Мясорубка

Миллионный замшелый город в клоаке смердящей империи
Чернеет любовной гангреной перешейка промеж грудей
На туловище провинции без статуса, имени, прозвища,
Где стонет процесс вырождения пульсацией жирной артерии 
В кругу утомлённых и талых, не выспавшихся людей.
Бесцветность пейзажа осеннего, вонь перезрелого овоща,
Звук тарахтящего транспорта. Обычное утро для
Сословия безымянного с язвенной плотью и совестью,
И счастьем равным эффекту траченного рубля…
Высосать удивление самой постылой новостью    
Можно, хотя и не нужно. Урбанистический Чевенгур
Сворой транжирил зарплату, плёлся на перекур
Ни капли не чуя опасности, тем паче иной заразы,
Которая тучкой нагрянет в каждый гудящий дом:
Первый, проснувшийся в полдень, кашель низверг с трудом
После невнятно сказанной, никем не услышанной фразы-

И розовой лёгочной кровью разукрасив пододеяльник
Он понял, что скоро скопытится- через часок-другой;
Соседка по лестничной клетке с проломленной головой
Отведала гнева любовника (шатен, кадровик-начальник),
Который прогнил от сифилиса до самых глубин нутра,
Поэтому в лике виновницы зияет сырая дыра
Сочась разноцветной жидкостью. После зачинщик месива
Вздёрнулся в тёмной кладовке на кожаном брючном ремне:
Язык из квадратной пасти, штаны в говне.
По факту- весьма трагично, но с виду- брутально и весело.
А дочку его (внебрачную) размазало в красный хлам
Фурой с поломанным тормозом, сломав скелет пополам.
Шофёр многотонного транспорта грузной тушей пробив лобовуху
Успел разомкнуть едало, чтоб дать отделиться духу
От тела- он врезался крупом в карусель на детской площадке

Приняв тем самым участие в детсадовском беспорядке:
Пол дюжины трупов в Лету. Накатит грусть
От предельности и необратимости жизненных эскалаторов,
Но вряд ли отыщут утопленника в латах из чугуна,
Закатанные в бетон тела пятерых гастарбайторов
В стенах элитного комплекса. Это увы не война,
Но копирка последствий оной- суммарный трэш
Усопших, пропавших, погибших не оправдало надежд
Отчаянного реаниматора с оживляющим дистиллятом,
Хотя в протоколе последствий достаточно приторной лжи,
А всех голубей и кошек сожрали хромые бомжи
По коим мечтает гестаповец с заряженным автоматом.
Наркоманы сгнившие заживо, в подвалах, кормят собой
Лишайных бездомных дворняжек, с такой же нелёгкой судьбой…
Короче, довольно чернухи: червивого ливера, гноя

И прочих желаний урода- он сам откопает объект вожделений для
Клинической самоотдачи. Душа- чёрный эллипс нуля
В скупых клочковатых останках растерзанного героя,
Где клочья больничной пижамы, бинтов ошмётки-
Сиё говорит о пристрастии к бутылкам, шприцам, таблеткам…
Отсюда есть стимул спеть оду выбитым табуреткам,
Но завязанные на шее капроновые колготки-
Средний гарант удушья. Эпизод намалёванный выше-
Наглядный пример отчаянным, танцующим танго в Париже
С хмельной прокаженной гетерой, нашпигованной спирохетами.
Между делом, районной «давалке» осколком снесло пол башки-
Школота подорвала УАЗик, в ручонках сжимая флажки
С символикой единоросов, патриотическими куплетами:
Они тоже пьют пиво на переменах, бьют стёкла, нюхают клей
Разлагая себя раньше срока. Видать мечтают
О взрослых морщинах и седине… Их «штрихи» угасают
Исходя стеклянистой рекой соплей

От иммунного мизера, скверной погоды. В городе
Люд закупается водкой, свечами- страх
Рисован стаями падальщиков в небесах
И каждый, из тучи пестрящей, предельно голоден:
Мечтает вонзиться в сырой шашлык.
Смертельно больной извергая звериный рык 
Мечется сперматозоидом в районной бетонной матке,
А снаружи куски мертвяков удобряют грядки
Уж десятые сутки. Лишь смерть в грязно-чёрном халате
Молча бродит по скверам и паркам, кадрит того,
Кто по-детски зазнался и веруя в волшебство 
Не теряет надежды, как фильме (в «Седьмой Печати»)
Ингмара Бергмана. Собственно, если отбросить количество тех,
Кто стерев свою тень, ликвидировал личность
Сознавая всеобщий кирдык, вездесущую проблематичность;
Чудом выжил… Вдогонку им всем скорбный смех

Полетит с преисподней густым харчком…
Как же трудно дышать; О, плачевные думы,
Ствол взведенной волыны уже целовался взасос с виском:
Плюс ещё единичка в помойку чадящей суммы
Безымянной когорты народа с пробитой личиной-
Их пустотный бедлам не осветишь небесной лучиной
И последний объект, отхаркнув мутной желчью, глядел      
На дырявое небо в алмазах, на солнечный абажур,
Откуда свисал подожженный бикфордов шнур
Предвещая конец, урезая страданий предел
Без тупых объяснений, без комментариев для человека,
Который крестился безрадостно на этот огрызок века
Прожитый безрезультатно… Дай Бог, чтоб властитель империи
Вычеркнул на хер из атласов это пристанище зомби-
Пускай сей земельный огрызок останется сталкерам в хобби
Для поисков артефактов и бижутерии.