Последний и первый

                вдохновение: Аня Глянченко "Последний птеродактиль на земле" http://www.stihi.ru/2010/07/11/4209

Как горько и обидно быть номером пятьсот.      
И в магазине, видно, вся жизнь моя пройдет.
Неоны, кардиналы, пираньи, пляйфери…
Я – просто сом. Бывалый. Снаружи и внутри.

Таких, как я, заводят, чтоб чистили песок.
На что еще им годен сом с номером пятьсот?
Ну, хоть бы кто однажды сказал мне: Здравствуй, сом.
Я б выпорхнул из чаши стремительным стрижом!

Уткнулся бы в ладони я другу моему.
И он меня бы понял, и я его пойму.
И если что-то стоит моя пустая жизнь,
Я в эти бы ладони, не глядя, положил.

И вот, январской стужей к нам вполз, едва живой,
Тот, кто был так мне нужен – гусь эры мезозой.
Взъерошенный и жалкий, несчастный, как и я,
клювИще вроде палки, не перья – чешуя.

В углу, за старым стендом он свил себе гнездо
Из прутьев от антенны и рваного пальто.
Обедал грызунами (в подвале их полно),
Когда все засыпали, распахивал окно,

И мы, вдыхая стужу, мечтали о весне,
Как вырвемся наружу (я на его спине):
Громадным альбатросом к небесному ковшу…
И он меня не бросит, и я не отпущу.

Крылатым исполином себя я представлял,
Его – лихим  дельфином!  Он мне не возражал.
Как я, любил он море и небо, и печаль,
Но что важнее втрое, любил, как я, молчать.
 
Где правда здесь, где сказка? Не в каждой сказке ложь.
Но понимают ласку и кот, и даже морж.
Видали люди как-то, в вечерней вышине
Носился птеродактиль с рыбешкой на спине.

Вздымались к самым звездам и падали к воде…
Тех, кто для воли создан, в тюрьме не разглядеть.
Слились, как две частицы, в мир с номером «вдвоем»
Последний ящер-птица и первый птица-сом.