Дельфийские откровения

Приди ко мне мой Эврином
С водой безвкусной Леты
И принеси пергамент
От предвечного Адмета
В него завернута печать
Прощенья.Останется душа
Одна без плотского забвенья
И в Амскарет я отпускаю
Лодку и плеск весла
Несет меня к тебе,о Гелло!
В глотку и Пирифлегетонт
Пусть спалит душу
И ноша что во мне живет
Пусть выболит наружу
Я губы кровью закушу
Я выпил яда,лишь
Тихий плеск весла
Ты мне отрада
Ссыпает Феб сюда
Одни лишь искры
И мне пришла пора сгореть
Вот так же быстро


                Падение Маркаб.
               
На тёмной стороне Луны
Написанные буквы не видны
А графика причудливого шрифта
Молчит и исчезает быстро
В мире полном ни тепла,ни света
Канатоходец тень шагает
Поминутно, слепо, в безмолвии
Обратной стороны Луны
К созвездию Пегаса возвращаясь
И тихо промелькнувшая падением
Звезда скатилась из далёкого созвездья
Навсегда.
               

                . . .


Вечер касается дна полей Элизиума
Лампа алым вывязана.Светом
Обязаны наслаждаться фавны.
Фанты разыгрывают герменевтические
Комедианты.Мелькают речи
Голоплечим вывихом,улыбкой
Вывернутой в кратер пьющего
Вино,рдеющего серебром,
С ней вдвоём,на ложе.
Кожей,теплом краснофигурнее
Амфоры,маслом мирры благоуханней
Кипрских яблок желанней,дева
В кифаре ищущая напева
Меднозвучных игр юношей
С Минотавром,с жизнью.
Между гоплитом и пельтастом
Между иллюзией и коллизией
Между собой


                . . .
Мне нужна тишина
Ненужная,но тишина
Как знак бесконечности
Знак отсутствия привыкания
Идеографическое послание
Которое святой Себастьен
Явил миру
В красоте и непристойности
Которого сомневаться
Не приходится.Трагедия
И монолог хороши
Когда автор мертв
И привкус недосказанности
Беспокоит многочисленных
Интерпретаторов пытающихся
Растащить волю Демиурга
Как муравьи в муравейник
Мед.Интересно
Что может говорить Аскалафу
Горгира когда кормит его
Ужином?

             
                Послание Минотавра одному из аргонавтов.

Ты начинаешь путь свой там
Где путь окончили другие.
Следы их теней в послесловии
Шагов, что отразились над углами
Лестниц, в спиралях эха
Лабиринта, который представлялся
Таким простым, что нитью
Ариадна пересечь его могла,
Так надвое разделит циферблат
Любое положенье стрелок,
Так меч, упавший в плащ скрывающий плечо
Лишь только обозначит движение руки
Для пониманья коллизий текста не так уж важно
Перечесть ступени, как то, что факел
И светильники погасли.
Идти на ощупь, наобум или осмысливать
Мгновенья выдоха и вдоха в теченье лабиринта
Невозможно.
И  лишь в него ступив,
Доверься  чувству
И иди