Война

               
                Между землёй и небом – война…
                В. Цой


Командир, наши танки подбиты и горят как картон,
у солдат в кармане конфеты, оставшиеся с похорон.
Мы проиграли небо, ещё раньше - военную сушу;
я слышу звук цеппелинов - это по нашу душу.

Командир, этим убийствам я давно потерял уже счёт,
вместо привычного неба над нами - очередной налёт.
Саламандры в эсесовских шапках захватили ландшафт.
Всё. Но пополнение вновь поднимается к нам из шахт.

Командир, я даже не знаю, на чьей стороне я стою,
но если выпало сдохнуть - то всё-таки лучше в строю.
На наших могилах растут похожие на пенис грибы.
Командир, я однажды влюбился, но снайпер её убил.

Нас не оплачет Отечество и не вспомнит гнилая страна,
какое уже столетие между землёй и небом – война;
мы встретим Миллениум в окопах всеобщей земли.
Магнитные камикадзе притягивают к себе корабли.

Командир, нам некуда отступать, война уже дышит везде.
Кто-то молится свастике, а кто-то еврейской звезде.
Девочки в национальных юбках пляшут на передовой,
каждая из них, что ни ночь, принимает неравный бой.

Поёт Марлен Дитрих, громоздкий кайзер крутит усы,
медсестра проверяет нам пульс и заглядывает в трусы;
висит дирижабль над пожаром антигуманной столицы,
из сверхоружия нас убивают интеллигентные фрицы.

Командир, дайте мне руки, и я задушу ими горло врага.
Очень скоро из меня прорастёт отрезанная нога,
прыгая на которой, я стану прицельно стрелять на ходу.
Бросьте мне пистолет, Командир, я прикрою свою наготу.

Командир, будьте другом, лучше налейте сто грамм;
закусив удила, я рвусь в атаку. Меня ожидает храм.
Сквозь яму, таких, как мы, высасывает ротовая земля.
Я труп. Мёртвую женщину положите возле меня.