей, похоже!»
Но кипит супермаркет-улей.

Пробки новые на дорогах,
Светофор заморгал и сгинул.
Суеты в этом мире много,
Наступаем мы на картины.

             *  *  *

Зима. Сон соткан из мгновений...
Из красок детства наши сны!
Как много в них прикосновений,
Как много ценной тишины!

Перо поскрипывает звучно,
Словно в камине угольки,
Но тишина! А вам не скучно!
И мысли, будто мотыльки.

И звездный дождь, и желтый месяц,
И полнолицая луна, -         
На небо столько разных лестниц,
А среди них - твоя одна!

Так можно долго забираться
По тайникам твоей души.
Зима... и может показаться,   
Что время тоже не спешит.

Лишь в новый год часы тревожно
Опять напомнят нам о нас.
И все, что было так возможно
Вернуть теперь, сюда, сейчас...

               
  РАЗГОВОР

Иду, топчу я свет: То красный, то зеленый…
В снегу на мостовой зарылся светофор.
Искусство зимних дней – в сугробах прутья клена!
Я сам с собой опять затеял разговор.

Хочу я рассказать – не много и не мало:
Немного о себе, не мало о душе.
Хочу я промолчать, но совесть, точно жало:
« Да ты совсем еще.…Да ты итак уже…

Совсем еще не жил. Итак, уже поверил.
Как говорят, узнал полет своей души!
Зачем тебе все знать: Кто Смысл тебе доверил,
Зачем тебе все знать: За что ты заслужил?!»















































ЛЕТНЕЕ

На ромашковом поле еще тренчит
Насекомое, птичье ль, племя.
В нем от неба я потерял ключи,
В этом поле мой взгляд потерян.



                *  *  *

Начало лета, пух и легкий шелк
На стройных бедрах,
Город в напряжении
Жары, и грязного движенья,
На трассах не парад – машинный полк.
И в толк
Я не возьму – куда идти,
Растратить отпуск
Взяв себе на сдачу
Ремонт в квартире иль пристройку к даче,
И растоптать мирок в большом пути?
Затеянном, в затерянном в краю.
Где как в горах бродил я среди зданий,
Я в этот мир пришел как на заданье.
Чтоб заслужить в нем миссию свою.
               
                2007 г


                *  *  *

Потемнело собранье в березовой роще,
Потянуло отжившей травою с полей.
И закат был закрашен прожорливой ночью,
Звезды будто на млечном пути переспели.

На извилистых линиях лезвий дорожных,
Скорый поезд, как дробью, отстукивал туш.
Показалось, понять это время, мне сложным,
Мне июльского вдруг не хватило удушья.

Так магически осень  вошла в это лето.
Как захватчик на землю спустился мороз.
Солнце в каплях холодных взрывалось рассветом,
Отражая круги паутинных волос.

И вселенная снова ползла по  спирали,
Я увидел в магическом действе греха.
Как коровы теперь не паслись - умирали
Потянувшись за старым конем пастуха.

Я до станции как горожанин послушный
Шел, ступая по ржавой земной шелухе.
Наблюдая везде опустевшую душу,
Только съежился луг и, смиряясь, блестел.

Подорожников пики, где каждый как стражник,
Поднимались как, рыцарей копья, в бою.
То ли осень себя объявила по вражьи,
То ли я межсезонье опять не люблю?

Показалось: в природе идет совещанье.
День для встречи сторон, день без бурь и дождя.
Лето скоро шепнуло и мне  на прощанье,
Электричкой по рельсам за рощей галдя…


                *  *  *               
               
Искусство лета –  в ветре шелест листьев,
И шлейф травы в горошек желтый, длинный,
И  белый снег, что с тополиных высей,
Пушистый почерк почты тополиной;

Еще, - Она, в полупрозрачном платье
Она везде, в метро, на остановках.
Все это лето и порой не хватит,
На красоту, всех наших взглядов ловких.

А наше лето – самый скорый  поезд,
Три месяца пройдут, и не заметишь.
Как ты увяз в траве их здесь по пояс,
Когда Она промчалася в карете.

Нам на него отпущено так мало:
Увидеть жизнь! Услышать стаи  птичьи.
Проспать рассвет и снять в воде усталость,
Еще Ее любить за дни девичьи.

          
      ЛЮБИМОЕ МЕСТО

Тополя как цыгане, волнующ ряд,
Толь плечами трясут, толь руками.
Листья желтые в зелени пышной пестрят,
Ветер тешиться облаками.

Желтый выщипан лист, град сухих монет,
Эй, искусство! Наполни взгляды!
Осень, лето ли, разницы  точной нет,
Август мной до сих пор не разгадан.

На ромашковом поле еще тренчит
Насекомое, птичье ль, племя.
В нем от неба я потерял ключи,
В этом поле мой взгляд потерян.

Привязал свое сердце к березке той,
Отстраненной от всех околоков.
Мне бы выспаться дома, раз выходной.
Да в постели опять иголки.

Мне б бежать, да стремительней ног глаза,
Мне б забыться, да гончи мысли.
Вот опять  ветер листья с ветвей отвязал,
И смешались с землею выси.

Мне бы спать, да выходит мое окно,
Через каменную дорожку,
До земли, где и мне зачерпнуть дано
Свою землю, что всех дороже.

Свое счастье в движении тополей,
Ветром в поле, глазах ромашки,
И частичку, которая всех милей,
О которой у сердца спрашивал.

То ли манит она, то ль опять манит,
То ли нравится, то ль любима!
Здесь земля мои тайны от всех хранит,
А я чаще иду да мимо.

СЛУЧАЙ НА ОСТАНОВКЕ

Упала пачка сигарет с подножки из автобуса,
Мужчине все кричали в след:
«Смотри, что обронил!?»
А на коробочке зиял златистый контур глобуса,
Мужчина лишь рукой махнул, с людьми не говорил.

По жесту щедрому его всяк понял разумеющий,
Мол, что отраву подбирать: Дарю! Дарю! Дарю!
В народе как все говорят: Дающий – не скудеющий,
За широту души народ и я благодарю.

Закрылись двери, от колес чуть увернулась пачечка,
И все свидетели теперь смотрели на нее.
Вот кабы взять ее себе, да гордость же -  задачечка!
И вроде целая еще и марка-то -  навье.

И неудобно и смешно, ступить за самолюбие.
Бабулька лишь, поддев клюкой, открыла людям свет:
« Чего добру здесь пропадать! Хотя глядите люди:
Так с виду выглядит новьем, пуста... Ни-че в ней нет!»

Теперь народ махнул рукой, на странное послание,
У нас, во что не оберни – один хрен – скурят яд.
Борись со змием мой народ! Фильтруй свои желания!
Здоровье тоже береги... Да будешь ты богат!

А после всяк легко вздохнул, особенно курящие.
Цепляет видно иногда бесплатное навье.
Бросали мусор и потом в автобусы, входящие.
А мужика тогда того назвали все свиньей.


НЕЗНАКОМКА

Она была на остановке...
Пальто — как  платье, брюки — клёш,
И стало мне совсем неловко,
Моя стеснительность — как нож.

Она на лавочку присела,
Непринужденно и легко,
Она таинственно смотрела
С какой–то грустью далеко,

Спадали волосы как нити,
Сбегали плавно по спине...
Она — прекрасное открытье!
Её любить хотелось мне!

И я с повадкой хищной птицы
Смотрел, скрывая интерес,
На незнакомку, на царицу,
На взгляд её, фигуру, жест...

А незнакомка всё мечтала,
Смотря сквозь шумный ритм машин,
Мельканье их перебирала...
И только я жалел один,

Что подойти к ней не сумею
И, не боясь, завоевать,
А лишь стою, благоговею,
И остаётся только ждать.

Но, как всегда, пришёл автобус,
И распахнул свои врата.
Как много черт на лицах новых,
А среди них Её черта!

Спустя... Опять открылись двери...
И незнакомка грёз сошла...
А я глазам своим не верил,
А где–то радуга росла...


                УПАВШЕЕ ЛЕТО…

Упавшее небо разбилось на гроздья.
Опять топориное эхо над лесом,
А дача – один длинный луг, где как гвозди
Стоят одуванчиков пики и тесно.

Знакомая дробь от родной электрички
Слетевшая стуком на мостик и речку.
На этот кусочек газетной странички
Вдруг брошенный кем-то. И все это лечит.

И я как больной  захотел вдруг остаться:
Вдруг вспомнил о всесуществующем мире.
В котором: не надо с судьбою сражаться.
В котором: углов не найти как в квартире.

Знакомый утес, сколько лет каменеет.
Опять отлежусь я в мансарде под крышей.
И если душа все долги отболеет
Опять успокоится, станет, вдруг, тише.

Вернусь, не затем, чтоб сойтись в рукопашной,
Со всеми не справиться мне в одиночку  –
Нам с детства дано становиться все старше,
Успеть бы оставить хорошую строчку…

             *  *  *
Опрошен стаей птиц,
Желтеет лес у дачи.
Иду в краю далеком,
Вселенной на задворках.
Чтоб с летом здесь проститься.
Пока еще не плачут
Над рощей одинокой
Небесные просторы.

Я здесь изнежен летом
После весны кошмарной,
После зимы кромешной.
Осенних мыслей сложных.
Зеленым мазан цветом,
С травой и небом смешан.
Ведом был благодарной
Здесь луговой дорожкой.

Теперь торчат как стрелы,
Сухие стебли прежней
Пока еще желанной
И все еще живой,
Мое ласкавшей тело,
Эпохой догожданной
И буду ли изнежен
Тропинкой луговой.

                2004 год











































                ВЕСЕННЕЕ


                В ФЕВРАЛЕ

Погружаю руки в тишину,
Протыкая кистью белый снег:
«Познакомься с миром человек!
Ты в миры земные заглянул!

Пальцы как локаторы твои,
С этой ты прощаешься зимой,
А душа – боли аль не боли,
Руку вверх и к солнышку домой!»

Воздух тоже телом ощутим,
Вдруг коснешься неба и назад.
Лишь глаза закроем – как летим,
А откроем – наш летает взгляд!

Этот день теплее, чем вчера,
Почернеет скоро все вокруг,
Только месяц в небе – будто рад,
Обкалил улыбку полукруг,

Да звезда как будто на звезде,
Льнут к земле все ближе и тесней,
Чтоб сбежать по снежной борозде
Звонкой песней, космосом под снег.
               
                ВЕСНА

Весна – это запах горячего снега.
Разбившийся  солнечный шар, на осколки
На тополе небо и счастье набега
Стопившихся чувств самых нежных и колких,

Еще свежий гимн фонарей  к остановке,
И очередь капель  оттаявших где-то,
И кто в этом ритме был звонкий и ловкий,
Пронзающий землю и душу поэта.

Его заразивший небесной  тревогой,
Которая чем-то похожа на стаю
Слетающих птиц, над звучащей дорогой;
На что-то родное в разбросанном  лае

На подступах к дому. И, вдруг, очень близком
Желанье писать, несмотря на ненастье,
На небо висящее рядом и низко,
На встречу с любимой, пропитанной счастьем.

На город, совсем на себя, похожий,
Теперь преставший казаться обычным.
И самое главное в нем - на прохожих,
Они как стихи на открытых страничках!

ВО СЛАВУ ЗИМЫ

То ли сабли, а то ли струны,
То ли с неба звезда упала,
С крыши ночью сосулькой лунной,
Ледяная река сползла.

И сверкали в ее осколках,
То ли мысли, а то ли звезды.
То ли наших страстей иголки,
То ль последняя ночь морозна.

Мне ж хотелось увидеть лето,
Сны навеяли май внезапно.
Золотые в траве монеты,
Одуванчиков первых залпы.

Трав высоких, зеленой  гривы,
От земли до небес касанье,
Лето, словно поход игривый,
То ли солнечных сил посланье.

Только встал я, разбужен этим,
То ли чувством, а толь смешеньем.
Под сосульками звезды светят
Утром будет опять крушенье.

С мартом спорит зима, оскалясь.
За нее заступаюсь снова,
То ль порода моя такая,
Для меня белый снег – обнова,

Мне явленье зимы дороже
Ярких зрелищ мистерий ярких
Вот наступит зима – поможет,
Мое творчество сделать жарким.

Отпускаю тебя покуда,
Неземное свое сраженье.
То ли счастье, а то ли чудо?!
То ль космических сил движенье.

                26 марта 2007 года

                *  *  *

Раннее утро…Город прострелян
Ночными огнями, машины-трассеры
Скомкали снег как белье пастельное,
Чернилами голуби небо красили.

Слякоть  весною слилась с прохожими,
Счастье, беда ли? Дорога сломана.
Только любовь как болезнь подкожная
С птичьим полетом сродни и гомоном.

Люди штурмуют окрестности дня,
Из марафона, придя полуночного.
Кто их заставил добавить огня
В суть настоящего, в ритмы порочного?

      СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА

Тебя привез я в вечер поздний
В свой старый замок за калиткой
Когда на небе звезды-гроздья
Казались нам одной открыткой

И наш автобус как карета
Вдруг, исчезал на остановке,
Где каждый тополь был поэтом
В алее призрачной и ловкой.

Нас так пленяла эта тайна,
Нас так влекла неосторожность:
Одна возможная случайность,
Одна случайная возможность.

А ночь была полоской длинной,
Непрекращающейся сказкой.
Ты раздевалась у камина
И все вокруг казалось лаской.

А утром шлейф от самолета
Все падал, падал к нам на крыши.
Благословляя на полеты
Всех, кто когда-либо их слышал.

               

ГОРОД МОЙ

В расплавленном шоссе – нагроможденье окон,
Мелькание огней из дорогих витрин.
Мой город загрустил, до капельки промок он.
Мой город – мой театр! Его искусство – грим.

Расплавлен светофор в лучах трамвайных линий,
Лежит, кривляясь, свет на темной мостовой.
Мой город как вино – взыграет и остынет
И будет до утра искриться город мой!

А утром все вокруг покажется обычным
И краски, почернев, свой потеряют цвет.
Мой город, словно маг и только в жизни личной
Мой город одинок и много, много лет.













































    КРИЧАЩИЙ ПОРОХ


                *  * *

В сеть проводов опутан я как зверь,
Мой город ранним утром напряжен.
Иду со всеми, еду ль – что теперь?
Я будущего шоком заражен.

                *  * *

                А я все злюсь, вцепившись в высоту...



                ( Стихи о смысле и силе духа)

*  *  *
Мне муха действует на нервы
И то, что я – второй, не первый.
И то, что пробую курить,
И то, что пробую творить
Здесь, среди хаоса и света.
И то, что кто-то смог поэта
К поэзии приговорить.


            *  *  *

Тихо и хмуро в квартире, но скоро упасть
Солнцу, что в сговоре с, землю крестившей, Весною.
Буду я смешивать с творчеством волю и страсть,
Скрутит, закрутит меня  мое время шальное.

Зря собирал я мирки, им придется сгореть.
Мне ль в достаток играть, коль собачью взял участь:
Эту холодную землю душой обогреть!
Мне бы сберечь эту данную Богом живучесть.

Я прикормил в этом городе скуку и лень,
За безысходность он мной черной краской закрашен.
В принципе, можно прожить, если даже не ценят,
Жаль оставаться не признанным, бросить все страшно.

Злей и ворчливей становится  верный мой пес.
Я как больной нахожусь в медицинской палате.
Столько неврозов в пути за мечту перенес,
Вот посражался с живым я драконом и хватит!

Буду друзьям говорить - как опасно расти,
С крыльями белыми биться  за светом в  толкучке.
Ну а желает, кто душу и совесть спасти,
Столько следов  - разбирай, где есть птичьи, где сучьи?

Может кому подарю свой заржавленный  меч,
Если махать, рукоятку сжимайте покрепче!
Трудно от змея людей и сейчас уберечь,
Очень живуч, и когда обезглавлен по плечи.


НА КРАСНОМ ПРОСПЕКТЕ

На Красном загорелся красный свет.
Опять с рябиной смешан ход машин
Железных экипажей и карет
Бульваром старым  площади прошиты.

В сеть проводов опутан я как зверь,
Мой город ранним утром напряжен.
Иду со всеми, еду ль – что теперь?
Я будущего шоком заражен.

На этом свете есть еще одна
К которой через город мне идти.
По ниточке его веретена.
Ну что поэт -  похоже, ты в пути!

На красном загорелся желтый свет
Стихает за минуту столько битв.
И будто нет войны, и мира нет.
Как много дел! Но все ль они с молитвой?

На красном замигал зеленый свет…


               ЭРА СОБАКИ

Эра собаки уходит покорно,
Как тишина, поласкавшись о двери,
Иду в окружении белого, черного.
То черным ведомый, то в белое веря.

Купаются ангелы в кущах снежных
Как храмы сверкают вершины белые.
И нам ли о них помышлять здесь грешным,
Не мы ли и то, что познали – не делаем?

«Куда же вы люди опять торопитесь?
Чему посвятили свои погрешности?»
Пройти бы  в школе науку - скромнопись.
Пройти бы нам в жизни законы нежности.

Сегодня за истину был оплеван ты,
Невежество в мире всегда навеяно.
Пусть чувства твои и идеи сломаны,
Все лучше, чем мучиться о содеянном.

Все лучше чем сеять мечты неясные,
Гордиться своей непосильной ношею.
А если душа в суете затаскана
Уже не извлечь из нее хорошего.

И нечем делиться с чужими ль, с близкими.
И нет божьих сил ни страдать, ни каяться.
Ходить ли тебе потолками низкими?
Ты выбери, чтоб не маяться.



         Я ПЛАЧУ О ТОМ…

Мой город, как друг, рос в квартире  напротив.
Я видел его во дворе из окна,
Он часто ходил в деревянных лохмотьях.
Но время прошло и его не узнать.

Он скоро одел и костюм и кроссовки,
Стал наголо бриться, и тачку завел.
Потом это все заменил на обновки,
Потом он из старой квартиры ушел.

Я слышал, он стал олигархом иль круче,
Хозяином жизни и был он и стал.
А в небо полезли железные  кручи,
Мой город вдруг вырос и небо достал.

Лишь я свое небо искал бесконечно,
И видел – его в моем городе нет;
И то, что я маленький в нем человечек,
Его деловитостью в сердце задет.

Я видел, здесь всякое может случиться,
И в нем не испачкаться просто нельзя.
Мой город все время куда-нибудь мчится,
По нервам моим и желаньям скользя.

Хотел попросить его, помощи этой...
Мне здесь не хватившей, а он бы помог.
Но городу некогда слушать поэта,
К тому же мой город, похоже, не бог.

И, кажется, скоро дойду я до  точки.
Но вдруг появляются снова друзья.
Мой город и я – очень разные строчки,
Лишь в детстве у нас с ним похожий был взгляд.


                СПЕКТАКЛЬ

Завтра снова на сцену…Прикрытая масками рать,
Как на бой понесет декораций знамена,
Будут сердцем моим и душой там актеры играть,
И не важно теперь: в зале мало людей или  будет он полным?

Что же я в нем сижу, с посторонним лицом, чуть живой.
Мне эмоции зала и чувства по нервам, по нервам…
Окунулся когда-то мой автор в него головой,
Я же мир захотел удивить, или просто быть первым.

Первым, тем, кто хотел протащить на подмостки свой взвод
В мир похожий на нас, в то же время на нас непохожий.
За кулисами я ли? Актер божьей милости ждет…
Вдохновенье сейчас, будто кровь, закипает под кожей.

Вот в молчании зала я чувствую тайную дрожь,
Что ж ты медлишь, герой мой, рази этих дьяволов с пылу,
Докажи, что и я, что и ты на других не похож –
Правду жизни  играя.…И нам не прилепят – мол, было…

Мы носители новых, пусть разных, но творческих сил.
Ты актер! Я – создатель – а публике разве есть дело?
Что за эти слова, по земле я с сумой колесил,
Ты играй мои мысли: Легко, вдохновенно и смело!

Вот и рухнул как занавес, враз, рукоплещущий зал.
Зритель был благодарным, ему бы мне встать и похлопать.
Как историю жизни, спектакль ему рассказал,
Помолясь, лишь бы только актеры сыграли не плохо.

             *  *  *

Когда не пишутся стихи,
Ты в душу загляни украдкой.
А может в ней, как в той тетрадке.
Так неразборчивы штрихи.

Когда не пишутся стихи.
Всмотрись на небе в птичью стаю,
Есть у души болезнь такая –
Когда не пишутся стихи.

Когда не пишутся стихи
И вдохновенье как предатель.
Тогда воспитывай характер,
Он стержень пламенной стихии.

ВСЕГДА В ПУТИ

Рассвет коснется, как мечта,
Снов бездорожных
И ночь от шествия устав,
Вдруг, звезды сложит.

И сабля-месяц спрячет блеск
Свой в горизонты.
Вот это залп! Какой гротеск!
Какое солнце!

Звучанье листьев как монет
О крылья ветра.
Берись за творчество поэт,
За километры!

Иди, беги в объятья дня!
Необозримы –
Просторы слова и огня.
Всегда в пути мы.

НОЧНЫЕ ПОЛЕТЫ

Застывает вечер поздний
У оконных глаз цветных
И висят на небе гроздья
Звезд созревших неземных

И плетут миры качели –
Нити млечного пути.
На земле – часы, недели…
Там минуты не найти.

Измеряю мир шагами,
Пусть пытаюсь я сбежать,
Когда время ночью встанет
И меня не удержать

И врезаясь в перекрестки
Мой опять разбросан путь.
А проснусь я в мире жестком -
Не пройти, не повернуть…

Но: «Пора!» - мне шепчет кто-то, -
«Пробуждаться и вставать!
За волшебные полеты
Нужно день завоевать»

ИДТИ ПО ДОРОГАМ….

Трамвай как лошадка, взбираясь по рельсам
Увозит от дома все дальше и дальше.
Полез будто в горы я за эдельвейсом,
А вымаран был здесь чиновничьей фальшью.

Начальство благое мне кажется страшным,
Чем ближе к нему, тем насыщенней яды.
И эти идеи с отстроенных башен
Совсем не мои, не народные взгляды.

Лишь крепость моя только вечером поздним
Блестит в вышине над центральным проспектом
Когда проявляется месяц и звезды,
А здесь все как прежде, как мысли разрознен
Народ человеческий на километры.

И в клетках земных, где на здании  зданье,
Ключи от дверей, циферблаты и числа.
На землю пришел, будто шел на заданье.
Доверив секрет фонарю-коромыслу.

В свой круг бледно-желтый меня у киоска
Он впустит как в тихую мирную зону.
Расплавить бы души из жира и воска,
Я этой проблемой сегодня взволнован.

Не пробовать снова земную отраву
И мимо цветных витражей, этикеток!
И жить, не по чьей-то указке, по праву.
Сегодня живущий По-праву так редок.

Но этот вожак, в «комсомольском обличье»,
Не важно какое,  учитель над стаей,
Еще возглавляет былое величье,
Награды дает, имена и отличья,
Совсем ничего о величьи не зная.

Лишь дома, иные чины или ранги,
И творчество – словно войска на параде,
Свои я стихи выставляю на фланге,
Представлен к другой награде.


        НАСТУПИТ ВРЕМЯ

Культурная революция, время лечит
Тех, кто простил и нельзя обижаться
Нам на судьбу, что щадит и калечит,
Просит к смиренью, будит сражаться.

Кто виноват? Всех виднее – правительство,
Может оно, может псы послушные.
Правда, в Росси за попустительство
Род человеческий платит душами.

Где же твои баррикады прочные,
Строишь ли счастье свое кричащее?
Если страна твоя заколочена
В сердце заглядывай ты почаще.

Пусть за богатства твои копеечку
Кто и подаст, потерпи, коль искренне.
Время наступит. Сейчас же -  времечко,
Как над костром лишь взметнется искрами.


     ЖЕЛАНЬЕ СРАЖАТЬСЯ

Дела как шальные проносятся роем,
Могу потерять в одночасье и страшно,
Себя. Мне сегодня не быть здесь героем,
В погоне за счастьем, сошлись в рукопашной
Мои и чужие и планы и мысли.
Цикадой простреляна старая липа,
Мне в этих созвездьях  взбираться на выси,
Мне в этих краях наораться до хрипа.

Идти с фонарем в переулках кромешных,
И знать, что тебя еще, все еще любят.
А если и ткнет кто, да ткнет словом грешным.
А если кто сплетней под корень срубит –
Я вырасту и, опираясь на друга,
Опять наступлю на забытые грабли,
Зачем мне копаться – за что был отруган,
Наверно богат, если был, кем ограблен.

Угли фонарей на проезжей дороге,
И эти летящие окна трамвая
Я спрячу в суму, где храню свои слоги.
В кипящей поэзии горе сгорает.
Забуду и я,  что мой дом – моя крепость,
И буду нестись, превращая в движенье.
Стихи, свои мысли, и эту нелепость,
Желанье сражаться за преображенье.

                2007 г



*  *  *

Моя душа легка перед затишьем,
А буря грянет – легче и смелей,
Как будто сам я влез  на эти крыши
Взорвавшись с ветром в кронах тополей.

Как будто я дождем над миром плачу,
И эту блажь стихий не перенес.
Мне жизнь дана, а я прошу на сдачу
Купив ей дом, над домом бурь и гроз.

Как женщина, готовая сразиться
За таинство свое и красоту,
Природа, наигравшись не грозится,
А я все злюсь, вцепившись в высоту.

Застыла в чьих-то окнах скорость  света,
И город отдыхает после  сцен.
А я опять ищу в себе поэта,
И вырасти хочу из этих стен.

Будить мечту как женщину и бурю,
И чувства не подвластные уму.
Служить душе, когда душа  пирует,
И сердцу, за масштабы, своему.

Судьба щедрит,  даря за счастьем шалость,
А я себя беспутного хвалю.
Даря то глубину себе, то малость,
Ту, что мне нравиться, и ту, что я люблю.

КРИЧАЩИЙ ПОРОХ


Я хочу заглянуть себе в душу
Через, окон летящих, ряд
И светящийся город слушать:
Все огни на шоссе – говорят;

Наблюдать через сотни прохожих
Свои мысли, составив итог:
Не из этих ли судеб был сложен?
Я несу человеческий ток.

Здесь я рос, ошибаясь небрежно,
Порываясь нелепо вперед,
И поэтому в вечер снежный
Мой автобус ломает лед.

И снежинки – огромные лица,
Смотрят в окна, врезаясь в мой путь.
Мне, как им, суждено разбиться,-
Не желавшему жить по чуть-чуть.

Не сейчас и возможно не скоро.
Иней мечется в клетках живых
И сверкает кричащий порох
На заснеженных мостовых.

                2003 год

*  *  * 

Наладить лук и делать стрелы...
Душе угодно воевать.
Все ночь душа моя летела,
Весь день пыталася бежать,
А вечером она упала.
И все же – ненасытен дух.
Всю ночь душа моя лежала,
А ночью снова: Стрелы, лук...

ГОРОД СЧАСТЬЯ

Хотел я город взять на приступ,
Висела жизнь на волоске.
Схватился я за первый выступ,
Лишь шпага тонкая в руке.

А на меня смотрели пики,
Я натыкался на штыки.
И был народ повсюду дикий,
И были люди – дураки.

В меня каменьями бросали,
А я, сорвавшись, падал вниз.
И дураки не представляли,
Что так бесценна моя жизнь.

Когда же я залез на кручи,
Усталый, старый, но живой, -
Тогда увидел, что везучий,
Что это  город счастья – Мой!

СТАТЬ ВЕЛИКАНОМ

Общаюсь с миром через лист и ручку,
Мне творчество сдержать порою сложно.
Идти со всеми в ногу станет скучно,
Когда душа замечется под кожей.

И осень будит бить из луж фонтаном,
Живой цветной мозаикой из листьев!
Я напишу, я стану великаном,
Я напишу, коль это – божья миссия.

Зароюсь в эту осень глубже, глубже,
И встречу вдохновение случайно.
Когда опять увижу, что был нужен
Той, что искал я в городе отчаянно.

С моей ли, или с этой ли планеты.
Неважно. Все равно с одной вселенной!
В ней осенью рождаются поэты,
В сердцах святой Надежды иль Елены.





















СИНДРОМ ЯМЩИКА
    (Стихи о дороге)


Вот и вокзал и метро со знаками,
Душу привез, а одежда сношена.
Я понял – Россия везде одинакова.
Много и в ней хорошего.




           В МОСКВУ!

Мой друг уезжает в Москву,
Повзрослевший гений,
Раньше может быть страшно,
Было б мне одному
Здесь остаться,
Но я тоже стал старше.
И кому
Рассказать,
Как меня здесь не ценят:
Скажем так, лет двадцать.
Иль двадцать пять...

Другу можно пожаловаться и сказать.
Пусть уедет, Москва же для славы,
Здесь нужны и талант и нервы.
Связать
Свою жизнь как главы
В книги жизни, где ты был первым
И вторым.
Кто дошел,
Достучался до цели,
Я поехал бы с ним,
Я бы свел
Чьи-нибудь параллели.

Но дела, и долги, что Москва!
Завоюю - еще не время,
И герой мой пока взаперти.
Я запомню его слова:
Ты как Чехов велел: «В Москву!»
«Коль талант, стало быть – идти!»
Я сдержался едва,
Чтоб ответить: « Кому Москва!
А кому – где б ни быть, - оценят!»

                2007 г


                *  *  *

На дороге скрежет, как враги
Встали заведенные машины.
Только мне поход их матершиный
Не сравнить с закатом у реки.

В городе возня кругом и дрожь,
Правда иногда он мил и весел.
На трудягу серого похож,
На него смотрю я с мягких кресел.

Вижу из уютного окна
Эту веретенную дорогу.
А за сердце, будто кто потрогал.
Незнакомка, встречная, одна!

Вот доеду, знаю ли куда?
С детства невзлюбил я остановки.
В механизме слаженном и ловком,
Где безостановочны года.


                *  *   *

Еду в метро, пути как лезвия
Режут мысли мои разбуженные.
Как на гинекологическом кресле
Сидят пацаны,  глаза заужены.

Думаю, думаю, не получается
Мне доказать и малейшей капельки.
Только вагончик стучит, качается.
Разве идут на дракона с сабелькой?

Снова черны горизонты снежные,
Что же с мечтою мне снова маяться?
Я бы не делал шаги поспешные,
Я бы пошел в тихий лес покаяться.

Город мой! Властью убогой связаны
Наши пути и полеты творчества,
Если кому и служить обязаны –
Богу, народу и одиночеству…


ОДИНОЧЕСТВО

Вдоль домов и звёздных окон,
Мимо праздников чужих
Еду... Вечер... Одиноко...
Окна... Окна... Сколько их?

Но уютно мне в трамвае,
Где ещё найти уют?
С одинокими бывает —
Когда дома их не ждут.

Может быть я счастье встречу,
Посмотрю я ей в глаза...
А пока как бесконечность —
Остановки и вокзал.


Я ПОДАРЮ СЕБЕ ДВИЖЕНЬЕ…

Я подарю себе немного:
В обычном поезде билет
И эту длинную дорогу;
Зеленый, семафора, свет,

И стук колес, движенья – чувство,
Соседей добрых и тетрадь
Где буду я свое искусство
По буквам в строчки собирать.

Я подарю себе движенье
И гладь стального полотна,
И синий вечер с отраженьем
За шторками и от окна.

Еще: попутчиков случайных
И разговор где есть секрет;
Комфортный столик с чашкой чая,
Я подарю себе рассвет

Вдоль частых станций до вокзала
Где суждено и мне сойти.
Я подарю себе так мало –
Всего лишь цель и смысл пути.

 СИНДРОМ ЯМЩИКА

Я однажды до дыр намотавшись по свету,
На ладони увидел весь подвиг свой:
Что ни замки меня там не ждут, ни кареты.
Есть один только путь –  возвращенье домой.

Звоном дорожным, шинным боем,
Часов на ось намотавших время.
Огнями ужален – пчелиным роем.
Вселенной искрами стрелянный.

Шел обратно с одной лишь мыслью:
Довершить ранее начатое.
А когда убегу за смыслом,
Когда душу в пути испачкаю.

Буду знать, где потом отмыться,
Коль привязан был – значит велено.
Ну а счастье - когда привидится -
За ним побегу уверенно.

Вот и вокзал и метро со знаками,
Душу привез, а одежда сношена.
Я понял – Россия везде одинакова.
Много и в ней хорошего.


ПРИГОВОРЕН К РАСПЯТЬЮ

Спят путники – трое из четырех,
Иду в окружении серых снегов,
Сжимая в руке сигарету.
Вот так же Христос, нет, не так,
С ношею наших грехов
Ходил по земле со светом.

Чего это я взял да вспомнил о нем,
Согрет ли его подаяньем?
Россия ль охвачена божьим огнем?
Иль душу веду к покаянью?

Застыла луна и на стеклах луж
Блестят у подъезда в них окна-свечи.
Возьмешь  ли машину иль сумку пастушью,
Поймешь ли – дорога лечит!

И мимо чужой человеческой битвы!
Не спорить за  счастье тленное!?
А если дано умереть – за молитву
В которой твоя вселенная.

Застигла весна на раскопках снежных,
Путь бытом людским загорожен,
«Прости меня господи, точно, грешен!
Прости, если точно, сможешь»


              СПИТ…

День – как раны ножевые,
А по вечерам:
Огоньки бегут живые
По дворам.

Стены рушатся
От бликов из окна.
Мне б не слушаться
Ее, но есть Она.

День – трамвайное кольцо,
А ночь – магнит.
И ее глаза, лицо.
Спит…

                2004 год

            ЧТОБ ЛЮБИЛА…

В этом городе лес, сквозь сосны
Вереницы цветных окошек
Вторят чьей-то цепочке шагов,
Только их замечаешь поздним
Тихим вечером; Так хорош он –
Мир приветливых огоньков.

Правда, ветер, кусаясь, следом
Режет руки ножом холодным,
Мою ношу – пакетов тюк.
В теплой комнате за обедом
Я казался себе свободным
От привязанностей и разлук.

Обещают сны сбыться утром,
Холод огненный стал желаньем.
Я живые ищу глаза,
Страсть, любовь ли? Пытают мудро,
Прожигают воспоминаньем,
Не тебе ли: «Люблю!» - сказал.

Я хозяином или гостем
Прикасаюсь к тебе, но гложет,
Будто совесть: «А что потом?»
А слова, словно в горле кости,
Застревают когда все можно,
И открыт для меня твой дом.

На вопросы  нашел ответ я
Мне теперь не нужны богатства,
Что до этого дня копил.
Неземным был крещен я светом,
Мне бы только с тобой остаться.
Чтоб любила! И я любил!


В ПУТИ

На вокзале кругом комочки
Воробьев окруживших урны.
Не писалось.…И где взять строчки?
Разве   свист  поездов – ноктюрном.

Скрытный выдох и вдох вокзала
Наползая, как в душу мысли,
Неизбежно подарит мало:
Поезд. Стопор. Как люди вышли…

Разошлись и опять в округе
Пустота, темнота, железо.
И ошметки опавшей вьюги,
На перроне, путей разъзжих.

Неприкаянность душ случайных,
Запах черной, махровой гари.
Что же мы здесь с тобой увязли?
На распутье в дорожной чайной.

*  *  *

Эта горстка тепла в паутине дорог
И задать высоты штрихи,
Оставляя как каторгу свой мирок,
Ради смысла  – писать стихи!

Ради той не детальной, а главной сути.
Просящей тебя с рождения,
Создавай свое творчество на распутье,
И расти не талант, но Гения!

Не сбежать, а однажды взять и уйти,
Никого, не обидев словом.
Чтобы там далеко, возвращаясь, в пути.
Показаться себе вдруг новым.

По привычкам и принципам топором,
И увидеть – дороги сеть!
Ну а кто - вдохновится твоим костром?!
Станет ярче и сам гореть.


*  *  *

Как женщине, мне, неизбежно рожать,
Весь путь отслежен, как кинолента
И только не хочется подражать,
В виде, творить документа.
И быть инструментом

В чьих-то поганых руках –
Для кого человек как способ существованья.
Просто нет смысла в людских мирках,
В этих чиновничьих,  нет, тисках
Правды людской, моего  призванья.

Я будто тяжелый больной,
Которому тяжесть болезни совсем неизвестна,
Готов, как здоровый,  идти на бой.
И только с тобой
Крылья, сложенные за спиной,
И сердце, которому тесно.

Еще на удачу один человек,
А может счастливый случай.
Глаза открывающий, если ты слеп,
Пока не окреп, и пока измучен.

И ритм, вырывающий из земли
Твои сомненья,
Угли под ногами,
И чтоб не остыли угли
Пока не найдешь спасенье.

                *  *  *

Вот Алтай – и река, и горы!
Камни в тихой горе застыли.
К черту лишние разговоры.
Нужно быть на Алтае, - были?

Вдруг сплелись две реки под кручей
В рассеченной скале легенда,
Вы бы съездили сами лучше,
По дороге, что кинолента,

По корням бы прошлись, подножьям,
У звенящего встав бурлива.
После города - в бездорожье,
В небо тропок бегущих криво.

А устанете от комфорта
Костровищ и палаток-спален,
От гитарных его аккордов,
От магических аномалий,

Возвращайтесь к своим проблемам.
«Оставайся Алтай за гранью!
Войны- рыцари в белых шлемах,
Чьими копьями в сердце ранен!»

ЗАПИСКИ ЯМЩИКА

О чем писать в краю далеком
В штрихах окон летящих в след,
О светофоре одиноком,
Как  в нем забился желтый свет

На площади провинциальной,
С часами, шпилем  в графстве крыш.
Как я брожу один фатально,
И, кажется,  – твой голос слышу!?

Еще, о самой первой пьесе,
Где я, истратив столько сил,
Искал свой главный смысл в принцессе,
Когда в дорогах колесил.

И мне весь мир казался тесным,
Как будто я прожил его.
Гоним толь богом, толи бесом,
А оглянулся – никого.

Лишь тень моя ли? - в подворотни,
Спешу усталый на ночлег.
В маршрутке наблюдал сегодня
Свой неудавшийся побег.

Пока опять вдруг не заметил
Тебя, как будто,  за спиной.
Ты как звезда на этом свете,
Всегда встречаешься со мной!

                НА КУЗБАСС!

Кузбасс. Холмы. «Немытая Россия»
За окнами чернеет и пестрит.
Хозяин я в ней или я в ней ссыльный?
Когда моя душа заговорит.

На той горе, как белый парус, вижу
Снега, еще не схвачены весной.
Молчащий лес ты чтим здесь, иль обижен?
Поговори молчащий лес со мной!

И ты народ, что ходишь в черной робе,
В чернилах труб залезших в горизонт.
По образу ты сложен иль подобью?
И крепок ль на земле Российский фронт?

И эти, белы, черны ли картины
Не мне ль расскажут здесь о нищете?
Когда вдруг из железной паутины
Русь появилась в полной наготе:

С полями для полета и разбега,
Березками и неба синевой,
Где суть вершин из солнца и из снега,
Русь, с поднятою, гордо, головой!

И мне ли лезть из окон в эти чащи?
Унынье - как плохой рецепт врача.
Я  буду приезжать сюда почаще,
По спящим шпалам рельсами стуча.

                2007 год

                НА ПРОЕЗЖЕМ ДВОРЕ

Сколько иголок на этом дереве,
Веточек, прутиков и облаков.
Мысли ли, творчество ль мне доверили?
В дороге, а конь мой резиной подкован.

Смотрю сквозь окно: Поле, лес, да улица…
Вот выхвачен титр, узнал случайно
Про жизнь человека, который сутулится,
Про жизнь одиноких дворов печальных.

Россия, шоссе, все и здесь одинаково,
Двор постоялый насквозь прострелянный,
Что ж ты Россия срослась со знаками,
Кажешься брошенной и потерянной?

Только-то вечером, словно свечечки,
В домиках окна да огонечечки,
Душу дорожную сказкой лечите,
Серые пряча пути-денечечки.

Цепь очертаний снегов синеющих,
Сплетни собачьи да небо звездное,
Если слова подобрать умеючи  –
Может и сложится что серьезное.

Воля ли ваша иль не везение,
Жить в глухомани в краю заброшенном,
Ваш ли покой здесь – мое ль спасение -
От настроения нехорошего?

Только сжимается сердце нежное,
Видит Россию черно-рабочую,
Как потемнели сугробы снежные,
Как чьи-то окна позаколочены.

Только душа все мечтает-мается,
Хочется счастья земного каждому.
Всем бы смотря на Россию каяться,
Может мечта и сбылась однажды бы.


    НА ЗНАКОМОЙ УЛОЧКЕ

На этой улочке, знакомые огни.
Трещат сверчки в застывших липах у забора,
И заколдованы фонарные столбы,
Пусты скамейки и собаки не снуют,
Не лают. Ни знакомых, ни родни.
Я думал, что вернусь сюда я скоро.
Остановлю знакомый запах у избы,
Я детство, юность здесь свои остановлю.

И может быть я грусть свою скурю,
На этой вот тропинке у пруда,
В котором небо отражалось вечно.
В нем мы ловили счастье на червя.
Мой дворик, дай с тобой поговорю.
Экзамен взрослой жизни там я сдал,
Сюда же шел, как в храм поставить свечи
За молодость беспечную свою.

                2007

В ДОРОГЕ...

В храм не успел... Не поставил свечи.
Опять в полнолунье
Дорога, вагоны и только лечит
Скорость пути и мои раздумья,

Поля, покрытые снежной коркой,
И голые рощи.
Вросли в горизонты мои околки.
Россия здесь проще

И чище. Стоит вдоль простых деревянных станций,
В глухих задворках.
Хочется взглядом по ним скитаться,
Стихи писать за столом с белой скатеркой.

А вагончик  бежит, летит  качаясь,
Отстукивая по рельсам.
Мне бы выпить в граненом стакане чая,
Мне бы скорым домчаться рейсом.

До тебя, чтоб в блокноте поставить точку,
И пойти к издателю.
Я тебя в каждой строчке в стихах пророчил,
Все искал старательно.

Вот приеду, а ты как на первой встрече,
Будешь ждать в волнении.
Не дорога с вагонами -  время лечит,
Да любовь с терпением.

                2007

ДОРОЖНЫЙ РОМАН

Я не сослан был, нет.
Не профессии ради.
Сделал, вдруг остановку в Сибирском краю.
Был представлен к живой, человечной награде.
Понял – девочку эту я очень люблю.

За плечами и «высшее» и трудовые,
Стройки с грязью по горло и звезды столиц.
Все из сердца как старый осколок я вынул.
По железке, листая здесь станций страницы

Ехал, ехал, опять зарезая дорогу
Взглядом полным безумия или огня.
Видя счастье, которое как-то потрогал,
Зная, где-то любимая есть у меня.

За которую отдал бы прежнюю славу
И забыл дорогую родную жену.
Кто мне был поводырь – Бог иль этот, лукавый,
Кто завел меня в эту другую страну?

Я носил ее взгляд в своем сердце, под кожей.
Не хватало, со страстью, мне справиться сил.
Возвращаясь, домой, из глубинки, похоже,
Я ее -  мое счастье, к жене привозил.

И стояла меж нами она как святая,
Мне хотелось все бросить и мчаться назад.
То ли сердце тянулось, а может другая,
Мою жизнь, подорвавшая будто снаряд.

Я однажды примчался к ней, не бога ради,
Не другим в прегрешенье. В утеху любви.
Я девчонкой одной был из мира украден
И отдал ей и мысли и годы свои.






     КОСМИЧЕСКАЯ ПОЭЗИЯ



Как у звездного, встал, порога –
Столько выпало за ночь снега!
Космос можно рукой потрогать,
По разумным снежинкам бегать.



              КОСМОС

Космос – он лежит на проводах,
Тополиных кронах и на крышах,
Космос – это Ты! И кто сказал?! -
Космос – это значит будьте тише.

Космос отражается в воде,
Он звучит в словах обычных чаще,
Космос – это дождь, а может – снег,
Мысли вслух,  и сердца ритм кричащий.

Это люди в самых странных снах,
И мечта, пытающая душу,
Космос – сочетание – весна.
Космос – сочетанье – лето, лучше.

И дорога - в мире нет длинней,
Чтобы в спину звездные иголки!
Космос он доступен только мне,
И, не говорить об этом долго.   
               
          НАД ОБСКИМ МОРЕМ

Расплескано небо сентябрьской ночью
Над морем сибирским миры безграничны.
Миры, до которых намного короче
Чем в души людей за забором кирпичным.

Колеблются жизни и млечные сети
Мерцают. Лишь с берегом слита эпоха
С земными огнями, талантом и силой,
Где мир человечества снова в ответе.

За этим коттеджем колхозное  поле
С характером.…В нем я нашел утешенье
Вот скоро уеду в свой край беспокойный,
Возьму тишину на земное сраженье

И буду хранить ощущение крова,
Дыханье дороги с копытным настроем,
Где каждый прохожий, то рифму, то слово
Чеканит и этой строки удостоен.

А вспомню тебя, как мечты отголоски.
Вернусь, толь любовью гонимый, толь  ветром.
Мой парус, белеющий, в синей полоске.
Земные мотает в морях километры.

ВСМОТРИТЕСЬ В ЗВЕЗДЫ ЛЮДИ!

Квадратики квартир, светящихся за краем
Планеты близкой мне - за кухонным окном,
Я скромно назову своим домашним раем.
Как будто ночь в окне разбавлена вином,

Разбавлена тобой, разбавлена и  мною.
Качели проводов повисли в темноте…
Движение огней, машины – чередою,-
И может быть зимой разбавлен светом снег.

Лишь там, где пики звезд, миры далеких судеб,
Трамвайные пути проспектов  внеземных,-
Подарок высоты. «Всмотритесь в звезды люди!
Всмотритесь в звезды люди! В созвездие живых!»

А после мне опять хотелось стать их частью.
Трамвайные пути звенят до самых звезд…
И ехать, как всегда, куда-нибудь, за счастьем,
Раздав друзьям долги, вдруг сесть на  скорый поезд.

Чтобы под стук колес  неслись за мной вопросы:
«Куда ты дурачок? И что тебе до них?»
И снова: «Для чего?» - «Хочу увидеть звезды!
Хочу вглядеться я в созвездие живых!»

                СТРАННИК

Сеть миров побуждающих душу,
Звезд, как птиц пролетающих, стаю
Буду в жизни встречать и слушать
Слышать как тишина летает.

Над бумажной, склоняясь, страницей
Извлекать из другого мира
Эти светлые буквы-птицы
Расставлять их по строчкам криво.

Разбивать на ногах оковы,
Цепи кованы  оземь сбросив.
Полетело над миром слово!
Нас стихи над землею носят!

Ночь открыта к мирам,  – спасенье.
А увидишь  – к себе привяжешь.
Напишу. Может, кто оценит –
Как про душу пишу я сажей.

Нужно мало: в себя поверить.
Видеть легкое небо это.
Встать, и выйти как в космос, в двери –
Окрыленным питаться светом!

Город с рельсами, льдом и ловким
Оживлением воробьиным
На затерянной остановке
Подсмотреть и в свою корзину.

Крошек горсть. Вот вам – ешьте, божье -
Независтливое создание.
Может мне кто, когда поможет.
В этой жизни как вы,  я -  странник.

КОСМИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ

Как по лезвию ножа хожу,
После слов чужих душа болит.
Не прислуживаю я, не служу.
Лезу наверх, вниз смотрю – слезу ли?

Только ветер перемен бьет волной,
Может, вынесу, а может, сорвусь.
Вниз смотрю – и кто полез вслед за мной,
Пусть ему поможет Бог, ветер пусть.

Стихнет буря, вот родимый  причал.
Я наверно царь горы раз народ
Меня хлебом, солью, миром, встречал.
Или счастье заслужил – коль везет.

Не короче путь домой не длинней.
Полететь бы мне теперь, не упасть.
Вдруг желание проснулось во мне,
Раз служить, служить в космической части.

В ДЕРЕВНЕ

Астры в клумбе в сборе,
Осень во дворе.
На сухом заборе
Солнцем кот пригрет.

Вдаль коров текучка,
До других широт.
Если бы не скучно,
Я бы жил здесь, вот.

Я бы жил, да сеял,
Если бы не век,
Где мирком расселян
Грешный человек.

Я б ходил в рубашке,
Чтоб дышала грудь.
Если бы не страшно –
В душу заглянуть.

Город…Жизни…Древо…
И к чему прирос,
Правый или левый,
Но один вопрос?

Где твой дом и счастье,
И куда идти?
Если ты отчасти
На земле гостил.
               


                *  *  *

Я родом из стран тополиного рая.
Где звезды в плену фонарей у дороги.
И к солнцу зима, что от края до края.
Весною лишь тает, звеня на пороге.

И там, где мои тополиные страны,
Я маленький в этой дороге заветной.
Когда-нибудь стану и я великаном.
Когда-нибудь стану большим и заметным.

Но там где мое остановлено детство,
Где юность как сильное пламя горело –
От края до края дрогой до сердца
Идти и идти. Пока есть одно дело:

До звезд и планет, что иного порядка,
Дойти бы, домчать бы, дозреть в одиночку.
Вот только бы в руки попалась тетрадка,
Когда зацепилась душа за строчку.

  *  *  *

Стало тихо в саду у дома.
Кто-то в городе, кто – на даче.
Кто у звездного встал парома?
Эта ночь всех ночей богаче.

Этой ночью как пленник связан.
И от мыслей-цепей не деться.
Космос летом как будто рядом.
Остановлен, задел за сердце.

Ни души, ночь безлика тоже.
Разве там, вдалеке, окошко.
Оживилась душа под кожей,
Засветилась душа немножко…

Вдохновение ходит  рядом.
Мысли стали еще светлее.
Мне б своим поделиться взглядом,
С этим миром, что как аллея.

И пройти по нему открыто,
«Посмотрите – какое чудо!
Мною столько теперь нарыто,
Что сказать не смогу – откуда!?»


       ЗАПУТАЛСЯ МЕСЯЦ…

Запутался месяц в осколках рябины,
Разбросанной в небе на зимнем дворе
И тополь над домом парит паутиной.
Расплесканы прутья и дом как секрет.

Висит над землей, а я маленький, где-то,
Вдруг, вышел на улицу. Скован. Мороз.
Еще, вспоминаю отставшее лето
И множество троп, здесь, до самых – до звезд.

Навстречу, попалась, опять незнакомка.
Откуда ты счастье? Да в этом краю?
Когда поравняемся – будто по кромке
Я буду идти. Словно время крою.

Появится, кроме покупок в пакете,
Еще одна главная – счастье и взгляд,
Смеркается быстро, успеть бы заметить
Как звезды воскресли и в небе висят.

Из бледного в желтый, и месяц все ярче
И чем холодней будет вечер колючий
Тем чище душа. А быть может и жарче
Покажется жизнь и величество – случай.

Все сбудется, ждали, придет в одночасье,
Мне смысл моей жизни был дан по наследству.
Опять промелькнет необычное счастье,
Здесь счастье обычно живет по соседству.


ЕСЛИ ВЕРИЛ…

Режет ветер осколками зим как зараза
В окнах мается, словно на раме распят.
Ангел крылья свои в нашей жизни измазал
И теперь они там, в поднебесье, пестрят.

Новый год. Накануне все ждут дед-Мороза,
В красной рясе опять как священник, придет,
Пока верят в приметы, удачу и звезды,
Пока есть среди нас неиспорченный кто-то.

Вот и праздник! Все замерли вдруг, в ожиданье.
Что ж приятель, забудем и мы про дела!
Здесь возможность едва совпадает с желаньем,
Там земная мечта так ничтожна  мала.

Остановимся и в повседневность с разбегу,
И локтями друг-друга, чтоб легче дышать.
Что же надо для счастья еще человеку,
От себя бы, к себе бы от мыслей сбежать.

И не думать о поезде этом блаженном,
Разве можно с собою с земли увезти:
Все что жаль потерять на пути искаженном,
Все что трудно как все сбереженья спасти.

Разбивая железное небо подковой
Не на рынке, а взятого правдой коня,
Лишь не многие  в космос уходят со словом:
«Сохрани и спаси! - Если верил,  - Меня…»

                НОВЫЙ СНЕГ
               
                Новый снег засыпал все собачьи стежки
Мастер высек иней, божья благодать.
Круговерть земная – нет ее дороже,
Будит настроенье снежных хлопьев рать!

У огня зимою  пишется скорее,
Не в многоэтажке, в доме с печкой – вот!
Полоса препятствий – и душа мудреет,
Говорят: художник в поиске живет.

Как собака бродит с цепью окаянной,
А случись возможность – тут же со двора.
В кровь лицо и душу! С  кровли деревянной
Прочь от жизни сытой, дальше от мирка.

Буквы, судьбы, люди, собираясь в строчки –
Сколько в них изжито, нет мечты родней –
Как в походе твердом все дойдут до ночки,
Самой яркой ночки, выжатой из дней.


НА РАСПУТЬЕ…

Как у звездного, встал, порога –
Столько выпало за ночь снега!
Космос можно рукой потрогать,
По разумным снежинкам бегать.

В пиках сосен, всегда зеленых,
Ощущать тонких игл касанье
Мир пронзивших волшебным звоном,
Проникающих в центр сознанья.

Может, слышит их кто, а может
Видит небо в зеленом цвете.
Только избранных мысли гложут:
«Приручили, а кто в ответе?»

                Я ИНДИГО

 Я индиго и мой фиолетовый цвет
Говорит за себя, что такого здесь нет.
Я чувствителен и многогранен как бог,
Я любые болезни убить в себе смог,
Обладая талантами и мастерством
Я роднюсь с высотой и духовным родством
Создаю для людей полюса для идей,
Полюса для сотворчества и красоты.
Я хозяин земной и небесной мечты.
Меня женщины любят, и я их люблю,
Своим сердцем я малое счастье ловлю.
А руками умею здесь строить дома
Меня космос хранит, вдохновляет зима.
Правда, больше люблю я общаться с детьми,
Мне со сложными скучно общаться людьми.
Предо мной столько разных открытых дорог,
Мне б второго как я, я бы столько здесь смог.
И звенит надо мной в час тревожный звезда.
Я однажды на встречу с судьбой опоздал.
Задержался, растратив себя на дела.
Взгляд красив мой и точен, а мысль как стрела.
Я душой не старею, и телом своим.
Надо мной фиолетовый светится нимб.
Я люблю здесь поесть, я люблю здесь поспать.
Я люблю с дураками здесь повоевать.
Я за творчество душу и сердце отдам,
Для меня меркантильные помыслы – хлам.
Я увижу насквозь ваши страсти и спесь,
Мне б не видеть себя, но такой уж я есть:
То творю словно гений, то святость храню,
То свободное время в грехах хороню.
Жажду жизни и неба, паденье и взлет.
Где бы не был, и мне здесь с друзьями везет.
Только ночью со мною роднятся огни,
Я индиго – звезда надо мною звенит.










































НАБЛЮДЕНИЯ... О ЖИЗНИ...

( о женщинах, работе, творчестве... Разное)



Чувствую, что жить, как раньше хватит!
Разве русский город – толчея?
Где же ты народ и твой характер,
Чей же здесь народ, Россия чья?




              НАБЛЮДЕНИЯ

Когда выходит девушка с маршрутки,
И спину в три погибели согнет.
Бросается в глаза мужчинам чутким,
Спины пониже нижнее белье.

Когда бежит мужчина с сигаретой,
Чтобы в маршрутку   в попыхах залезть,
Как будто - бы последний день на свете,
Окурок свой пытается доесть.

Когда стоит толпа на остановке,
А подойдет маршрутка, словно сельдь,
Набьются будто в банку и неловко
Стоять лицом к лицу, знакомых средь.

Когда идешь, а под ногами свалки:
Плевки, окурки, банки, прочий хлам,
То думаешь, мою Россию жалко,
И кто я в ней, в своей России сам?

Согнут в погибель, и хочу уехать,
В лицо мне дышит дымом чей-то свин.
Дойти бы до тебя, а не до смеха.
Увидеть бы, что ты здесь не один.
               
                2007 г

НЕОТШЛЕПАННЫЙ СТИХ

Не отшлепанный стих, Снова рвется наружу.
Как ребенка его не скупясь, накормлю.
Раз родился так, стало быть, Ты очень, нужен.
Я тебя как ребенка родного люблю.

Созревай, правда, я поселился в потемках,
Не всегда мне хватает грошей на проезд.
Да и ты пока мал, пока хрупкий и ломкий,
Отлежись в уголке, а то мало ль кто съест.

А когда зачеканят неточные рифмы,
А созревшей идее не будет конца
Ты веди меня к людям, сквозь тучи и рифы,
Я тебя посылаю, и шлю как гонца.

Ты открой им частичку незримого света,
Подходить очень близко не буду, сгорят.
Это только лучина под маской поэта,
Это только идеи мои говорят.

Мне не хочется здесь распалять свои чувства,
В кузне будет спокойно, а коль позовут.
Покажу и себя, и тебя, и искусство
И быть может поэтом меня назовут.

                2007 год

ЗНАКОМЫЙ КАМЕНЬ

Все та же тропинка, аллея и камень,
Как символ труда и героя-завода.
Слюдою и кварцем блестят его грани
Как много в карьере трудилось народа.

Когда-то и я был в лицо узнаваем
На этих тропинках в родном детстве звонком,
Вон там сорвалась ребятня птичьей стаей,
Вон там собирались на игры девчонки.

Теперь покарежина улица сроком,
Ручьи не бегут вдоль домов и обочин.
И детство вдруг кажется легким уроком,
Любимыми строчками пред многоточьем.

И мне не узнать тех с кем был одним ростом,
Товарищи все разбежались по свету.
Лишь я все брожу, и бывает непросто
Смириться, что ты одинок этим летом.

Приехав сюда, забирая на память.
Еще, поборовшую время, аллею.
Знакомую улицу, и этот камень
Как сфинкс, сохранивший все то, что имеем.

                2007 год


НА ЗНАКОМОЙ УЛОЧКЕ

На этой улочке, знакомые огни.
Трещат сверчки в застывших липах у забора,
И заколдованы фонарные столбы,
Пусты скамейки и собаки не снуют,
Не лают. Ни знакомых, ни родни.
Я думал, что вернусь сюда я скоро.
Остановлю знакомый запах у избы,
Я детство, юность здесь свои остановлю.

И может быть я грусть свою скурю,
На этой вот тропинке у пруда,
В котором небо отражалось вечно.
В нем мы ловили счастье на червя.
Мой дворик, дай с тобой поговорю.
Экзамен взрослой жизни там я сдал,
Сюда же шел, как в храм поставить свечи
За молодость беспечную свою.
               
                2007 год
ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Потекли машины по дороге,
Словно по асфальтовой реке.
Дал команду видно одноногий,
Вдруг моргнул зеленым вдалеке.

Только в этом топоте машинном
В толчее людской и мне пропасть.
В мире механическом, пружинном
Я как винтик, мыслящая часть.

Строятся дома, стальные двери,
Словно сфинксы требуют свой код.
В чистоту людей давно не веря,
Ты ли это русский мой народ!?

Вырос, возмужал и стал умнее,
Под землей запущен в город змей.
Только вот становишься ль взрослее?
Или я один здесь стал взрослей.

Чувствую, что жить, как раньше хватит,
Разве русский город – толчея?
Где же ты народ и твой характер,
Чей же здесь народ, Россия чья?

Ты базарной площади роднее,
А кто здесь художник иль поэт.
За тебя пока еще радеет,
Ту, которой не было и нет.

                2007 год

СЛУЧАЙ НА ОСТАНОВКЕ

Упала пачка сигарет с подножки из автобуса,
Мужчине все кричали в след:
«Ты глянь, что обронил!?»
А на коробочке зиял златистый контур глобуса,
Мужчина лишь рукой махнул, с людьми не говорил.

По жесту щедрому его всяк понял разумеющий,
Мол, что отраву подбирать: Дарю! Дарю! Дарю!
В народе как все говорят: Дающий – не скудеющий,
За широту души народ и я благодарю.

Закрылись двери, от колес чуть увернулась пачечка,
И все свидетели теперь смотрели на нее.
Вот кабы взять ее себе, да гордость – вот задачечка!
И вроде целая еще и марка-то -  навье.

И неудобно и смешно, ступить за самолюбие.
Бабулька лишь, поддев клюкой, открыла людям свет:
« Чего добру здесь пропадать! Хотя глядите люди:
Так с виду выглядит новьем, пуста... Ни че в ней нет!»

Теперь народ махнул рукой, на странное послание,
У нас во что не оберни – один хрен – скурят яд.
Борись со змием мой народ! Фильтруй свои желания!
Здоровье тоже береги... Да будешь ты богат!

А после всяк легко вздохнул, особенно курящие.
Цепляет видно иногда бесплатное навье.
Бросали мусор и потом -  в автобус всяк входящий.
Как хорошо в России жить, как плохо быть свиньей.

                2007 год

       ЗНАКОМОЙ ЖЕНЩИНЕ

Смотрю в тебя и мне сегодня плохо,
Тебя желал, и я лет пять  назад.
А женщина – еще одна эпоха,
Меняющая мой, мужской в ней, взгляд.

Обабилась. Лишь я остался прежним,
С чутьем на эталоны красоты.
То дерзким отношеньем, то прилежным
К эпохе, где жила когда-то ты.

Природа, то скупа, то многогранна.
Кому подарит, у кого возьмет.
Пусть для кого-то ты еще желанна,
Пусть возраст каждой женщине  идет…

                2007 год

ОРУЖИЕ – ЛЮБЛЮ!

Не с вами так с другими
Войду я в царство божье
Минуя эти мили
По бездорожью.

Не мы ли?
Головы опустим покорно,
Не перед вами.
Запомнив вас в миру едва ли?

Не с вами были мы в одном бою,
Творили дружно,
Где было главное оружье –
Люблю!

                2007 год

НОЧЬ НА ДВОИХ

Нам бы темную ночь на двоих разделить,
Вдруг она по-другому звучит?
Жизнь на счастье короткое наше продлить,
И послушать, как счастье кричит.

Нам бы взять искупаться в чернилах греха
И очиститься от лишних слов.
Взять, почувствовать, как наша глупость легка
По сравнению с миром грехов.

Нам бы эти  заборы долгов обойти,
Что мешают и чувствам, и нам.
А ключи друг от друга не трудно найти,
Если ночь пополам, пополам.

                2007 год
МОЕМУ ГЕРОЮ

Сегодня день расплескан как вино,
Из кубков, что хватает юность наша!
И хочется не думать, что живешь
Ты долго на своей земле,
И давно…
Какую б кашу, ты здесь не сварил – все сожрешь.
И привязав одну из королев,
Возьмешь ее в свой интересный путь.
И будет тряска в уксусе машинном.
Но ты душою молод и хорош.
Не Гамлет. Впрочем, что тебе Гамлет.
Сегодня в этом мире матершинном
Со сборником стихов не отдохнуть.
Но если вдруг утихнет эта блажь.
Пивных стихий, сигар и опер мыльных
И будет отвратителен мирок
В котором не сбываются мечты.
Пусть будешь ты и дерзок и отважен,
Как неизбежность и как добрый рок.
Судьба благословит лишь самых сильных,
Найди себя герой в их списках ты!

                2007 год


               ГИМН  РАБОЧЕМУ ТРУДУ

Недостроенный дом, башни кранов застыли
И расплавлен дождем город  спящей весной.
Наши сны здесь по лужам когда-то бродили,
А сейчас набегают: волна за волной…

И врезаются в душу, в квадраты для окон.
Брызжет «сварочный» звездами в матовый щит.
И рабочие этим пропитаны током.
                На цементе замешаны сталь и гранит.

Толькой этой одной человеческой лавой,
Поднимаются в небо, растут города...
А кому достается: «Спасибо!» и слава.
Руководству. Героям бумаг, как всегда.

Архитектор, директор, подрядчик, технолог!
Поносите кирпич, замешайте раствор!
Вы на стройку сошли как тома с книжных полок,
У рабочих с проектом другой разговор.

В нем в словце самом точном – уменье и хватка,
А в ударах кувалды не просьба – приказ.
И поэт нераскрытую носит тетрадку,
Здесь стихи не пройдут, только Повесть, рассказ...

В стены врежется бур, и осколки бетона,
Разлетаются в стороны, будто снаряд.
В оцинкованных кровлях работа со звоном,
Инструменты по своему здесь говорят.

Как иголка вонзается швеллер сквозь стены,
И бетонные плиты в могучих тисках.
Работяги одели и робы, и шлемы.
Кто здесь главный? И, правда, ль талант ваш в руках?

Правда, это! Я сам был крещен красной сталью,
И держал как винтовку и кирку и лом,
Поднимал в небо крыши. Во мне признавали
Своего. Я с великою прозой знаком.

И на остром коньке чье-то счастье чеканил,
А, спустившись на землю, уставший, молчал.
Я в рутине кромешной взрастил в себе пламя,
Когда крепкий объект в штыковую встречал.

И когда книжный мастер пытается лиру,
Мне за золото жизни, за веру всучить.
Я не верю ни в плешь его и не в  кумира,
Разве может, кто жизни словами учить.

Я стараюсь не ссориться, и не поддаться,
Правда, нервы с годами во мне как стихи.
И куда вам старперы со мною тягаться,
Я прошел семь талантов и  восемь стихий.

Я настройке: ни словом, ни камнем не ранен.
А сойдешься с догматиком, сразу – порез.
А слова и характер как брошенный камень,
Я б от вас на высокую крышу залез.

Этот дом станет чьим-то вместилищем рая,
Пусть в нем будет моя трудовая рука.
Я когда-нибудь славу его отыграю:
Трудового народа, чей труд - навека!

Я любому скажу: Ты годишься в солдаты,
Коль умеешь сражаться на стройках страны.
Жизнь за счастьем тебя не пропустит по блату,
Счастью тоже рабочие руки нужны.

                2007 г

          УСТАЛОСТЬ

Я не могу попасть домой,
Мне лишь в автобус сесть осталось,
Но как трясина город мой
И он приносит мне усталость.

Я шел как будто много лет
По самым длинным коридорам
Из кабинета в кабинет…
Я подвергался приговорам.

И долго плыл в очередях
Не в силах, там, остановиться.
Ища повсюду только – ВЗГЛЯД,
Но замечая: лица, лица…

Теперь в автобусе поспать,
В толкучке, мне едва придется, -
Как этот мир завоевать?
Душа сквозь стены не пробьется.

                2003 гг.

                *  *  *

Я вышел ночью в темных лужах
Деревья спали неуклюже
И отражались в вышине.

А в глубине аллеи спящей
Я чувствовал молчанье чащи.
И ночь казалась бездной мне.

А где-то там могучий город
Дрожал в искусственных озерах.
Огнями окон-свеч.

Зеркальный карп над водной гладью
Своей спиной поверхность гладил.
Его спина как меч.

























ЛИТЕРАТУРНАЯ МАСТЕРСКАЯ
 

Зимний вечер - огарками всюду окна.
Вот и домик опять закурил…
Ночь – молитва, а может прощенье.
Мне бы жить во дворце! Правда вряд – ли смог бы,
Если б сыто, бога-то жил –
Получать поощренья:
Я от светлых творческих сил!


                *  *  *

Прячу слезы,
когда заползает в душу усталость
Вечером поздним.
Звезды,
Их немного осталось.
Как и людей, чтобы без ран.
Воюю  за взгляд,
Разные ранги.
Система злит
Болит
Может быть душа или
Гложет совесть собака
Как кость.
Полез же на рожон -
Все совесть.
И не просили.
Нельзя на земле мужчинам плакать -
То-есть.
               

В ПОИСКАХ СЧАСТЬЯ

покаяние

Бросаю мелочь, часто, нищим -
Всем опустившимся на дно.
Мне тоже не хватает пищи,
Давно.

Руками хрупкими цепляюсь,
Я за осмысленные  дни
От возраста все избавляясь.
Сродни

Мне уголок за подворотней
Из фонарей.
Кого Спаситель смог сегодня
Согреть?

От ежедневной спрятать  боли
Сберечь,
Кормя нас щедро хлебом ль, солью ль...
Зажечь!

отчаяние

Весь этот город! Современно,
Лишь к выключателю рукой.
Здесь  как на цыпочках,
Подглядывая за вселенной
Мост держит город над  рекой.

И сотни взглядов пронеслись.
Вот пустота и разгляди
В ней башни из песка…
Вглядись!
Вся наша жизнь
И ты в ее тисках,

Как нищий что-то ждешь от жизни…
Как оглашенный,
Пробуешь искать,
Но нет и здесь блаженных.
Рать:

безысходность

Здесь
Людская сеет рать огней!
И скоро электрический забрызжет рай
Все кажется, сбылось,
И нет его родней,
Но только надоело догорать.

Все хочется поярче, долговечней
Чувств, ощущений, планов и
Тепла родной души,
Что всех почеловечней.
Руками ощущать ее угли,

надежда

Как в храме постоять у глаз ее,
Как у свечи.
Служить идее новой…
Звучит,
Мое в ней слово.
И творчество мое.
Звучит...


ОСЕНЬ. ГЕНИЙ. СТИХИ.

Лист под ногами
Как ладошка,
Осень с коготками,
Большая кошка.
Ночь рыжие
Цепляет звезды
Слижет
Осторожно

Крошки
С неба и на землю.
Внемлю
И цветам и звукам
Хлеба б немножко
Из муки, да снова по мукам
Идти.
В пути.

С небес благодать собираем.
Живем, умираем,
Судьба – неотложка,
Минута – до рая.
Костры осенние…
Одежда
Пахнет дымом.
Иду осторожно.

Здесь был отслежен
Гений.
Лет сто назад.
Взгляд
Длинен.
Ходил. Пророчил.
Слышу его шаги,
Штрихи

Сегодня и я свободен.
Этой ночью
Буду писать стихи.

МНИМОЕ СЧАСТЬЕ

Дороги в желтых, красных точках.
Живу в напряжении строчек:
Дома, машины, рычаги,
Усталость  снимает ночь –
Не лги.
Только не лги.
Мечты так наги
И снова доверчивы люди.

А счастье,
Если не порвете на части.
Будет.
Столько, насколько
Дотянетесь…
Все от выраженья глаз и руки,
Твоего выраженья, отчасти.
Люди,

Должны по другому жить,
Говорили.
Вместо этого: грили,
Пиво, мирок и жвачка.
Модерн  в Голливуде.
Но только утихнет людская качка,
Я вижу, как мир растрачен
Весь на мнимое счастье.

         *  *  *

Стол увяз по колени в ограде,
Засыпанный снегом.
Здесь к зиме не успел подготовиться я.
Будто строчка, иль почерк кошачьим следом
Привязался к забору, где доски – края тетрадей,
И штакетин как книжек края.

Может, выживет - поздно воткнул я елку,
Где-то выкопав в старом лесу.
С дерном брошена.
Всю изрыл, дома, книжную полку,
Так уютно, когда за окном – земля запорошена,
В кресле, с книгой в руках, заснуть.

Зимний вечер - огарками всюду окна.
Вот и домик опять закурил…
Ночь – молитва, а может прощенье.
Мне бы жить во дворце! Правда вряд – ли смог бы,
Если б сыто, бога-то жил –
Получать поощренья:
Я от светлых творческих сил!

Хуже, если поймешь – и тебе не додали,
Сил бесценных,
Повернись к подуставшей душе.
Ей сейчас до мирка ли, иль снова - до Дали!
Где покаяться впору, уже.
На земле столько пленных.
И найти ль нам бога живого?
За которого б мы пострадали!?


                *  *   *

Моя жизнь как вагончик бежит,
Качается,
Становится все интересней,
Богаче с годами.
Когда душа к душе лежит –
Отчаяться.
И быть все время вместе.

Между городами -
Поле…
В околках - березовый рой.
Благодать лесная.
Встретит вокзал огнями,
Спокоен
Семафор и только ночь укроет –
Круговерть земная

Ослабит свой дозор.
И окна,
Перестанут следить за нами.
Прогулка ночью…
Ищу, то ли счастье, то ль
Тебя в этом тленом храме,
Которую мне пророчил
Тот, кто нам  хлеб и соль.

   ХОЗЯЕВАМ….

Собака беспризорная.
Остановка…Старое ДК.
Узнаю в ней себя.
И уже не спасти
Того, кто пробует брести,
Время спорное:
Опять за глаза и в глаза бранят,
Лица, чье оружие – рука.

Пята железная…
Работа с людьми… Аппарат.
Мне сказали, что я не нужен.
Кому?
Этому, тому ли уму?
Ваш ректорат –
Проказа местная,
А тот, кто безоружен
Будет пятою смят.

Проблема вековая.
Творчество. Тиски.
Меня поддержал мой народ!
Мои идеи.
Ценят.
И что мне до черной стаи,
До вашей мохнатой руки
Хозяев других поколений.

Опять штыки и заборы,
Кому на Руси служить?
И где Родина?
Хочется жить по совести,
Горести
Ваши разговоры:
Ваше – как надо жить.
Все просим, ходим мы…
И сколько пройдено!
А счастью давно здесь быть.


РОМАН-КИНОЛЕНТА

Приехала ко мне. Губной помады след
На бокале.
Лаской пропитана ночь до утра,
Глаза, руки, дыхание, тепло…
В окне твой силуэт,
Ждали,
Эту ночь вчера.
Когда было светло.

Прожигая друг-друга,
Любили.
Пастель как бумага.
А роскошь земная – богам,
За тебя ли судьбой отруган
Или
Отвага
Достается как роскошь нам.

Ты ушла, а тепло осталось
Во мне,
Не такие ли встречи
Хранить про запас.
Страсть, любовь ли – такая малость,
Огонь или снег,
Скоротечен
Мир, расплесканный в нас
Этим веком.

 
ВРАЧУЮЩИЙ

Старость неизбежна,
Как расстройство.
Найдешь ли жизнь в прокате?
Неизвестно.
Тесно
Моей душе,
Да и наверно сил не хватит
Вести в атаку это войско
Зло превращающее в нежность.

В иголках голова,
Мысли…
И каждая будто беглец из плена
Счастливым
Ты ли
Хотел здесь быть, придя с другой  вселенной,
Со смыслом,
В котором выразительны слова.

Мы собрались здесь
Разные
И сможем ли договориться?
До малой правды,
И ты ль оправдан
За искусство птицы
Что срывает с деревьев спесь
Вросшими в кущи праздные.

СВИДАНИЕ

Приехала ко мне,
И белый снег
Периной до утра,
За окнами.
С полуоткрытых век
Делились токами
Вчера,
Когда бренчал рассвет.

Друг-друга прожигая,
В раю бумажном
Жажду,
Мы отважно
Утолили,
Шутя.
Любовь со страстью пили,
В любовь играя.
А Боги ли простят?

Нам эту роскошь!
Кто ответит?
Дети,
Способные на пошлость –
Безобидны.
И есть что вспомнить,
Когда не будет видно
Молний
Что твой смог высечь взгляд.

ПРИШЕЛЕЦ

Скафандр человеческого тела,
Земля, тепло…
Душе так не привычно…
А впрочем –
Жизнь многогранна очень,
С окрасом личным,
И так коварно зло,
Роднясь со счастьем белым.

Жизнь то кипит, то снова остывает,
Неторопливо
Я всматривался в души
Людей,
Хотелось новых мне идей.
Построить, а не рушить.
Лишь получалось криво.
Мечты подобны мысли лишь бывают.

Таких как я пришельцев, здесь не много,
Десять, двадцать…
Не многие нас замечали,
Обидно.
Кому из смертных видно –
Как мы здесь человечество качали,
Сил, зачерпнув из космоса и Бога.

И вот, вдруг встретились, однажды
На свете
Так много встреч, и так надежен случай
Хотелось
Еще тепла за смелость,
Еще благополучья,
И принца ли, принцессу ли в карете,
Земным, вдруг, заразившись чувством жажды.


                *  *  *

Это старый трамвай в шесть утра я один торможу,
Костлявый сезон. Весной - осколки снега.
Я брожу по проспекту, брожу
Как фонарщик. Поднялся же в этаку рань!?
Не хватило мне в творчестве неба,
Только эта проблема так сильно ранит.
Может нужно влюбиться мне бы?

Вот она, незнакомка, на улице, в том ли окне!?
Весна не заметна, когда не согреты чувства.
Что уют мне, и в чем уют?
Солнце в лужицах плавает мило.
Эта девушка – тоже искусство!
Затанцуют на белой бумаге чернила,
Когда рифмы запляшут во мне.

Свежий ветер моих дотянулся широт,
Ручка с листком в руках. Так отдыхают поэты.
Я пишу, я тебя как картину пишу.
И теперь стало легче жить,
Через мысль, накипевшую я дотянулся до света
Нет желанья теперь кружить.
А закончится – попрошу,
Мир, в котором Она живет.

    УРОКИ

Березки в окнах,
Выше крыш
Голуби.
Взгляд незнакомки.
Мама, дом, молоко…
Друзья.
Этим током
Задет был я
Идя по кромке
Где высоко
С одним лишь хобби
Быть услышанным.
Земным крещен уроком,

Как будто в классе
Земной вселенной
Эти стены –
Знакомый штрих,
Философичен.
Задетый счастьем
В жизни личной
Попал в созвездие живых.
Кому обязан?
За нетипичный взгляд,
За то, что был не связан

Свободен от морали
Мертвой
И аксиом.
Вот и сейчас глагоголят
Мои стихи,
Вот только б не орали,
Еще, оратор не охрип,
И был иного сорта,
Как новая дорога,
Мой самый первый том.
В котором мыслил  Богом.

                ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Сыпались звезды на землю,
Много,
Внемлю,
Дорога
Их грани звенели
Когда задевали на небе морозном
Друг-друга звезды.

Упал на перину, в подушки из снега,
В перья,
Альфа, Омега,
Теперь я
В краю, где ни разу не был.
Здесь буду расти,
Здесь мне бы кого спасти.

Но спал тихо мир поднебесный,
Дома, перекрестки,
Тесно,
Жестко
Еще интересно
За что здесь и кем назначен?
Какие мои задачи?

А в инеи ветки как колкие нити
Застыли,
Открытье,
Я сделал одно открытье!
Растут на деревьях крылья,
Завьюкала птица нежно,
Летели снежинки кромешно.

А после, огни, голоса и машины,
И лай собачий – картечью,
Года и вершины,
Знакомство с речью,
Природой,
Породой
Людской скоротечной
И вечной
Своей свободой.

          *  *  *

Дым как руки кривые,
В небо синее.
Как молитва – зима и вечер.
Счастье смотрит в окно,
Счастье вы ли?
Или
Ночь зажгла над Россией
Свечи?!

Новый снег как душа,
Если есть такая…
Новое тысячелетие.
А автобус кряхтит.
Чтоб уехать мне хватит гроша,
Боль людскую
Мне давно не возить в карете.

Я хотел видеть прозу,
Случилась поэзия.
Раздавали и мне по праву.
Досталась эта
Не прикрытая, правда,
Правда
За то, что не жил,
А ходил по лезвию,
И не умер, выпив отраву
С рук своего поэта.

               
ЛЕТО-ШАЛОПАЙ!

Тихий звон
Это
Звенит закат,
Остывая на камнях,
Утром приедет Лето
В карете
Что в трех конях.

Брызжет счастье
На села.
Солнце налей
В ведро золотой воды,
Парень Лето веселый,
Скоро
Здесь отцветут сады.

Будет радость,
Если
Весна согласиться ей быть,
Сосватанною, счастливой,
С ним в месте
И этот край,
Станет опять красивым.
Жаль, не сидит на месте,
Лето наш, Шалопай! 

      
  *  *  *

Бросают окурки как в реку,
В которой несутся
В пышущем летом асфальте
Твои ли? Чужие тени?
Мой город – сплошное шоссе.
День летний испачкан сажей.
Скажу ли здесь человеку,
А если скажу – оценит ль?
Иль искоса да по-вражьи?
И люди ли здесь найдутся?
Которым доверю свет.

А в центре мой тихий город
В субботу похож на старость,
И в двориках ни души.
Его механизм отлажен,
Лишь я в нем чрезмерно молод,
Меняю на безрассудство
Такую, для счастья, малость –
Грехов да страстей гроши.
               
        *  *  *

Мне б дожить, дорасти
и свои горизонты,
Здесь расставить и солнце, что смог я зажечь,
Распалить до красна
и размазать по небу.
Свое Сердце спасти!
Нет, я знаю, что желтым должно оно быть,
мое солнце.
Да и синее небо нам надо сберечь,
После соли и хлеба,
После творчества будет весна.
И ей быть!

Мне б докрасить,
Художник нуждается в красках,
Эту женщину, что бескорыстно люблю,
Эти мысли и чувства и обезопасить
Ее жизнь и свою.
Я вчера видел гения, он, намотавшись по свету
Пал в неравном бою,
Наступили на горло. Да, да узнаю
Сволочную Россию,
В ее жерновах
Бюрократию, что на железных правах
И снобизм в коридорных мозгах.
Жаль, что  здесь не узнали поэта,
А ведь он был мессией,
Был прав.

Мне б дожить, мне не стыдно, что я здесь не первый,
Жизнь проносится с бешенством,
И каждый день
В нас меняет детали,
Меняется внешне
Этот мир и трамвай не по рельсам, по нервам,
Дребезжа с настроением будничным смешан,
А мне лень, делать так, чтоб меня узнавали.
Находить здесь своих
И раскрашивать в серых тонах с ними стены,
Ограждающие  мирок!
Мне бы срок,
Все равно этот мир для двоих,
Да и  вряд ли я создан для плена.
Мне бы стих.

Мне б стихи,
Мне б дожить!
Дорасти
Мне б докрасить,
Успеть
Мне бы срок!
Чтоб спасти
И Россию терпеть,
Мне бы счастья…

*  *  *

Стихи,
Стучаться в грудь,
Когда оглохнешь в летней роще
От птиц, что постоянно будят
Мои мечты.
Охрип.
Устал, но, правда, ночью
Я был с поэзией на  «Ты»

Слова,
Звучат, они во мне звучат
А я как их свидетель вечный
Пока горит моя свеча
Их буду петь
Едва
Идейный смысл в них замечу.
Не в состоянии терпеть

Стихи,
Что лезут на рожон,
Мне не дано здесь быть крикливым,
Но был запачкан мой язык,
В чужом краю,
По краю, криво
В чужом бою я был сражен,
За то, что смог сказать правдиво.
Стихами правду говорю.

УЙТИ ИЗ ПЛЕНА...

«Город в табакерке»
«Тайна черной курицы» Картины,
Сказки и миры иные, невидимые,
Как ключи от тайной дверки.
Когда задавит повседневная рутина
И безысходность на пути своем увидим мы, -
Приходим все сюда спасаться.
Кто через музыку,
Кто через книгу
Кто через лето,
Кто через магию зимы.
К себе! В свои миры иллюзий,
В которых нам, при жизни, не остаться.
Раз мы живем, то из земного мира мы.

Нам вера в сказки достается,
Нам, окольцованным, живущим в клетках
В захламленных домах.
В которых столько мыслей и вещей.
И только не хватает солнца.
Его поймал на улице, на ветке,
Лучей, как крыльев, взмах
Понять как превращенье.
За железные двери и стены
Выйти, оставив скверну людскую.
За пороки,
За стереотипы,
Вы ль ушли от земного плена,
Головою своей рискуя?!

*  *  * 

Когда забрызгивает космос
Осколками звезд
Город мой плоский
Вечером поздним.
И мысли людей как заборов штакетины –
Свидетели чуда.
На каждом кусочки света,
Отметины.
И в этой груде
Они догорают краеугольные,
Самые острые.

Когда мне стерпеть смысл их больно.
Сцепились души со звездами.
Тогда подсознательно ищешь друга
До вздоха последнего,
Тогда понимаешь – какая судорога,
Твое поколение.
И столько посредников
Между
Землею и богом.
Но все это внешне,
А внутренне – только дорога,
И если она намолена
Дойдешь!




























                ОСЕННЕЕ

Осень космическая на пороге,
Смешение стихий.
Краски падают под ноги,
Пишу стихи.

Как будильник трамвай, поселяя тревогу,
На прошедшее лето опять обратит
Городское шоссе, и лесную дорогу
Только кто нам осеннюю даль запретит?!


Когда лес заражен покоем,
Небо выгнуто коромыслом.
Осень дорого, очень, стоит –
Философского стоит смысла.


Иду, плененный миром целым,,
Как будто, осени,  в объятьях,
Иду вдоль рощи переспелой,
А осень все снимает платья....

Лес затих, и стрижи, вверх взвинтив  ни шьют
Трезвым криком и ветром небес края.
Опускается небо как парашют,
Листья желтые, красные вниз парят.



*  *  *
Осень…Взгляды светофоров
В лужах спят на мостовых.
В георгинах красных шторы.
Повесть клумб полуживых.

Угрожающе ненастье.
Созерцающая – вода!
Осень смешана со счастьем –
Все года, года, года…

Дни становятся короче,
На дорогах лунный свет.
Да, и осень, между прочим,-
Так любил один Поэт!

   

           ПРОЧЕСТЬ ПРО ОСЕНЬ

Поздороваюсь с осенью я за ладошку,
Желтый лист на дороге опять подберу.
По ее шелухе проберусь осторожно
Я к застывшему пламени – лесу-костру!

Тишина, глубина... Нет в нем лишней детали.
Только пестрые клубни, блаженная тишь.
Листья спелые лишь, не скупясь, отлетали.
Вот уеду, а осень, окажется ближе.

Достучится до сердца родной электричкой.
Желтым, красным ли ветром, опять удивит.
Я ее испишу за страничкой страничку.
И земля будет листья тянуть как магнит.

На руке моей столько начертано линий,
Как на дереве ветки – одна на другой.
Я по осени буду идти как в пустыне,
К роднику, что как ритм бьет под каждой строкой.

Я за золотом этим как за вдохновеньем
Заберусь в твои волосы или глаза,
Нашу встречу, коль есть в ней событье, оценят,
Если вырвемся мы за пределы в ней, за

Эти длинные лишние, за разговоры.
И расставим желанья свои по местам.
Золотые тебе, обещаю, я горы,
Если осень разделишь со мной пополам.

Мы от осени спрячемся если дождлива,
Пусть расплавятся окна в потоках дождя.
От ее не сбежать, не укрыться, мотива
Осень как разорвавшейся, сильный снаряд.

Все смешает и землю, и небо, и чувства.
Будет пестрой волной бить в лицо нам и в след.
Я потом соберу все осколки в искусство,
За тобой как за осенью нашей приеду.

Набродившись, мы снова дойдем до квартиры,
Налюбившись, расстанемся, чтобы потом
Взять от жизни желаний, от осени – мира.
Снова небо застынет над лесом костром.

Как будильник трамвай, поселяя тревогу,
На прошедшее лето опять обратит
Городское шоссе, и лесную дорогу
Только кто нам осеннюю даль запретит?!

И богатства, что бьются о плечи, и ноги.
Это небо, упавшее в омут пруда,
Наши встречи, что снова послали нам боги,
Записную тетрадь, и стихи, поезда.

Впечатленья, и главное дело поэта:
В этом счастье набраться, вдруг, творческих сил.
Раззадориться после зеленого лета
Ощутить как ты осень на крыльях носил.

В стае птиц улетающих видел две строчки,
Что ползут в горизонты кипящих лучей.
Жизнь итак коротка, и куда как короче
Мне тебе про любовь, да про осень прочесть.

                Август 2007


*  *  *

Вспыхнет полдень осенний и рухнет
Прямо в окна моей квартиры.
Как маяк,  будет свет из кухни
В ночь бросать, моего,  часть мира.

Накалятся души осколки,
Забренчат в уголках вселенной.
Этот крошечный век, недолгий –
Называю: осенним пленом.

Старый добрый трамвай как вечность,
Рельсы срезаны в черных  лужах.
Осень все, не спеша, излечит.
Когда улочка тихо вьюжит,

Когда лес заражен покоем,
Небо выгнуто коромыслом.
Осень дорого, очень, стоит –
Философского стоит смысла.

                2006 г               

НОСТАЛЬГИЯ

Туман блуждает в захолустье,
Собачий лай из - ниоткуда.
И смешан лес осенний с грустью.
Где кроны – золотые  груды.

Где живописно – бездорожье.
Воронья банда на распутье.
Здесь наблюдать ли счастье божье,
На золотых верхах заснуть ли?

Иду, плененный миром целым,,
Как будто, осени,  в объятьях,
Иду вдоль рощи переспелой,
А осень все снимает платья....

И одинокие околки,
Как острова морские в пашне
Одной из книг своих на полки -
Обязан этим дням вчерашним.

В ней заколоченное лето,
И дач остывшее веселье.
А настроение поэта –
В страницах буквы, строчки сеет.

И только месяц полулицый,
Еще цепляется за звезды.
Повиснув буквой на странице,
Писать лишь никогда не поздно.

                2006 г            
НОЧНОЙ ЗВОНОК

Осенний вечер был... Темно...
И капель звон о подоконник,
Как будто льётся молоко,
По крыше... В сказочный подойник…

Хотя в ненастье сказок нет,
Дома и улицы раскисли.
И только я тебя – Поэт
Люблю за творчество и мысли.

Вдруг, неожиданный звонок,
В обычной замкнутой квартире,
Ворвется в мир твой как поток,
(Он) «Простите, Вы кому звонили?»

(Она) «Я позвонила просто так,
Мне здесь одной так одиноко...»
Непроизвольно сделав шаг,
Я в кресло сел, а дождь жестокий

Расплавил нежное стекло,
И тополя бросали тени,
Когда их ветер рвал на зло
Сухим и жёлтым дням осенним.

(Она) «Вы не хотите говорить?»
(Он) «Хочу, но вот о чём не знаю...»
(Она) «А я все пробую курить,
Себя за это презираю».

(Он) «А как Вас звать?» — (Она) «Зачем?.. А Вас?
Я  Вас от дел не отрываю?»
(Он) «Сегодня утром звали Стас,
А возраст, как и Вы, скрываю.

А Вы где трудитесь?» —  ( Она) «Учусь,
Но это всё не интересно...»
(Он) «А что же интересно?» — (Она) «Грусть...
Ещё мечты и неизвестность...»

(Он) «А Вы звоните так всегда
Как этот дождь, как этот ветер?»
(Она) «Когда мне одиноко — да...»
(Он) «Серьезно!? ...» (Она) «Да!» (Он) « Теперь заметил,

Тогда давайте рисовать!»
(Она) «Чего?» (Он)  « Черты, мечты, желанья…
И я хочу о вас все знать,
Мы первым встречным дарим тайны»


                2002 г

                *  *  *

Потрогаю небо за звезды,
За гриву коня дорогого.
Люблю я шторма осенние,
И паутинный рассвет.
Дорога в аллее замерзла,
Иду с настроеньем новым
Жаль, что никто не оценит
Как творчеством я обогрет.

И ветер раздел по частям
Мою золотую невесту,
Нашептывая секреты.
Так уходило счастье,
Разложено по горстям,
Будь свято здесь каждое место,
Откуда приносят поэты
Большую Поэзию к вам.
 
                2006г


ТВОИ ГОРОДА

Уеду в сухую осень,
Когда бабье лето в раскрое.
Сквозь лес: из берез и  сосен
По пыльной дороге к морю.

Измят от ударов шлем мой,
Драконы в костюмах ходят,
А в этой морской вселенной
Сражаться за мир – не в моде.

Сто верст для меня не много,
Когда как магнитом тянет.
Устал. И опять - дорога,
А слово, сказали, ранит.

И люди оружьем страшным,
Друг друга, зачем, – калечат?
А здесь над морскою пашней,
Крик чаек – от всех увечий.
(Крик чаек мне душу лечит)

Уеду, влача как цепи
Чужие силки и планы.
Пока еще есть на свете –
Твои города и страны.


             ДРУГОЙ НАРОД

Прекрасная осень румянится в гроздьях,
Опять засмотрелся в созвездье рябины,
Когда пестрый лес станет голым как гвозди,
Утес в это озеро врежется клином

И будет молчать, схоронив отголоски
Всех судеб живых, их разлуки и встречи…
А некогда этот отрезок неброский
Во мне пробуждал интерес к родной речи

И я был природой его плоть от плоти.
Мне кажется, в этих местах есть народы.
Не призраки, нет, не фантомы, напротив
Они берегут здесь частицу свободы.

Я их ощущаю на смене сезона,
Когда, вдруг, я чуток к другим измереньям,
Космичество времени – как, вне закона
Идет по своим ей понятным ступеням.

Как я захожу в, богом данное, место,
Черпнуть чуть для творчества, чтобы стать выше.
Когда мы всем миром за правду воскреснем,
Пойму, что и я здесь был ими услышан.




*  *  *

Я август ищу там, где город заброшен,
Где окна домов пялят в рощу глаза,
И клен на зеленые листья раскрошен,
Все желтые ветер-чудак отвязал.

Иду, наступая на небо, как боги.
Здесь осенью в лужах вся звездная рать,
И только смолчались со мною дороги,
Как будто устали шаги подбирать.

Машина.…Отпрянув от яркого света
Сбежались деревья в соседнем дворе.
А жаль, не вернуть уходящего лета,
И куст оголенный в тисках фонарей,

Осколок газона, квадратик подъезда,
И лужа со звездами рядом с окном –
Все это в ночную обрушится бездну,
Когда пропадут Жигули с фитильком.

Мой август, как маленький тот человечек
Пройдет незаметно, как ночь, не найти!
Еще раз напомнив, что лето и вечность –
Два очень похожих и разных пути.

*  *  *

Общаюсь с богом через лист и ручку.
Сегодня мне опять сдержаться трудно.
И только ревматизм системы мучит  –
В которой не пройти, в которой людно.

Но осень бьет из луж в лицо фонтаном
Живой цветной мозаикой из листьев.
Я напишу! Я стану великаном!
Поэт – не на тебе ли божья миссия!

Во взглядах звезд есть мысли! В космос, глубже…
Его встречал на улицах случайно!
Когда я никому здесь не был нужен
Когда свою любовь искал отчаянно.

И жизнь твоя как зов с родной планеты
Затрагивала центр моей вселенной.
Здесь осенью влюбляются поэты
В земные жизни и в забавы тленные!

                Посвящение Любимой...

Осень космическая на пороге,
Смешение стихий.
Краски падают под ноги,
Пишу стихи.

Власть над образом на поле
Золото небес.
Этот путь был мной намолен,
Сквозь знакомый лес,

Мимо улочек нарядных,
Череду домов.
Со вселенной шел я рядом,
Трогал сеть миров.

И встречал любимых женщин
Каждый божий день.
И прикармливал все меньше
Грусть свою и лень.

И легко рубить мне было
Страсть свою с плеча.
Все дано: талант и сила,
Море и причал.

И дорожка прямо к дому.
Лодка и весло.
Нет, к тебе, а не к знакомым
Мою жизнь несло.

Что б оттаяла, согрелась.
И опять вперед.
Мне всегда тебя хотелось.
Каждый день и год.

Осень. Первое свиданье.
Взгляд зеленых глаз.
И еще одно желанье
Быть с тобой сейчас.

Платье красное и тонких
Черт твоих штрихи.
Осень. Листья в рыжих кромках,
Осень... Ты... Стихи...

На бульваре желто-красном,
Что в тисках дорог.
Шли мы, и смотрел на счастье
Каждый: кто как мог.

Всюду заняты скамейки,
Что ж нам не присесть?
Сыпят под ноги копейки
Нам березки весело.

Так и шли. А ты смотрела
Вежливо приятно.
И пускала в меня стрелы,
Нежно, многократно.

Только осень веселилась,
Город несся грозно.
Ничего не изменилось
В нашей встрече звездной.









































ЗИММНЕЕ

НОЧНОЙ ПАТРУЛЬ

Вдоль трамвайных линий,
Посреди пути,
Шел я в вечер зимний
Cам с собой грустил.

Вдалеке, так мило,
светофор мигал,
А метель стелила -
путник пропадал.

Вдруг, на тротуаре,
как из под земли,
Чьи-то тени встали
и ко мне пошли.

Подошли поближе –
явным стал мираж:
Двух патрульных вижу...
Молвил первый страж:

"Гражданин прохожий!
Может, вы пьяны?
Или вам, похоже.
Шапки не нужны.

Светофор не нужен...
Или дома нет? "
Я в ответ послушно:
"Просто я - поэт!
 
Да иду - скучаю,
дышится легко.
Вьюг не замечаю,
мысли далеко...

Бел и бесконечен
впереди простор
И мигает, млечный,
желтый светофор.

Есть и дом, и крыша,
паспорт тоже есть"-
Рассказал им. Слышу:
"Окажите честь –

Паспорт предъявите!
Тоже мне - поэт"
"Правда!» «Больше врите!
Их давно уж нет!"

"Вот же посмотрите!" –
сборник достаю.
"Стойте уж не врите!" –
я молчу, стою.

Первый паспорт глянул,
адрес стал искать.
А второй, так странно,
сборник мой листать.

Ветер снег в охапки
молча собирал.
"Ну а что без шапки?!" –
вновь сержант пристал.
 
"Только из квартиры –
кажется, тепло.
Да еще "под лирой",
вот и понесло!

Да "под вдохновеньем"
прямо над землей,
Мне стихотворенье
дарит город мой!"
 
"Ну, гуляй по свету
если дело так!
Вы, ведь, все поэты:
Что талант - чудак!

Удивил немного,
скажем прямо, нас.
Ходишь "без дороги" –
Заречанский Стас!"

                2000 год

*  *  *

Из троллейбуса как в перину
В перья снежные плюхнусь ловко.
Огоньками парад квартирный
Намозаичен к остановкам.

Перья ангелы сыпят нежно,
Разыгрались зиме навстречу.
«Посмотрите на вечер снежный!»
Фонари будто в храме свечи!

Как икона луна из кельи,
Выплывает, из темно-синей,
Звезды сбросили ожерелье.
На деревьях сверкает иней!

Посмотри! Ты куда прохожий!
Задержитесь машины-пули!
Этот час для людей, похоже!»
Но кипит супермаркет-улей.

Пробки новые на дорогах,
Светофор заморгал и сгинул.
Суеты в этом мире много,
Наступаем мы на картины.

             *  *  *

Зима. Сон соткан из мгновений...
Из красок детства наши сны!
Как много в них прикосновений,
Как много ценной тишины!

Перо поскрипывает звучно,
Словно в камине угольки,
Но тишина! А вам не скучно!
И мысли, будто мотыльки.

И звездный дождь, и желтый месяц,
И полнолицая луна, -         
На небо столько разных лестниц,
А среди них - твоя одна!

Так можно долго забираться
По тайникам твоей души.
Зима... и может показаться,   
Что время тоже не спешит.

Лишь в новый год часы тревожно
Опять напомнят нам о нас.
И все, что было так возможно
Вернуть теперь, сюда, сейчас...

               
  РАЗГОВОР

Иду, топчу я свет: То красный, то зеленый…
В снегу на мостовой зарылся светофор.
Искусство зимних дней – в сугробах прутья клена!
Я сам с собой опять затеял разговор.

Хочу я рассказать – не много и не мало:
Немного о себе, не мало о душе.
Хочу я промолчать, но совесть, точно жало:
« Да ты совсем еще.…Да ты итак уже…

Совсем еще не жил. Итак, уже поверил.
Как говорят, узнал полет своей души!
Зачем тебе все знать: Кто Смысл тебе доверил,
Зачем тебе все знать: За что ты заслужил?!»















































ЛЕТНЕЕ

На ромашковом поле еще тренчит
Насекомое, птичье ль, племя.
В нем от неба я потерял ключи,
В этом поле мой взгляд потерян.



                *  *  *

Начало лета, пух и легкий шелк
На стройных бедрах,
Город в напряжении
Жары, и грязного движенья,
На трассах не парад – машинный полк.
И в толк
Я не возьму – куда идти,
Растратить отпуск
Взяв себе на сдачу
Ремонт в квартире иль пристройку к даче,
И растоптать мирок в большом пути?
Затеянном, в затерянном в краю.
Где как в горах бродил я среди зданий,
Я в этот мир пришел как на заданье.
Чтоб заслужить в нем миссию свою.
               
                2007 г


                *  *  *

Потемнело собранье в березовой роще,
Потянуло отжившей травою с полей.
И закат был закрашен прожорливой ночью,
Звезды будто на млечном пути переспели.

На извилистых линиях лезвий дорожных,
Скорый поезд, как дробью, отстукивал туш.
Показалось, понять это время, мне сложным,
Мне июльского вдруг не хватило удушья.

Так магически осень  вошла в это лето.
Как захватчик на землю спустился мороз.
Солнце в каплях холодных взрывалось рассветом,
Отражая круги паутинных волос.

И вселенная снова ползла по  спирали,
Я увидел в магическом действе греха.
Как коровы теперь не паслись - умирали
Потянувшись за старым конем пастуха.

Я до станции как горожанин послушный
Шел, ступая по ржавой земной шелухе.
Наблюдая везде опустевшую душу,
Только съежился луг и, смиряясь, блестел.

Подорожников пики, где каждый как стражник,
Поднимались как, рыцарей копья, в бою.
То ли осень себя объявила по вражьи,
То ли я межсезонье опять не люблю?

Показалось: в природе идет совещанье.
День для встречи сторон, день без бурь и дождя.
Лето скоро шепнуло и мне  на прощанье,
Электричкой по рельсам за рощей галдя…


                *  *  *               
               
Искусство лета –  в ветре шелест листьев,
И шлейф травы в горошек желтый, длинный,
И  белый снег, что с тополиных высей,
Пушистый почерк почты тополиной;

Еще, - Она, в полупрозрачном платье
Она везде, в метро, на остановках.
Все это лето и порой не хватит,
На красоту, всех наших взглядов ловких.

А наше лето – самый скорый  поезд,
Три месяца пройдут, и не заметишь.
Как ты увяз в траве их здесь по пояс,
Когда Она промчалася в карете.

Нам на него отпущено так мало:
Увидеть жизнь! Услышать стаи  птичьи.
Проспать рассвет и снять в воде усталость,
Еще Ее любить за дни девичьи.

          
      ЛЮБИМОЕ МЕСТО

Тополя как цыгане, волнующ ряд,
Толь плечами трясут, толь руками.
Листья желтые в зелени пышной пестрят,
Ветер тешиться облаками.

Желтый выщипан лист, град сухих монет,
Эй, искусство! Наполни взгляды!
Осень, лето ли, разницы  точной нет,
Август мной до сих пор не разгадан.

На ромашковом поле еще тренчит
Насекомое, птичье ль, племя.
В нем от неба я потерял ключи,
В этом поле мой взгляд потерян.

Привязал свое сердце к березке той,
Отстраненной от всех околоков.
Мне бы выспаться дома, раз выходной.
Да в постели опять иголки.

Мне б бежать, да стремительней ног глаза,
Мне б забыться, да гончи мысли.
Вот опять  ветер листья с ветвей отвязал,
И смешались с землею выси.

Мне бы спать, да выходит мое окно,
Через каменную дорожку,
До земли, где и мне зачерпнуть дано
Свою землю, что всех дороже.

Свое счастье в движении тополей,
Ветром в поле, глазах ромашки,
И частичку, которая всех милей,
О которой у сердца спрашивал.

То ли манит она, то ль опять манит,
То ли нравится, то ль любима!
Здесь земля мои тайны от всех хранит,
А я чаще иду да мимо.

СЛУЧАЙ НА ОСТАНОВКЕ

Упала пачка сигарет с подножки из автобуса,
Мужчине все кричали в след:
«Смотри, что обронил!?»
А на коробочке зиял златистый контур глобуса,
Мужчина лишь рукой махнул, с людьми не говорил.

По жесту щедрому его всяк понял разумеющий,
Мол, что отраву подбирать: Дарю! Дарю! Дарю!
В народе как все говорят: Дающий – не скудеющий,
За широту души народ и я благодарю.

Закрылись двери, от колес чуть увернулась пачечка,
И все свидетели теперь смотрели на нее.
Вот кабы взять ее себе, да гордость же -  задачечка!
И вроде целая еще и марка-то -  навье.

И неудобно и смешно, ступить за самолюбие.
Бабулька лишь, поддев клюкой, открыла людям свет:
« Чего добру здесь пропадать! Хотя глядите люди:
Так с виду выглядит новьем, пуста... Ни-че в ней нет!»

Теперь народ махнул рукой, на странное послание,
У нас, во что не оберни – один хрен – скурят яд.
Борись со змием мой народ! Фильтруй свои желания!
Здоровье тоже береги... Да будешь ты богат!

А после всяк легко вздохнул, особенно курящие.
Цепляет видно иногда бесплатное навье.
Бросали мусор и потом в автобусы, входящие.
А мужика тогда того назвали все свиньей.


НЕЗНАКОМКА

Она была на остановке...
Пальто — как  платье, брюки — клёш,
И стало мне совсем неловко,
Моя стеснительность — как нож.

Она на лавочку присела,
Непринужденно и легко,
Она таинственно смотрела
С какой–то грустью далеко,

Спадали волосы как нити,
Сбегали плавно по спине...
Она — прекрасное открытье!
Её любить хотелось мне!

И я с повадкой хищной птицы
Смотрел, скрывая интерес,
На незнакомку, на царицу,
На взгляд её, фигуру, жест...

А незнакомка всё мечтала,
Смотря сквозь шумный ритм машин,
Мельканье их перебирала...
И только я жалел один,

Что подойти к ней не сумею
И, не боясь, завоевать,
А лишь стою, благоговею,
И остаётся только ждать.

Но, как всегда, пришёл автобус,
И распахнул свои врата.
Как много черт на лицах новых,
А среди них Её черта!

Спустя... Опять открылись двери...
И незнакомка грёз сошла...
А я глазам своим не верил,
А где–то радуга росла...


                УПАВШЕЕ ЛЕТО…

Упавшее небо разбилось на гроздья.
Опять топориное эхо над лесом,
А дача – один длинный луг, где как гвозди
Стоят одуванчиков пики и тесно.

Знакомая дробь от родной электрички
Слетевшая стуком на мостик и речку.
На этот кусочек газетной странички
Вдруг брошенный кем-то. И все это лечит.

И я как больной  захотел вдруг остаться:
Вдруг вспомнил о всесуществующем мире.
В котором: не надо с судьбою сражаться.
В котором: углов не найти как в квартире.

Знакомый утес, сколько лет каменеет.
Опять отлежусь я в мансарде под крышей.
И если душа все долги отболеет
Опять успокоится, станет, вдруг, тише.

Вернусь, не затем, чтоб сойтись в рукопашной,
Со всеми не справиться мне в одиночку  –
Нам с детства дано становиться все старше,
Успеть бы оставить хорошую строчку…

             *  *  *
Опрошен стаей птиц,
Желтеет лес у дачи.
Иду в краю далеком,
Вселенной на задворках.
Чтоб с летом здесь проститься.
Пока еще не плачут
Над рощей одинокой
Небесные просторы.

Я здесь изнежен летом
После весны кошмарной,
После зимы кромешной.
Осенних мыслей сложных.
Зеленым мазан цветом,
С травой и небом смешан.
Ведом был благодарной
Здесь луговой дорожкой.

Теперь торчат как стрелы,
Сухие стебли прежней
Пока еще желанной
И все еще живой,
Мое ласкавшей тело,
Эпохой догожданной
И буду ли изнежен
Тропинкой луговой.

                2004 год











































                ВЕСЕННЕЕ


                В ФЕВРАЛЕ

Погружаю руки в тишину,
Протыкая кистью белый снег:
«Познакомься с миром человек!
Ты в миры земные заглянул!

Пальцы как локаторы твои,
С этой ты прощаешься зимой,
А душа – боли аль не боли,
Руку вверх и к солнышку домой!»

Воздух тоже телом ощутим,
Вдруг коснешься неба и назад.
Лишь глаза закроем – как летим,
А откроем – наш летает взгляд!

Этот день теплее, чем вчера,
Почернеет скоро все вокруг,
Только месяц в небе – будто рад,
Обкалил улыбку полукруг,

Да звезда как будто на звезде,
Льнут к земле все ближе и тесней,
Чтоб сбежать по снежной борозде
Звонкой песней, космосом под снег.
               
                ВЕСНА

Весна – это запах горячего снега.
Разбившийся  солнечный шар, на осколки
На тополе небо и счастье набега
Стопившихся чувств самых нежных и колких,

Еще свежий гимн фонарей  к остановке,
И очередь капель  оттаявших где-то,
И кто в этом ритме был звонкий и ловкий,
Пронзающий землю и душу поэта.

Его заразивший небесной  тревогой,
Которая чем-то похожа на стаю
Слетающих птиц, над звучащей дорогой;
На что-то родное в разбросанном  лае

На подступах к дому. И, вдруг, очень близком
Желанье писать, несмотря на ненастье,
На небо висящее рядом и низко,
На встречу с любимой, пропитанной счастьем.

На город, совсем на себя, похожий,
Теперь преставший казаться обычным.
И самое главное в нем - на прохожих,
Они как стихи на открытых страничках!

ВО СЛАВУ ЗИМЫ

То ли сабли, а то ли струны,
То ли с неба звезда упала,
С крыши ночью сосулькой лунной,
Ледяная река сползла.

И сверкали в ее осколках,
То ли мысли, а то ли звезды.
То ли наших страстей иголки,
То ль последняя ночь морозна.

Мне ж хотелось увидеть лето,
Сны навеяли май внезапно.
Золотые в траве монеты,
Одуванчиков первых залпы.

Трав высоких, зеленой  гривы,
От земли до небес касанье,
Лето, словно поход игривый,
То ли солнечных сил посланье.

Только встал я, разбужен этим,
То ли чувством, а толь смешеньем.
Под сосульками звезды светят
Утром будет опять крушенье.

С мартом спорит зима, оскалясь.
За нее заступаюсь снова,
То ль порода моя такая,
Для меня белый снег – обнова,

Мне явленье зимы дороже
Ярких зрелищ мистерий ярких
Вот наступит зима – поможет,
Мое творчество сделать жарким.

Отпускаю тебя покуда,
Неземное свое сраженье.
То ли счастье, а то ли чудо?!
То ль космических сил движенье.

                26 марта 2007 года

                *  *  *

Раннее утро…Город прострелян
Ночными огнями, машины-трассеры
Скомкали снег как белье пастельное,
Чернилами голуби небо красили.

Слякоть  весною слилась с прохожими,
Счастье, беда ли? Дорога сломана.
Только любовь как болезнь подкожная
С птичьим полетом сродни и гомоном.

Люди штурмуют окрестности дня,
Из марафона, придя полуночного.
Кто их заставил добавить огня
В суть настоящего, в ритмы порочного?

      СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА

Тебя привез я в вечер поздний
В свой старый замок за калиткой
Когда на небе звезды-гроздья
Казались нам одной открыткой

И наш автобус как карета
Вдруг, исчезал на остановке,
Где каждый тополь был поэтом
В алее призрачной и ловкой.

Нас так пленяла эта тайна,
Нас так влекла неосторожность:
Одна возможная случайность,
Одна случайная возможность.

А ночь была полоской длинной,
Непрекращающейся сказкой.
Ты раздевалась у камина
И все вокруг казалось лаской.

А утром шлейф от самолета
Все падал, падал к нам на крыши.
Благословляя на полеты
Всех, кто когда-либо их слышал.

               

ГОРОД МОЙ

В расплавленном шоссе – нагроможденье окон,
Мелькание огней из дорогих витрин.
Мой город загрустил, до капельки промок он.
Мой город – мой театр! Его искусство – грим.

Расплавлен светофор в лучах трамвайных линий,
Лежит, кривляясь, свет на темной мостовой.
Мой город как вино – взыграет и остынет
И будет до утра искриться город мой!

А утром все вокруг покажется обычным
И краски, почернев, свой потеряют цвет.
Мой город, словно маг и только в жизни личной
Мой город одинок и много, много лет.













































    КРИЧАЩИЙ ПОРОХ


                *  * *

В сеть проводов опутан я как зверь,
Мой город ранним утром напряжен.
Иду со всеми, еду ль – что теперь?
Я будущего шоком заражен.

                *  * *

                А я все злюсь, вцепившись в высоту...



                ( Стихи о смысле и силе духа)

*  *  *
Мне муха действует на нервы
И то, что я – второй, не первый.
И то, что пробую курить,
И то, что пробую творить
Здесь, среди хаоса и света.
И то, что кто-то смог поэта
К поэзии приговорить.


            *  *  *

Тихо и хмуро в квартире, но скоро упасть
Солнцу, что в сговоре с, землю крестившей, Весною.
Буду я смешивать с творчеством волю и страсть,
Скрутит, закрутит меня  мое время шальное.

Зря собирал я мирки, им придется сгореть.
Мне ль в достаток играть, коль собачью взял участь:
Эту холодную землю душой обогреть!
Мне бы сберечь эту данную Богом живучесть.

Я прикормил в этом городе скуку и лень,
За безысходность он мной черной краской закрашен.
В принципе, можно прожить, если даже не ценят,
Жаль оставаться не признанным, бросить все страшно.

Злей и ворчливей становится  верный мой пес.
Я как больной нахожусь в медицинской палате.
Столько неврозов в пути за мечту перенес,
Вот посражался с живым я драконом и хватит!

Буду друзьям говорить - как опасно расти,
С крыльями белыми биться  за светом в  толкучке.
Ну а желает, кто душу и совесть спасти,
Столько следов  - разбирай, где есть птичьи, где сучьи?

Может кому подарю свой заржавленный  меч,
Если махать, рукоятку сжимайте покрепче!
Трудно от змея людей и сейчас уберечь,
Очень живуч, и когда обезглавлен по плечи.


НА КРАСНОМ ПРОСПЕКТЕ

На Красном загорелся красный свет.
Опять с рябиной смешан ход машин
Железных экипажей и карет
Бульваром старым  площади прошиты.

В сеть проводов опутан я как зверь,
Мой город ранним утром напряжен.
Иду со всеми, еду ль – что теперь?
Я будущего шоком заражен.

На этом свете есть еще одна
К которой через город мне идти.
По ниточке его веретена.
Ну что поэт -  похоже, ты в пути!

На красном загорелся желтый свет
Стихает за минуту столько битв.
И будто нет войны, и мира нет.
Как много дел! Но все ль они с молитвой?

На красном замигал зеленый свет…


               ЭРА СОБАКИ

Эра собаки уходит покорно,
Как тишина, поласкавшись о двери,
Иду в окружении белого, черного.
То черным ведомый, то в белое веря.

Купаются ангелы в кущах снежных
Как храмы сверкают вершины белые.
И нам ли о них помышлять здесь грешным,
Не мы ли и то, что познали – не делаем?

«Куда же вы люди опять торопитесь?
Чему посвятили свои погрешности?»
Пройти бы  в школе науку - скромнопись.
Пройти бы нам в жизни законы нежности.

Сегодня за истину был оплеван ты,
Невежество в мире всегда навеяно.
Пусть чувства твои и идеи сломаны,
Все лучше, чем мучиться о содеянном.

Все лучше чем сеять мечты неясные,
Гордиться своей непосильной ношею.
А если душа в суете затаскана
Уже не извлечь из нее хорошего.

И нечем делиться с чужими ль, с близкими.
И нет божьих сил ни страдать, ни каяться.
Ходить ли тебе потолками низкими?
Ты выбери, чтоб не маяться.



         Я ПЛАЧУ О ТОМ…

Мой город, как друг, рос в квартире  напротив.
Я видел его во дворе из окна,
Он часто ходил в деревянных лохмотьях.
Но время прошло и его не узнать.

Он скоро одел и костюм и кроссовки,
Стал наголо бриться, и тачку завел.
Потом это все заменил на обновки,
Потом он из старой квартиры ушел.

Я слышал, он стал олигархом иль круче,
Хозяином жизни и был он и стал.
А в небо полезли железные  кручи,
Мой город вдруг вырос и небо достал.

Лишь я свое небо искал бесконечно,
И видел – его в моем городе нет;
И то, что я маленький в нем человечек,
Его деловитостью в сердце задет.

Я видел, здесь всякое может случиться,
И в нем не испачкаться просто нельзя.
Мой город все время куда-нибудь мчится,
По нервам моим и желаньям скользя.

Хотел попросить его, помощи этой...
Мне здесь не хватившей, а он бы помог.
Но городу некогда слушать поэта,
К тому же мой город, похоже, не бог.

И, кажется, скоро дойду я до  точки.
Но вдруг появляются снова друзья.
Мой город и я – очень разные строчки,
Лишь в детстве у нас с ним похожий был взгляд.


                СПЕКТАКЛЬ

Завтра снова на сцену…Прикрытая масками рать,
Как на бой понесет декораций знамена,
Будут сердцем моим и душой там актеры играть,
И не важно теперь: в зале мало людей или  будет он полным?

Что же я в нем сижу, с посторонним лицом, чуть живой.
Мне эмоции зала и чувства по нервам, по нервам…
Окунулся когда-то мой автор в него головой,
Я же мир захотел удивить, или просто быть первым.

Первым, тем, кто хотел протащить на подмостки свой взвод
В мир похожий на нас, в то же время на нас непохожий.
За кулисами я ли? Актер божьей милости ждет…
Вдохновенье сейчас, будто кровь, закипает под кожей.

Вот в молчании зала я чувствую тайную дрожь,
Что ж ты медлишь, герой мой, рази этих дьяволов с пылу,
Докажи, что и я, что и ты на других не похож –
Правду жизни  играя.…И нам не прилепят – мол, было…

Мы носители новых, пусть разных, но творческих сил.
Ты актер! Я – создатель – а публике разве есть дело?
Что за эти слова, по земле я с сумой колесил,
Ты играй мои мысли: Легко, вдохновенно и смело!

Вот и рухнул как занавес, враз, рукоплещущий зал.
Зритель был благодарным, ему бы мне встать и похлопать.
Как историю жизни, спектакль ему рассказал,
Помолясь, лишь бы только актеры сыграли не плохо.

             *  *  *

Когда не пишутся стихи,
Ты в душу загляни украдкой.
А может в ней, как в той тетрадке.
Так неразборчивы штрихи.

Когда не пишутся стихи.
Всмотрись на небе в птичью стаю,
Есть у души болезнь такая –
Когда не пишутся стихи.

Когда не пишутся стихи
И вдохновенье как предатель.
Тогда воспитывай характер,
Он стержень пламенной стихии.

ВСЕГДА В ПУТИ

Рассвет коснется, как мечта,
Снов бездорожных
И ночь от шествия устав,
Вдруг, звезды сложит.

И сабля-месяц спрячет блеск
Свой в горизонты.
Вот это залп! Какой гротеск!
Какое солнце!

Звучанье листьев как монет
О крылья ветра.
Берись за творчество поэт,
За километры!

Иди, беги в объятья дня!
Необозримы –
Просторы слова и огня.
Всегда в пути мы.

НОЧНЫЕ ПОЛЕТЫ

Застывает вечер поздний
У оконных глаз цветных
И висят на небе гроздья
Звезд созревших неземных

И плетут миры качели –
Нити млечного пути.
На земле – часы, недели…
Там минуты не найти.

Измеряю мир шагами,
Пусть пытаюсь я сбежать,
Когда время ночью встанет
И меня не удержать

И врезаясь в перекрестки
Мой опять разбросан путь.
А проснусь я в мире жестком -
Не пройти, не повернуть…

Но: «Пора!» - мне шепчет кто-то, -
«Пробуждаться и вставать!
За волшебные полеты
Нужно день завоевать»

ИДТИ ПО ДОРОГАМ….

Трамвай как лошадка, взбираясь по рельсам
Увозит от дома все дальше и дальше.
Полез будто в горы я за эдельвейсом,
А вымаран был здесь чиновничьей фальшью.

Начальство благое мне кажется страшным,
Чем ближе к нему, тем насыщенней яды.
И эти идеи с отстроенных башен
Совсем не мои, не народные взгляды.

Лишь крепость моя только вечером поздним
Блестит в вышине над центральным проспектом
Когда проявляется месяц и звезды,
А здесь все как прежде, как мысли разрознен
Народ человеческий на километры.

И в клетках земных, где на здании  зданье,
Ключи от дверей, циферблаты и числа.
На землю пришел, будто шел на заданье.
Доверив секрет фонарю-коромыслу.

В свой круг бледно-желтый меня у киоска
Он впустит как в тихую мирную зону.
Расплавить бы души из жира и воска,
Я этой проблемой сегодня взволнован.

Не пробовать снова земную отраву
И мимо цветных витражей, этикеток!
И жить, не по чьей-то указке, по праву.
Сегодня живущий По-праву так редок.

Но этот вожак, в «комсомольском обличье»,
Не важно какое,  учитель над стаей,
Еще возглавляет былое величье,
Награды дает, имена и отличья,
Совсем ничего о величьи не зная.

Лишь дома, иные чины или ранги,
И творчество – словно войска на параде,
Свои я стихи выставляю на фланге,
Представлен к другой награде.


        НАСТУПИТ ВРЕМЯ

Культурная революция, время лечит
Тех, кто простил и нельзя обижаться
Нам на судьбу, что щадит и калечит,
Просит к смиренью, будит сражаться.

Кто виноват? Всех виднее – правительство,
Может оно, может псы послушные.
Правда, в Росси за попустительство
Род человеческий платит душами.

Где же твои баррикады прочные,
Строишь ли счастье свое кричащее?
Если страна твоя заколочена
В сердце заглядывай ты почаще.

Пусть за богатства твои копеечку
Кто и подаст, потерпи, коль искренне.
Время наступит. Сейчас же -  времечко,
Как над костром лишь взметнется искрами.


     ЖЕЛАНЬЕ СРАЖАТЬСЯ

Дела как шальные проносятся роем,
Могу потерять в одночасье и страшно,
Себя. Мне сегодня не быть здесь героем,
В погоне за счастьем, сошлись в рукопашной
Мои и чужие и планы и мысли.
Цикадой простреляна старая липа,
Мне в этих созвездьях  взбираться на выси,
Мне в этих краях наораться до хрипа.

Идти с фонарем в переулках кромешных,
И знать, что тебя еще, все еще любят.
А если и ткнет кто, да ткнет словом грешным.
А если кто сплетней под корень срубит –
Я вырасту и, опираясь на друга,
Опять наступлю на забытые грабли,
Зачем мне копаться – за что был отруган,
Наверно богат, если был, кем ограблен.

Угли фонарей на проезжей дороге,
И эти летящие окна трамвая
Я спрячу в суму, где храню свои слоги.
В кипящей поэзии горе сгорает.
Забуду и я,  что мой дом – моя крепость,
И буду нестись, превращая в движенье.
Стихи, свои мысли, и эту нелепость,
Желанье сражаться за преображенье.

                2007 г



*  *  *

Моя душа легка перед затишьем,
А буря грянет – легче и смелей,
Как будто сам я влез  на эти крыши
Взорвавшись с ветром в кронах тополей.

Как будто я дождем над миром плачу,
И эту блажь стихий не перенес.
Мне жизнь дана, а я прошу на сдачу
Купив ей дом, над домом бурь и гроз.

Как женщина, готовая сразиться
За таинство свое и красоту,
Природа, наигравшись не грозится,
А я все злюсь, вцепившись в высоту.

Застыла в чьих-то окнах скорость  света,
И город отдыхает после  сцен.
А я опять ищу в себе поэта,
И вырасти хочу из этих стен.

Будить мечту как женщину и бурю,
И чувства не подвластные уму.
Служить душе, когда душа  пирует,
И сердцу, за масштабы, своему.

Судьба щедрит,  даря за счастьем шалость,
А я себя беспутного хвалю.
Даря то глубину себе, то малость,
Ту, что мне нравиться, и ту, что я люблю.

КРИЧАЩИЙ ПОРОХ


Я хочу заглянуть себе в душу
Через, окон летящих, ряд
И светящийся город слушать:
Все огни на шоссе – говорят;

Наблюдать через сотни прохожих
Свои мысли, составив итог:
Не из этих ли судеб был сложен?
Я несу человеческий ток.

Здесь я рос, ошибаясь небрежно,
Порываясь нелепо вперед,
И поэтому в вечер снежный
Мой автобус ломает лед.

И снежинки – огромные лица,
Смотрят в окна, врезаясь в мой путь.
Мне, как им, суждено разбиться,-
Не желавшему жить по чуть-чуть.

Не сейчас и возможно не скоро.
Иней мечется в клетках живых
И сверкает кричащий порох
На заснеженных мостовых.

                2003 год

*  *  * 

Наладить лук и делать стрелы...
Душе угодно воевать.
Все ночь душа моя летела,
Весь день пыталася бежать,
А вечером она упала.
И все же – ненасытен дух.
Всю ночь душа моя лежала,
А ночью снова: Стрелы, лук...

ГОРОД СЧАСТЬЯ

Хотел я город взять на приступ,
Висела жизнь на волоске.
Схватился я за первый выступ,
Лишь шпага тонкая в руке.

А на меня смотрели пики,
Я натыкался на штыки.
И был народ повсюду дикий,
И были люди – дураки.

В меня каменьями бросали,
А я, сорвавшись, падал вниз.
И дураки не представляли,
Что так бесценна моя жизнь.

Когда же я залез на кручи,
Усталый, старый, но живой, -
Тогда увидел, что везучий,
Что это  город счастья – Мой!

СТАТЬ ВЕЛИКАНОМ

Общаюсь с миром через лист и ручку,
Мне творчество сдержать порою сложно.
Идти со всеми в ногу станет скучно,
Когда душа замечется под кожей.

И осень будит бить из луж фонтаном,
Живой цветной мозаикой из листьев!
Я напишу, я стану великаном,
Я напишу, коль это – божья миссия.

Зароюсь в эту осень глубже, глубже,
И встречу вдохновение случайно.
Когда опять увижу, что был нужен
Той, что искал я в городе отчаянно.

С моей ли, или с этой ли планеты.
Неважно. Все равно с одной вселенной!
В ней осенью рождаются поэты,
В сердцах святой Надежды иль Елены.