К исходу жизни, в старости глухой

*   *   *

К исходу жизни, в старости глухой,
Мой дед  уже практически ослеп –
Всё, как в тумане видел, и порой
Не узнавал знакомых встречных «реп».

Не захотел лечить свои глаза,
Быть может, жил ещё бы и сейчас.
Всю жизнь своим молился образам –
«Отцу народов» – в профиль и анфас –

Висел на стенке, на столе стоял
Иосиф Сталин в дедовой «норе».
Мы до сих пор его «мемориал»
Храним как фишки в жизненной игре.

Дед телевизор сроду не смотрел,
Не понимал бабусино кино.
Хватало дома всяких разных дел –
Всегда «топтался», как заведено.

Лишь репродуктор слушал по ночам,
Под гимн себе командовал подъём.
Внимал московским праведным речам,
Потом делился с нами обо всём.

Но отключили радио у нас –
Никто нужды не видел больше в нём… –
Остался дед без «слуха» и без глаз,
И всё вздыхал разбитым старым пнём.

Потом нашёл забаву – телефон:
Звонил ночами старым корешам…
Вот так и я, уже почти, как он,
Стихи читаю стенам и мышам.

Пишу случайным людям по «сети»,
И достаю ненужностью своей.
Но, что могу я людям донести?
Лишь свет души, что с каждым днём тусклей…

12 января 2013 г.